Глаза закрывались. Я будто падала в колодец. Безнадёжно и необратимо. Ещё цеплялась за границу осознанности, и только благодаря этому услышала какой-то грохот.

Громко. Будто взрыв. Чьи-то крики. Впрочем, всё это меня уже не касается.

Снежана что-то выкрикнула.

А после, мне в грудь воткнули что-то острое.

Было больно, но мой мозг уже никак не отреагировал.

Когда я снова открыла глаза, то сразу поняла, что лежу в больнице, хотя палата вокруг выглядела очень даже. Дорогой ремонт, жалюзи на окнах, приятные белые простыни, но запах лекарств всё равно ощущался.

Память тут же резанула фрагментами того, что предшествовало моему появлению в больнице. Стало пусто и очень-очень больно. Не сдержавшись, я всхлипнула и закрыла лицо ладонями.

– Рита? Что такое? – справа что-то скрипнуло и я узнала голос Димы. – Тебе больно? Сейчас врача позову.

Стоп. Дима? Дима?!

- Родной, - я с трудом шевельнулась сухими губами. - Этот правда ты? Или мне только хочется видеть тебя перед собой?

– Я, правда, – он оказался над моим лицом и приложил палец к губам. – Только давай тихонько. Тимка спит, – кивнул в сторону. – Героически сидел сперва в коридоре, потом возле тебя, но усталость оказалась сильнее. Он в порядке, даже погрыз немного картошки фри. Перепугался только.

Почему-то упоминание сына вывело на истерику.

Я хотела было поднять руки, но они оказались подключены как каким-то проводками и капельницам.

Поэтому, я просто повернула голову и уткнулась в подушку.

- Дима, - проревела я. - Прости, но я всех подвела. Я чудовище. Я… Я не смогла сберечь нашего малыша.

– Тише. Рита, всё хорошо. Никакое ты не чудовище. Наоборот, принцесса, которую спасали, – он улыбнулся и погладил меня по волосам. – Парни Сашки успели до начала этого кошмара. Не буду рассказывать, во что они всё там превратили, скажу главное – ты всё ещё беременна, так что прекращай нервничать, тебе нельзя.

- Ч… что? - Ч медленно выровнялась. - Беременна? Это не шутка? - Ладонь сама собой скользнула на живот и погладила его.

Маленький, неужели ты там? С тобой всё в порядке?

Это так хорошо, что я просто боялась в жит поверить, чтобы не получить ещё более жёсткий удар, столкнувшись с чудовищной действительностью.

- Правда, но есть оговорки, - Дима взял меня за руку. - Некоторое время придётся провести здесь. Эти уроды вкололи тебе не пойми что и нужно наблюдать за твоим здоровьем. Чтобы всё было в порядке, понимаешь?

- Дима, - я сжала его ладонь, всё ещё не веря, что этот реальность.

Цепляясь за него как утопающий за соломинку. - Там… там был танец ужас. Это всё Снежана подстроила. Она больная на голову психопатка. Я даже не уверена, что это лечится.

- Точно не лечится, - согласился он. - За неё не волнуйся. Она своё получит. Мне ещё нужно попросить тебя дать показания против этой отбитой, но я понимаю, что это может быть не скоро. Если ты откажешься, расколется один из твоих старых недругов, Павел. Он тоже у Сашки.

Дима медленно выдохнул, будто только что и сам расслабился, убедившись, что всё хорошо. Я заметила тёмные круги под его глазами и задумалась, а спал ли он последние дни?

- Сколько времени прошло? И… почему я такая слабая. Ещё и перевязана вся, - я пощупала бинты которые перевязывали мне грудь. Также болело горло и на нём тоже была повязка.

- То, за что виновные отвечают по всей строгости, - Дима положил руку поверх моей ладони. - В этой больнице ты немного больше суток.

Я вгляделась а его лицо. Краимвве выразительные черты обострились. Лицо гораздо бледнее, положенного. Да и круги под глазами.

- Ты устал сильно. Отдохни. Не стоило так обр мне переживать. Главное, что малыша спасли.

- За тебя всегда стоит переживать, - он улыбнулся. - Особенно помня о твоей аккуратности.

