В моем сердце в этот момент загорелась надежда. Надежда и вера, что я смогу вырваться из этого кризиса, из этого разорения, из этого дна. Я уже предвкушал, как я гордо смотрю на своих знакомых, как я вкладываю деньги в производство машин по производству чипсов. Я видел, как восхитятся мной мои родные и близкие.
Но я тогда еще не знал, что меня впереди опять ждет непреодолимое испытание и препятствие. Когда книга была напечатана и когда мне позвонили с типографии и сказали: «Забирайте», забрать мне ее было некуда. Я приехал к директору типографии, упал к нему в ножки и попросил, чтобы книга какое-то время полежала у них на складе. К моему счастью, он согласился.
Я подписал договор с «Союзпечатью», которая была тогда абсолютным монополистом и владельцем книжных и газетных киосков и ларьков, отвез им какое-то количество экземпляров и, с нетерпением потирая руки, ждал золотого дождя, золотого потока. Я уже мечтал о том, куда их буду вкладывать, куда буду тратить. Но проходит неделя, и мои мечты испарились как снег в жаркий полдень. Я столкнулся с жестокой реальностью. Мощнейший удар в челюсть, мощнейший удар по голове, да еще мощнейший удар в живот. Первый удар — я не получил практически ни копейки, потому что продано было очень мало экземпляров. У меня 40 000, а за неделю продалось всего лишь 60 экземпляров. Второй удар — мне нужно отдавать деньги за напечатанные книги, и мне, по всей видимости, придется продать все, что у меня есть, включая квартиру. Но где я буду жить, где будет жить моя семья, на чем я буду ездить? И третий удар, который я получил, — часть магазинов вообще не отдали ни копейки. Придумали всякие причины и не вернули ни одной копейки. Проще говоря, кинули меня или хотели кинуть.
Да, в мечтах подниматься к звездам очень легко, но и падать очень больно. Мое состояние можно назвать было одним словом — «шок». Такой ход дела, такие обстоятельства на какое-то время меня просто вырубили. Я действительно, как боксер-тяжеловес, ушел в глубокий нокаут. Только в отличие от боксера на ринге ко мне никто не подбегал, не совал нашатырный спирт и не помогал мне подняться. Да, была хоть какая-то машина, однокомнатная квартирка, была хоть какая-то надежда, а после своего бездумного шага я вообще все потерял. Сколько же лет мне надо работать тренером, чтобы отдать все долги, которые свалились на мою голову, — тоскливо размышлял я ночами.
Но в этот раз я был умней и никому ничего не говорил. Мне хватило уже первого опыта тех едких насмешек, тех издевательств, которые я слышал от своих друзей и от своих знакомых. Но от этого, поверьте, мне легче не стало. Боксеру, который находится в бессознательном состоянии, абсолютно наплевать, смеются над ним или нет, радуется публика, грустит или скучает. Я просто был в шоке. В полном нокауте.
Через пару дней я оклемался и начал думать, что же делать. И опять мультяшный герой, и опять палочка-выручалочка, мысль, которая спасла меня и в этот раз: «Безвыходных положений нет, безвыходных положений нет». Когда нужно найти выход из, казалось бы, безвыходной ситуации, когда ты решаешь задачу со многими неизвестными, и нет никаких подсказок, нет никаких аналогов и примеров, которые тебе помогут эту задачу решить, в такие моменты лучше всего надеяться на свое подсознание, надеяться на свою интуицию.
Меня это всегда выручало и всегда давало преимущество над всеми остальными. Никакой логики, только интуиция, только работа суперсознания. Но это сейчас я такой умный, а тогда я этого даже не понимал, просто надеялся на свою интуицию.
Рассматривая какую-то газету, совершенно бесцельно перелистывая какие-то листы, я обратил внимание на рекламу какой-то ерунды. Я зацепился взглядом на рекламное объявление, прочитал его и начал размышлять. А что, если мне дать рекламное объявление, если попробовать продать свои книги почтой? Чем я рискую? Я и так нахожусь в полной заднице, в полном дерьме. Продать 40 000 экземпляров традиционным способом я не смогу, значит, надо попытаться биться до последнего, нужно рисковать, нужно искать выход. Размышляя на эту тему, я узнал расценки на рекламу. Сегодня они кажутся микроскопическими, смешными, но в то время для людей, и для меня особенно — для человека, который уже был обременен страшными долгами, это цифры казались неподъемными. Небольшое объявление в газете «Аргументы и факты» стоило двадцать тысяч рублей! Сумма неподъемная, сумма просто глобальная. Да, рисковать страшно. И я нахожу выход.
