Мои спутницы заметно потускнели. Романтично настроенным, им хотелось нешуточных страстей, а тут все чинно и благородно.

– Джулиана, вы, верно, безумно рады? Граф – красавец, я как вижу его, у меня коленки подкашиваются…

– Несомненно, он красив, как Аполлон, – согласилась я и повела девушек к выходу, с тоской оглядываясь на цветущие розы. Завтра все будут знать о моей тайной страсти к лорду Инсбруку. Я покачала головой. Вот глупышки, здесь так прекрасно! Чудесные цветы посреди слякоти и промозглости Туманного Альбиона, а им важно, что скажут в светских гостиных о неожиданной помолвке… Я никак не могла насмотреться на живую красоту, проводя в оранжерее все свободное время. А может, со мной не все в порядке? Почему эти темы, любимые девушками во всех веках, мне совершенно безразличны? Я взяла с полки кожаные перчатки Жака, искусного садовника, специально выписанного графиней из Франции, чтобы ухаживать за розами. Подхватив садовые ножницы, срезала по одной великолепной бордовой красавице для каждой из девушек. Потом вручила их со словами: – Посмотрите, они так прекрасны! Просто гимн самой красоте!

Девушки, рассматривая мои подарки, даже забыли о колючках. И молчали, задумавшись каждая о своем. Вероятно, их тоже проняла вечная красота мира… Больше не сказав ни слова, я сняла перчатки и аккуратно вернула их на место. Пропустив Беллу и Виолет вперед, плотно прикрыла за собой стеклянную дверь оранжереи. Вернулись мы в гостиную притихшие.

Подруги мило беседовали за чаем, радуясь «дружбе» внучек.

Мою бабушку с самого начала очень волновало, что у меня нет знакомых моего возраста. Теперь, надеюсь, она счастлива видеть, что я, наконец, нашла их. Посадив девушек рядом с собой, я принялась вежливо расспрашивать их об увлечениях. И, конечно, речь у нас зашла о нарядах.

Виола, более откровенная и раскрепощенная, чем старшая Белл, склонившись ко мне, доверительно прошептала:

– Если я скажу бабушке, она решит, что я сошла с ума! Но я просто обожаю, когда джентльмены носят хэвлок [3]. Это так безумно романтично! Сразу вспоминаются стихи Байрона…

Но Белл не дала сестре договорить. Она дернула Ви за локоть, показывая огромными глазами на бабушку. Ясно, чтение подобных стихов совсем не поддерживается взрослой половиной семейства Клифтон. Рядом с ними я чувствовала себя престарелой, настолько чистыми и наивными они были. Опустив глаза, грустно усмехнулась.

– О Джил… – Бабушка, повернувшись ко мне, весело сообщила, зная, что мне это будет приятно: – Леди Агата предложила тебе прогуляться. Вечером в Воксхолл-Гарденз фейерверк по случаю годовщины Трафальгарского сражения, а я знаю, как ты хотела там побывать. Вот и Белла с Виолет отправляются на праздник. Их будет сопровождать брат.

Я так рвалась попасть туда для изучения объекта, что в последнее время даже планировала ночную вылазку. Но это могло плохо кончиться, если бы меня кто-нибудь увидел. Это, возможно, обернулось бы полным провалом моей первой операции, потому что путь в высшие аристократические круги был бы закрыт для меня навсегда.

– Не могу выразить, как я признательна вам, ваша светлость, леди Клифтон! С удовольствием принимаю ваше приглашение… – Я не скрывала своей радости.

Виконтесса благожелательно кивнула:

– Вот и хорошо, а то сидит дома… На всех приемах с бабушкой за ручку! И как только Артуру удалось объявить помолвку с мисс Скромностью?

Мои щеки стали пунцовыми… Неужели я произвожу такое впечатление?

Гостья, довольная произведенным эффектом, рассмеялась от души и даже довольно громко… для леди.

– Знаешь, Кэтрин, – сказала она, – я таких нежных девушек давно не видела… с тех пор, как стало не модно отправлять их на воспитание в монастыри…

Бабушка, согласившись с таким метким замечанием подруги, кивнула. Заметно, что ей было приятно. Надеюсь, я ее не разочарую… потому что у меня намечено много дел в Воксхолл-Гарденз.

