- Я не хочу, - прошептала. Боялась признаться даже самой себе, что спать просто страшно. Я сходила с ума. И это понимание пугало больше всего.  - Я не могу. Расскажи мне о том, что тебя заставляет отказаться от меня?

- Ада, - выдохнул Антон. - Сейчас не самый удобный момент.

- А когда он будет удобным, когда я окончательно сойду с ума? Ты мучаешь меня, ты понимаешь? - я обняла его за шею, крепче прижимаясь. Почувствовала, как мужчина вздрогнул.

- Пожалуйста, не делай так. Я слишком хочу тебя.

Но Антон не оттолкнул, лишь бережно опустился со мной обратно на постель.

- Тогда займись со мной любовью, - предложила я, плохо соображая, что делаю. Но эти сны, эти видения наяву... Они ведь доконают меня. Может, если дать моему подсознанию то, что оно хочет, я перестану чувствовать себя умалишённой?

- Нет, - твердо произнес мужчина. - Не хочу, чтобы ты утром жалела. Прости меня за то, что я сотворил. Не подумал, что на тебе это может так отразиться.

- Я тебя не понимаю, - моя рука опустила под одеяло и... Была поймала, когда почти добралась до кромки штанов.

- Не стоит, - тяжело выдохнул он, снова садясь на кровати. - Ладно, я расскажу, если тебе будет от этого легче.

Я вся превратилась в слух, даже временно оставила попытку получить желаемое.

- Лет пятнадцать назад две стаи вели борьбу за территорию. Тогда мой отец и альфа соседнего клана заключили перемирие. Я точно не знаю всех условий договора. Но суть в том, что в соседней стае за это время так и не родилось наследника, альфы, который в будущем сможет возглавить стаю. Мой брат должен был жениться на дочери нынешнего альфы и стать вожаком объединенной стаи. Когда заключали сделку, та девчонка, ее зовут Лариса, еще под стол пешком ходила. Брат всегда смеялся над этой ситуацией, а потом пропал. Как ты можешь догадаться, теперь счастливая роль жениха досталась мне. Ада, я не могу отказаться, - я не знаю, чего было больше в голосе Антона: отчаяния, сожаления или горечи. На какое-то время он прервался, целуя меня. Казалось, что поцелуй ему был необходим, словно воздух. Будто он черпал в нем силы. - Не могу отказаться, понимаешь. К бумагам не подкопаешься, я уже пробовал. Если откажусь, стая потеряет территории.

Волжанов уткнулся на какое-то время мне в макушку и замолчал, явно стараясь собраться с мыслями и успокоиться. Я же старалась не шевелиться. Ясно понимала, что это конец. От брака он не откажется, а я не соглашусь никогда быть просто любовницей.

- С одной стороны ты, которая для меня дороже всего, - произнес мужчина, - а с другой - благополучие стаи. Я тебе уже говорил, девочка моя, что быть альфой - это не только власть и статус, это огромная ответственность. Не могу, просто не могу ради собственного счастья пожертвовать своими людьми.

- Скоро свадьба?

Не знаю, как я так могла, но мой голос прозвучал удивительно спокойно.

- Осталось примерно полгода. Сразу, как только Ларисе исполнится восемнадцать, - добавил он подробность, которую мне знать точно не хотелось.

- Она тебе нравится?

- Она красивая девочка, - мрачно произнес он. - Ада, не мучай себя...

А вот тут меня прорвало. Значит, это я мучаю себя? Это я притащила его на этот остров и вынудила его в себя влюбиться? Это я, зная, что не могу ничего ему предложить, продолжаю навязывать свое общество? Это я предлагала узнать меня получше, заставляя тем самым все больше привязываться к себе? Это я наказывала его, приучая к каким-то дурным правилам?

Я размахнулась и влепила Волжанову пощечину. Он прекрасно видел, что я собиралась сделать, но не остановил.

- Сволочь! Урод!

Я снова подняла руку, чтобы ударить его. Но на этот раз Антон ее перехватил.

- Одного раза достаточно, - холодно произнес мужчина.

- Ты хоть осознаешь, что ты натворил? Зачем, Антон, зачем ты все это устроил?

- Я уже говорил, но повторю. Не мог, понимаешь, просто не мог не попробовать.