А что, если взять одну из среднестатистических областей, сделать там рекламную кампанию и посмотреть, сколько я получу заказов? Таким образом я мог бы получить данные для крупной рекламной кампании! Идея мне понравилась. Я выбрал Саратовскую область, послал своего помощника — тренера Александра Булдынского, и в Саратовской области он разместил это объявление всего лишь за триста рублей. Прошла неделя, полторы, и к нам пришли заявки на 543 книги. Победа была очевидна! Есть выход. Это может сработать, понял я. Мы вручную запаковали эти все книжки в посылки, бандероли, подписали их и отправили нашим заказчикам.
И тогда я решаюсь на отчаянный шаг — взять кредит в двадцать тысяч рублей и дать рекламу в недосягаемом «АиФ». Я не знал, как надо написать мое рекламное объявление, чтобы привлечь внимание читателей этой уважаемой и авторитетной газеты. Я просто взял ручку и написал несколько искренних слов, почему эта книга может быть полезна читателю. У меня не было даже машинки отпечатать его. Моя супруга тогда работала завкафедрой экономики в Тольяттинском технологическом институте, и у них на кафедре стояла печатная машинка. Когда она попросила одного аспиранта отпечатать ей это объявление и гарантийное письмо о том, что я оплачу его, этот парень просто катался от хохота. Он убеждал ее не делать таких глупостей и не платить такие сумасшедшие деньги за какое-то глупое и бездарное объявление. Когда моя супруга принесла отпечатанное объявление и рассказала об этом случае, меня это не смутило, хотя, конечно, было неприятно ощущать себя человеком, который, по мнению окружающих, наивный глупец. Я поехал в Москву, пробился в редакцию «АиФ», познакомился с замечательным руководителем отдела рекламы этого издания Александром Аврухом и убедил его поставить мое объявление раньше всех, в следующий номер. Как мне это удалось? Я бился головой об стол, улыбался, снял с головы и подарил ему свою новую норковую шапку, объяснил ему, что, если мое объявление не выйдет срочно, то мне конец и перед смертью я напишу записку, что в моей смерти прошу винить одного из руководителей «АиФ» Александра Авруха. Посмеявшись, попив вместе чаю, а так получилось, что я просто влетел к нему в кабинет без всякой очереди, я получил от него добро. Он пообещал, что мое объявление выйдет ровно через неделю. Оно занимало на странице совсем немного места, но для меня оно было самым дорогим в мире, потому что все, что у меня было, и все, чего у меня не было, — все было заложено за это объявление.
Неделя прошла в томительном ожидании. Напряжение нарастало с каждым днем. Вроде бы я знал, что если в Саратове это сработало, то должно сработать везде. Но мы предполагаем, а Бог располагает. Прошла неделя — ни одного заказа, ни одного письма. С каждым днем страх и ужас за мое будущее возрастали в геометрической прогрессии, на мои плечи все больше давил груз ответственности. Я боялся даже представить, что со мной будет через пару недель, когда я не смогу отдать огромное количество долгов. Проходит самая тяжелая и страшная неделя в моей жизни. Я уже готовлюсь к смерти, к похоронам, уже хожу ни живой ни мертвый.
И вдруг раздается звонок. Меня разыскивают с Тольяттинской городской почты. Я с удивлением беру трубку и слышу с того конца голос: «Срочно приезжайте, вы заблокировали работу всей нашей почты». Я прыгаю в машину, приезжаю туда и вдруг узнаю, что каждый день я получаю более пяти тысяч заказов на книгу. Почта не справляется! Так как разница между рублем и шестнадцатью рублями была огромной, я договорился, что за каждое письмо, которое будут обрабатывать девчата на почте, я буду доплачивать им лично. Попросил бригадира составить ведомость, кому сколько выплачивать в конце недели, и подписал с ними простенький договор.