Проводив гостей, я отправилась в свою комнату – снаряжаться. Надо было подобрать удобную и теплую (при этом еще и нарядную) одежду. Придумать, куда положить альбом и… небольшую чернильную ручку. Это была настоящая проблема: потому что ничего современного брать с собой нельзя, а как писать на весу гусиным пером? Если только пару строк чиркнуть? И как с собой чернильницу таскать? Вот и надумали в перо вставить заранее заправленную чернильную ручку очень простой конструкции.

Я еще раз все взвесила. На синее бархатное платье накину шерстяную накидку в тон, под ней альбом будет незаметен. Да и синий свет в темноте не различишь.

Когда закончила сборы, было почти пять часов. Старая служанка миссис Линдон уложила мои локоны под шляпку, я даже не вдавалась в подробности как, предвкушая будущую прогулку и из-за этого чувствуя себя невестой, ожидающей жениха…

Дело в том, что в описаниях знаменитого места в начале девятнадцатого века было множество белых пятен. Лондонские театры, Вестминстерское аббатство, соборы и многое другое неплохо изучены… Но только не Воксхолл. И мне выпала честь сделать это первой, так что просто необходимо зарисовать и тщательно зафиксировать увиденное там в этот исторический момент.

Выпив с бабушкой чаю, я подумала, что не сделала самого простого, не расспросила графиню, и решила исправить ошибку.

– Бабушка, я… мы… можем и завтра днем прогуляться по Воксхоллу? Мне хотелось бы порисовать.

– Конечно, милая. Возьмешь свои акварели, и прогуляемся… А может, лучше отправиться в Гайд-парк? Там есть прелестное озеро. Поедем туда?

– Как хорошо задумано! Погуляем сначала по Воксхоллу, а потом вокруг озера в парке!

Бабушка рассмеялась столь откровенному упрямству.

– Хорошо… но я не совсем понимаю твое желание прогуляться именно в Воксхолле. Если бы ты отправилась туда с галантным молодым человеком, но со старухой?! О времена, о нравы!

Мы рассмеялись. Как же я буду без нее…

Поцеловав бабушку, поднялась к себе за накидкой. Уже почти шесть, скоро сюда прибудут внуки виконтессы Клифтон.

На улице по-вечернему суетились фонарщики, разжигая фитили.

Мне захотелось понаблюдать за ними, но во двор въехала карета и остановилась у высокого полукруглого крыльца. Я вздохнула, между делом поправила шляпку и медленно спустилась вниз. В гостиной меня уже дожидались сестры и черноволосый молодой человек. Девушки легко поднялись с парчового диванчика и представили мне своего старшего брата, мистера Алекса Демоуэри, будущего виконта, невысокого коренастого юношу, который с добродушным любопытством разглядывал меня. Бабушка похвалила успехи Алекса в управлении имением, коими сегодня во время визита щедро похвасталась леди Агата. Молодой человек густо покраснел, чем сразу вызвал мою симпатию.

Наконец мы расселись в карете и отправились смотреть праздничный фейерверк. Как только лошади тронулись, Алекс, покровительственно улыбаясь, спросил:

– Как предпочитаете попасть на праздник – на лодке или в карете?

Мы дружно ответили, что на лодке, тогда он постучал по крыше тростью, привлекая внимание кучера. Когда тот притормозил, юноша пояснил ему, как лучше проехать к лодкам.

Свой альбом я оставила дома. Если пойдем с бабушкой, днем зарисовки делать удобнее. Значит, сегодня только прогуляюсь и обдумаю, что буду рисовать завтра.

Переправившись через Темзу, мы попали в царство праздника, ярких огней, музыки и великолепно одетых гостей. Сначала мы чинно гуляли по многолюдным аллеям Воксхолла, наблюдая за оркестром, гостями и мило беседуя, затем выбрали пустую беседку и устроились в ней.

Я наслаждалась каждым мгновением: вечерним Лондоном, разодетой публикой, самим «вкусом» настоящего девятнадцатого века. Наконец-то я почувствовала себя по-настоящему в прошлом.

На одной из широких аллей к нам неожиданно присоединились друзья Алекса, с которыми он еще недавно учился в Оксфорде. Они вмиг заразили своим весельем Белл и Ви. Одного джентльмена звали сэр Кристиан Клер. Круглым лицом, забавными усами и милой, снисходительной улыбкой он напоминал кота. Второй – мистер Майкл Вуд, на вид он был построже Кристиана, но тоже приятной наружности и обходительных манер.