— Короче, она арендует на седьмом свадебный зал для того, чтобы отпраздновать своё двадцатилетие. Любительница боёв без правил, ну и бокса. В плане у неё значились драки на ринге, одним из участников должен был быть Боря. Но его грохнули, как ты знаешь…

— Я не участвую в таких битвах.

— Да ты, блин, послушай. Чё ты сразу в бутылку! Ты чё такой трудный?! Достал уже! Битвы будут нормальные, в рамках спортивного закона. Никаких сломанных костей, смертей и крови. Ну, если только немного, когда зуб нахер выбьют.

— И ты в это веришь?

— Я это знаю! Позавчера у Шляпниковой был такой. Никто не пострадал.

— Кроме Бори.

— Мля… Как тебя по фамилии?.. Шишкин!..

— Шишков, твою мать! — рявкнул Тимур так, что рация завизжала. — Тимур! Шишков! Ещё раз передразнишь и то и другое — убью, нахрен!

— Чё ты орёшь?! — завопил Серёжа бирюком. — Я такой, могу и высадить! Давай не будем кипеть. Всё с твоей тушей будет нормально. Короче. Завтра в пять часов на седьмом! Свадебный салон! Всё!

Бросив рацию на кровать, Шишков схватился за волосы и заорал. Ну как же он бесит, этот грёбаный Серёжа!!!

В бар Тимур одевался долго. Хотя выбор у него был небольшой — всего-то три футболки, одна из которых более или менее приличная, две рубашки, свитер и кофта на замке. Ещё была белая и серая майки, он надел белую. Сверху тёмно-серую с кожаными вставками дорогую толстовку. Из двух пар джинсов и спортивных штанов выбрал тёмно-синие джинсы, без молодёжных дыр и рисунков. Конечно, Максим будет выглядеть намного круче, но Тимур не думал, что придётся ходить на св… то есть встречаться со старым другом.

Остановившись у зеркала, долго морщился, не столько от собственного вида, сколько от того, какое важное значение он придаёт своей внешности. Тимур никогда не считал себя красавцем, да и редко об этом задумывался. Так получалось, что в его крови была восточная примесь. Его прадед был то ли узбеком, то ли грузином, тут уж и не понять. Толика этих генов передалась и ему. Оттого и нос с горбинкой, и чёрные волосы, и обильная волосатость, и карие глаза. А ещё кривоватые ноги. Вот таким он уродился. Так или иначе, но о красоте сейчас думать было глупо, потому что Тимур ну никак не походил на гея, а Максим был натурал. И всё же этот вечер для него многое значил!

Из каюты Тимур вышел в девять десять, успев скурить за полтора часа чуть ли не всю пачку. От него несло табаком, и это раздражало. Вот надо было курить столько, даже одеколон не перебил этот запах, а наоборот, смешавшись с ним, стал похож на… нечто отвратительное. Но переодеваться Тимур не стал. По дороге его снова застал гул сирены, возвещавшей о том, что они в самом эпицентре непогоды. На внешние палубы выходить было опасно, поэтом Тимур замер на смотровой на четвёртом этаже, вглядываясь в шторм.

— Скоро закончится, — сообщила с досадой девушка, вышедшая на палубу. Вместе с ней были ещё три девушки и трое парней. Они громко обсуждали явление, смеялись, потягивали из баночек сок. Тимур определил их как работников корабля. Богатеи сейчас на девятом этаже, там смотровая должна быть покруче этой.

Лёгкий ветерок, проникающий через очистительные фильтры, как показалось Тимуру, немного выветрил запах табака. Поднявшись на восьмой, Шишков с уверенностью вошёл в бар. Часы показывали девять сорок три. Окинув взглядом полное народа заведение, Тимур протиснулся к стойке, заказал для храбрости пива и всё равно закурил. Нервничал. Снова и опять. Уверен был, что это из-за ожидания, а вовсе не потому, что Максим нравится совсем не как друг. Да и не постель тому была виной, а… Настоящие чувства.

С раздражением отстранившись от ненужных мыслей, долго смотрел на то, как толпа молодёжи отплясывает под жёсткий рок, обливает друг друга напитками. Как с потолка разбрызгивается пена и большие мыльные пузыри опускаются на людей, заключают их в себя, не спеша лопаться, танцуют с ними. Красиво переливаясь разными цветами, они будто увлекали в причудливый танец ещё больше толпы.

