Таково сказание о кончине Марка, и, мне кажется, трудно отыскать легенду более подходящую к смерти простейшего и первого по времени из всех евангелистов. А в церковную историю евангелист Марк перешел в виде апостола Марка, поминаемого 25 апреля:
«Марк, — говорится под этой датой в „Житиях“, — был еврей из левитов, ученик апостола Петра. Сначала он путешествовал с ним в Рим и при нем же написал свое Евангелие. Потом ушел к Египет, где был первым епископом в Александрии. Он просветил Ливию, Аммоникию, Мармарикию и Пентаполию и научил многих такому добродетельному житию, что хвалили даже неверные».
«В Пентапольских Киринеях он исцелял больных, очищал прокаженных, изгонял и злых, и нечистых духов. Святой дух велел ему плыть в Александрию, где на превысоком столбе каждую ночь зажигали огонь, чтобы светил, как заря, и показывал морякам путь в гавань».
«Там у него порвалась сандалия. Он отдал ее чинить придорожному сапожнику, который тотчас проткнул себе шилом руку. Марк плюнул на землю, помазал грязью рану, и она тот-час зажила».
«Тот пригласил его в свой дом и угостил пищею. Марк стал проповедывать имя Иисуса в городе и устроим христианскую общину, но нечестивые напали на его церковь при пасхальном богослужении, которое совпало с празднествами в честь их бога Сераписа, и Марка повлекли по городу в темницу. Когда он там сидел под стражей, произошло сильное землетрясение, и сам Иисус Христос пришел к нему в том самом образе, в каком был со своими апостолами. Иисус сказал ему:
— Мир тебе, Марко, мой евангелист!
— Мир и тебе, господин Иисус Христос, — ответил Марк.
Иисус, ничего не сказав более, ушел от него, а утром пришло в темницу множество александрийских граждан. Они вывели святого, надев веревку на его шею, и повлекли, крича:
— Тащи быка в бычье стойло!
А Марк, влекомый по земле, сказал только: «Господи! предаю в твои руки мой дух!» И умер. Его хотели сжечь, но тут сделался черный мрак, Солнце скрыло свои лучи, Земля страшно потряслась, произошел великий гром, и полился дождь с градом, даже до самого вечера. Все бежали, оставив тело святого. Но все-таки упало много зданий от землетрясения, и их обломки убили многих».
«Верные взяли его тело и положили в каменной гробнице, почитая, как первого александрийского епископа».
«Это было, — заканчивают „Жития“, — при царе Нероне».
Возможно ли объединить оба приведенные сказания? — Мне кажется — да. Ведь не может же читатель поверить, что, действительно, почитатели Сераписа влекли Марка по улице с криками: «Тащи быка в бычье стойло!», когда и сам этот Серапис, подобно Зевсу греков, сходил на землю в образе быка и почитался в таком изображении? Куда же его тащили? Не в Серапеум же?
Притом же имя Серапис состоит из греческого сокращения египетских слов Озирис-Апис, что значит Озирис-Судья, и культ его, как бога обновления природы в вечной жизни, во многом сходен с первобытным христианством.
Когда наступили времена средневековой смуты и разгоряченные спорами теологи перестали узнавать под иностранными именами и эпитетами своих собственных богов, древний Озирис-Апис, подобно яркой ракете, распался в вершинной части своего параболического полета по векам истории на целый рой разноцветных звездочек, из которых одни обратились в христианских серафимов, а другие в нескольких «святых Серапионов», главным из которых и является Серапион, описавший вышеприведенную пустынническую жизнь Марка афинского.
Странное совпадение! Оба Марка живут в Египте, один умирает, влекомый из темницы в праздник Сераписа после таинственного прихода к нему туда самого Иисуса Христа, а второй в пещере пустынной горы, после прихода к нему Серапиона!
Наиболее вероятным является здесь то, что Марк, получивший свое образование в Элладе, как обнаруживает греческий текст его Евангелия, был потом епископом в Александрии, откуда после какого-то перепугавшего его землетрясения и солнечного затмения удалился доживать свой век в пещере около отдаленного абиссинского поселка, где и умер в глубокой старости.
Отмечу, что из солнечных затмений указываемого мною времени через Александрию проходило замечательное полное затмение 3 июня 718 года, за семь лет до смерти Марка. Оно шло через Испанию, Сицилию, Крит и окончилось в глубине Аравии. А за 27 лет до его смерти, 8 января 698 г., проходило кольцеобразное через Пелопонес и Смирну, вскоре после полудня. Какое из них так перепугало его, я не решаюсь определить.