- Ну, теперь я лежу. Так что пораниться будет гораздо сложно её, - Я наконец смогла улыбнуться. - Заметь, я реальнотсмоирб нам вещи и не говорю, что это невозможно впринципе.

- К счастью, ты уже в больнице, - Дима осмотрелся. Может купить её и будем тут жить?

- Не хочу тебя расстраивать, мой дорогой муж, но кажется ты подзабыл одну маааленькую неприятность, - Ч показала расстоянием на пальцах, насколько маленькую. - Увы, мы больше не особо богаты. Таким-то купить больницу уже вряд ли получится.

- Твои данные уже не актуальны, - губы Димы скривились в ухмылку. - Всё у нас получится. Моей корпорации да, больше нет, но я построю новую. Помнишь картину, что ты закончила? Представь, что всё вокруг девушки закрасили краской, оставив только её. Обидно конечно, но ей нужно любоваться не ради четвёртого подсолнуха во втором ряду. Главная суть именно в красоте девушки и если есть она – потери несущественны.

Я поначалу хотела возразить, что в картине существенно абсолютно всё. Любая деталь, вплоть до солнечного блика на стекле или чуть изломанной тени.

Композиция, сочетания, образность.

Но почти сразу, поняла что дело в символизме. Или скорее самой сути, как Дима и сказал.

Когда есть центр, сердце, то уже от него может организоваться любая сила и красота, которую создатель и пожелает.

- Знаешь, почему Снежана ненавидела ту картину? - Неожиданно вспомнила я.

- Почему? - Дима склонил голову к плечу.

- Готовься посмеяться, - я прикрыла глаза, чуть улыбаясь. : Снежана ревновала теьч а ней. Считала, что ты влюблён в образ этой девушки. Идеал женщины и всё такое.

Дима и правда усмехнулся.

- В кои то веки она оказалась права, - он покачал головой. - Я уже рассказывал тебе её историю. Попытка продать её принесёт больше проблем, чем прибыли так что особой ценности картина не представляет. Для всех, кроме меня. Когда она пропала, я сразу подумал на Снежану. Краска была её рук делом. Знаешь, наверно психически здоровый человек разрезал бы её ножом или сжёг, это я могу понять. Но нет, она испортила её так, что формально картина была в порядке, но смотреть на неё нельзя. С тобой она пыталась сделать то же самое. Но у неё не вышло, к счастью для всех нас, - он вдруг помрачнел, а после вздохнул. - Я хочу задать тебе важный, но непростой вопрос.

Я нахмурилась.

- Что такое? Ты уже решил со мной разводиться? - У меня вырвался нервный смешок.

- Не надейся. Ты обречена и пути назад нет, - он отшутился без улыбки. Нервничает. - За то, что сделала Снежана, ей грозит либо тюрьма, либо психиатрическая клиника, в зависимости от решения суда. Не вдаваясь в подробности скажу, что, если подсуетиться, у меня может получиться отсудить опеку над её ребёнком. Тем, кого я считал своим сыном. Я понимаю, что ты его в глаза не видела, но мне жаль, если он попадёт в детский дом или куда похуже. Я прекрасно понимал и понимаю, что мальчик там все равно что заложник, за которым ухаживали лишь потому, что я платил.

Я посмотрела на Диму. Вопрос и правда застал меня врасплох.

В больнице я пролежала три недели. Врачи буквально сдували с меня пылинки, еду доставляли из ресторанов, так что чувствовала я себя хорошо, но неловко. Тимка обосновался в моей палате. И следил за моим здоровьем с маниакальной сосредоточенностью. Медсёстры его обожали, даже поручали несложные задания вроде отсчитывания времени приёма лекарств и смены капельницы. Меня больницы пугали, но сыну, вроде даже нравилось, хотя такая больница и такое позитивное отношение понравятся кому угодно. Ему было интересно, он задавал кучу вопросов, а в один из дней ему принесли крутую книжку про тело человека. Там были разные окошечки, открывая которые можно было понять где что и как всё устроено.

Кажется, в нашей семье может появиться врач.

Дима появлялся не часто, но постоянно писал мне сообщения. Чтобы немного меня отвлечь он скидывал мне ссылки на разные дома и квартиры. В конце концов решили, что дом всё же лучше, тем более у нас собака, который пока гостил у кого-то из знакомых Димы.