Тимур сверился с часами, оглянулся. Уже десять минут одиннадцатого. Конечно, опаздывать не новость и это даже норма, Максиму простительно. Но в голову закралось «но». Вытянув телефон, Шишков собрался уже позвонить Максиму, на этот раз причина была, но отметил сообщение. Нажав на него, понял, что сообщение пришло от установленной в трубе камеры. Оглядевшись и поняв, что за ним никто не наблюдает и рядом нет любопытных глаз, Тимур нажал на кубик. Предварительно убрав громкость, застыл в ожидании. Кубик развернулся и явил Шишкову запись того, как девушка и парень лезли по трубе. Были они явно нетрезвые. Наткнувшись на кинжал в полумраке, девушка закричала и заметалась, а парень, вторя ей, повернул обратно.

— Ну что сказать, — буркнул сам себе Тимур, скептически вздыхая и глядя на то, как они упали и принялись смеяться, — это полный пипец.

Закурив, Шишков нажал на выход из папки, открыв телефонную книгу. Время десять двадцать, пора звонить. Нажав на вызов, некоторое время прислушивался к тишине, а потом в ответ раздалось знакомое пиликанье, когда абонент вне зоны доступа. Тимур почувствовал, как сердце остановилось. Отняв трубку от уха, докурил сигарету, допил пиво, вновь нажал на вызов. Знакомые гудки. Вчера было нечто похожее, но позже Максим ответил. Правда, сухо, и этот ответ Тимуру не понравился.

Однако и через двадцать минут телефон Волдина оставался вне зоны доступа. И ещё через десять. Ругнувшись, Шишков расплатился за второй стакан пива и две пачки сигарет и вышел из бара. Сначала пошёл к лифту, потом остановил себя. Сердце трепетало, мысли в такой ситуации путались. «Надо проветриться», — подумал он и свернул к палубе. Шторм ещё бушевал, но уже не так сильно. Дождя и града не было, но волны под днищем корабля волновались. Ветер бил в лицо. Перед тем как выйти, он заметил над дверью залитую красным светом табличку, предупреждающую об опасности при выходе на внешнюю палубу. Тимур подумал всего лишь несколько секунд и всё равно толкнул дверь, переступая порог. К чёрту опасность, у него проблема: Макс не выходит на связь!

Сигарета и ветер не помогли. Свернув к лестнице, Шишков поднялся на девятый. Здесь остановился тоже, выглянул в окошко, открыл дверь, вышел на палубу, чтобы бросить взгляд в темноту бушующей ночи, будто она ему даст нужный ответ. Снова закурил. От сигарет уже першило в горле и тошнило. От дыма становилось плохо, но нервы ни к чёрту. Если он не мог никак успокоиться, значит, точно что-то случилось.

Уже собираясь войти внутрь, Шишков замер. Дверь открылась и на палубу вывалился парень. Тимур узнал его не сразу. Но стоило незнакомцу вскинуть голову, оказавшись в свете фонаря, как распознал в нём Степана. Первый его знакомый на корабле.

— Здоров, — поздоровался Тимур. Степан посмотрел в его сторону, видно, не ожидал никого увидеть на палубе.

— О, Тимур. Здрасьте.

— Ты чего такой взмыленный?

— А-а, — протянул Стёпа и махнул рукой. — Задолбали. Крыша уже едет. Стёпик, поставь ту, Стёпик, поставь эту… — передразнил он девиц. — Я в клубе опять, вот вышел подышать.

— Снова на десятом?

— Ага, — покривился тот и вцепился в поручни, чтобы сделать большой глоток воздуха и потом закричать. Тимур хмыкнул.

— Ну и как там на десятом? Тишь да гладь?

— Ага. Как всегда. Этим богатеям всё ни по чём. Слышал, на девятом сегодня в смотровой стекло выбило молнией? Жесть. Говорят, несколько человек погибло, двенадцать или около того — ранены. Сейчас находятся в госпитале на шестом. Капец, тут трагедия, а они веселятся. Им хоть бы что. Им посрать!

Тимур сглотнул. Почувствовал, как сердце остановилось и медленно начало падать вниз. Противное чувство страха сковало тело, и вновь прозвучавшая сирена была им не услышана.

— А ты не знаешь, кто погиб? — спросил он, перекрикивая порыв ветра.

— Понятия не имею… Нам лучше зайти! — крикнул Степан и метнулся к двери. Тимур шагнул за ним, но краем глаза увидел, как из темноты поднимается что-то ещё более тёмное. Матюгнувшись, он кинулся вперёд, за спасительную дверь, но волна оказалась быстрее.