Есть указания, что имя евангелиста Марка, значащее увядший, есть только прозвище, а настоящее было Иоанн, что находится в некотором мистическом соответствии и с таинственным путешествием Серапиона на «Превысокую гору», где он видел Марка и чудеса (какие бывают только во сне да под гипнозом) из кельи некоего Иоанна, в которую и привели его обратно ангелы после этого виденья.
В связи с Марком, я пробовал разыскать в саду православных святых 4 и остатки Серапиона в более поздних веках, но нашел там только коротенькие примечания.
1) Января 31 «память св. мучеников: Викторина, Виктора, Никифора, Клавдия, Диодора, Серапиона и Папия, в Коринфе, и царство Декия, за Христа страдавших».
Отнеся это к эре Диоклетиана, получаем 534 — 538 годы. Но о жизни их нет подробностей.
2) Мая 24 «память св. Серапиона Египтянина, принявшего с полководцем Мелетием и с 1280 воинами венец мученичества в царство Антониново».
Считая Антонина Пия и Антонина Марка-Аврелия списанными с Валентиниана III и с его опекуна Аэция, мы приходим к периоду 423 — 455 гг. Да и допуская, что указанное для него время (138 — 180 гг.) дано по эре Диоклетиана, мы получаем тот же промежуток времени 424 — 466 гг. Здесь мы имеем новое доказательство, что Антонин Пий и Антонин Марк — Аврелий представляют собою именно Валентиниана III и Аэция, время которых было помечено сначала по эре Диоклетиана, а эта эра смешана потом с нашей современной.
Значит, гибель 1280 воинов, восставших за веру под предводительством стратега Мелетия (по-гречески Заботливого), является, повидимому, историческим фактом между 424 — 466 годами нашей эры. Вполне возможно существование в это время некоего Серапиона. Это был как раз период библейских пророчеств и христианских смут.
3) Июля 13 «память Серапиона, сожженного огнем в царствование Севера».
Это дает, по старой хронологии, 193 — 211 годы. Считая, что тут хронология дана по эре Диоклетиана, приходим к промежутку 479 — 494 гг., т.е. к царствованию Рецимера, что опять подтверждает мою теорию, что Септимий Север есть отводок от Рецимера, возникший благодаря тому, что первичная эра Диоклетиана, по которой он был отнесен к 193 — 212 гг., была смешана с нашей современной эрой.
4) Под датами 7 апреля, 18 августа и 13 сентября упоминаются только имена Серапионов, пострадавших вместе с другими, без подробностей и без обозначения времени, и, наконец,
5) мая 14 мы находим единственного Серапиона, удостоенного специальной биографии, но и она касается лишь конца его жизни.
«Был в Египте старец, у которого не было никакой одежды, кроме синдона. Это был монах от юности, без келий и пристанища, который все время ходил с места на место, ночуя, где заставала его ночь. Однажды, увидев совсем голого нищего, дрожащего от холода, он отдал ему и синдон, а сам голый сел, держа под мышкой единственную вещь свою — Евангелие.
— Кто тебя обнажил? — спросил его прохожий.
Он показал на Евангелие и сказал:
— Оно.
Встретив затем человека, ведомого за долги в тюрьму, он продал и Евангелие и вырученными деньгами заплатил его долги.
Когда он возвратился домой без синдона и без Евангелия, кто-то дал ему старый дырявый синдон, и он пошел в нем в Афины, где три дня никто ему ничего не давал. Он встал на возвышенное место и стал просить о помощи.
К нему подошли философы и спрашивали, что с ним.
— Мое чревное неистовство просит обычного пищевого долга ему, — ответил он.
Философы дали ему золотую монету. Он отдал ее всю за один хлеб и пришел в Македонию, где продал себя в рабы одному манихеянину. Он отвратил его от ереси со всем его домом и, выкупившись этим добрым делом, снова пошел бродить.
Увидев корабль, идущий из Александрии в Рим, он сел на него и поехал. Увидев, что он уже пятый день не ест, моряки, думавшие сначала, что у него морская болезнь, наконец, спросили его:
— Почему ты не ешь?
— Потому, что ничего нет, — ответил он.
Тут они заметили, что он еще не заплатил им за проезд и что ему даже нечем заплатить. Они стали упрекать его, а он сказал:
— Так отвезите меня назад.
И вот, им ничего не осталось делать, как кормить его вплоть до прихода в Рим, где он и начал обходить всех добродетельных людей».