- А хоть на секунду подумал о том, какого будет мне? Печешься о благе своей гребаной стаи. А я? Ты понимаешь, что ты почти меня уничтожил? Разбил сердце? Растоптал душу? Я теперь уже не знаю, на каком свете нахожусь! Ты понимаешь, что я путаю эту чертову реальность и сны?

- Ада, - обреченно простонал Антон и попытался меня прижать к себе.

- Не трогай меня, - прошипела я, сама, вцепляясь в мужчину, ища в нем поддержку и опору.

- Девочка моя, я не знал, что так получится. Мне очень жаль. Ложись спать, милая.

Мужчина снова попытался уложить меня на постель.

- Спать? Это все, что ты можешь мне предложить? - опять взвилась я.

- Ада, днем у тебя самолет.

- Что? - оторопела я. Мою начавшуюся истерику, словно ветром сдуло. Какой самолет? Я ничего не понимаю.

- Днем ты возвращаешься в Питер. Я уже заказал для тебя билеты.

- А ты?

- Я остаюсь.

- Может ты мне объяснишь? Когда ты мне собирался об этом сказать?

Это, что он наигрался, да? Разрушил мою жизнь, а как появились первые проблемы, я стала неудобной, тут же отсылает назад? Прекрасно устроился, скотина мохнатая.

- Утром.

Волжанов перестал делать попытки уложить меня, просто лег сам.

- И что заставило тебя принять столь чудное решение? Надоело со мной возиться?

- Перестань, милая, - устало выдохнул Антон.

- Я тебе не милая. Не смей называть меня так, понял? - я схватила подушку и огрела ей оборотня.

- Понял, только успокойся. Что ты от меня еще хочешь? Ты так желала уехать, я тебе отпускаю. Хочешь, можешь остаться. Я не гоню.

Он не гонит, шавка блохастая! Я сама не знала, чего хотела. Нет, знала, конечно. Но этого он мне давать не собирался. Зато я могу взять кое-что сама. Уж это-то он мне задолжал.

Шавка блохастая! Кобель драный! Псина подзаборная!

Я костерила Волжанова, как только могла, когда поднялась на постели. Этот урод успел нацепить на меня шортики и маечку, когда укладывал спать. Вот заботливая скотина! Я не стала раздумывать, быстро скинула с себя маечку.

-  Ада, что ты делаешь?

Что я делаю? Можно подумать, сам не видит? Кто мне все утро восхвалял уникальные особенности оборотней? Мол, у них и слух улучшенный, и видят в темноте.

- Ты мне кое-что задолжал, песик, - цинично сообщила я и потыкала его ногой в районе бедра.

- Ада, не сходи с ума!

- Я уже сошла! Так и будешь лежать бревном недоделанным? Или может сделаешь хоть что-нибудь?

Я только подняла ногу, чтобы сбросить с себя шортики, как оборотень потянул за другую на себя, опрокидывая меня на спину. Уже в следующий момент он нависал надо мной:

- Ты точно понимаешь, что делаешь? Жалеть не будешь?

А сам уже опустился к моей шее, прихватывая губами кожу и оттягивая. Наверняка, с утра останется отличный засос.

Но о чем я могла жалеть?

О том, как я потеряла девственность? Ну, так с этим я вроде бы уже смирилась. Тем более сейчас рядом со мной находился мой первый мужчина, желанный и любимый. Правда, я до одури боялась повторения боли при близости. Но рассчитывала на то, что Антон покажет все свое мастерство и умения. Поможет преодолеть тот барьер, который сам же и возвел. Применит свой немалый опыт, чтобы остаться в моей памяти первоклассным любовником.

Конечно, я не собиралась теперь направо и налево спать с мужчинами. Но и отказываться от плотских радостей тоже не планировала. Я очень надеялась, что пройдет какое-то время и я смогу встретить достойного молодого человека, с которым смогу создать семью, в которой очень нуждалась.

Что-то мне подсказывало, что я не смогу полюбить снова из-за этой парной зависимости, но это не значит, что я не встречу человека, просто приятного мне, с которым мне будет хорошо духовно и физически.

Антона, конечно, я никогда не смогу забыть. Но постараюсь запрятать как можно более глубоко в памяти. Нескоро смогу забыть, как он растоптал мою жизнь. Я очень надеялась, что и ему эту гребенная парность не даст спокойно жить. Нет, я не была мстительной. Но и обиды так просто не могла простить и отпустить. Возможно, пройдет год или два, прежде чем я смогу вспоминать об этом человеке без внутреннего содрогания.