– Передавайте мой пламенный привет лейтенанту Москвину, Юрий Борисович.
– Боюсь, Алексей, я не смогу этого сделать. Сегодняшним приказом Москвин переведен на новое место службы.
– Да вы что?! А далеко ли, если не секрет?
– На Камчатку.
– Да уж… – зависаю я от таких новостей. И надо бы заслать поганца подальше, да уже некуда. Дальше только Аляска. Но заслужил, лейтенант свою ссылку, тут уж ничего не попишешь – А что генерал Бобоков?
– Отстранен от службы – скупо роняет Измайлов, потом добавляет – начато внутреннее расследование.
Скор на расправу Степан Денисович. Молодец, так с этими заговорщиками и надо! Один раз пожалел, не додавил гадюшник, теперь пришлось возвращаться к этому. Надеюсь, что впредь таких рецидивов больше не будет. Хотя… борьба добра со злом – процесс вечный.
После ухода Измайлова с Ивановым спать не хотелось, поэтому решил внимательно просмотреть все принесенные Коганом старшим газеты. В «Правде» лишь традиционная фотография из Свердловского зала, на которой ничего не разобрать, и небольшая передовица про Пленум. Товарищ Сатюков явно осторожничает, решил отделаться общими словами и привычными штампами. О митинге студентов у стен Кремля – ни слова, как будто и нет его. Ниже дано официальное заявление Правительства о состоянии здоровья тов. Хрущева. Правда от вчерашнего числа.
Сообщается, что Первый Секретарь ЦК перенес инсульт, для непонятливых добавлено – кровоизлияние в мозг – и сейчас он находится под неусыпным контролем врачей, которые делают все возможное, но прогнозы даются неутешительные. Кажется, народ уже готовят к худшему сценарию.
Зато Аджубей сразу пошел ва-банк. «Известия» сообщают, что на Пленуме в Кремле развернулась острая, конструктивная дискуссия между членами ЦК о путях дальнейшего развития страны и партийного строительства. Один перечень фамилий выступивших вчера партийцев занимает пару абзацев. Но какой-то конкретики тоже мало. Видимо члены ЦК такого друг другу наговорили с трибуны, что даже Алексей Иванович не решился это напечатать. На фото крупным планом Косыгин, выступающий с трибуны, но по его спокойному лицу трудно что-либо понять. И лиц членов Президиума за его спиной практически не видно, поди догадайся, кто там сейчас сидит.
В самом низу первой страницы небольшая статья о митинге московских студентов. Ага… оказывается он прошел «в поддержку Пленума»! Ну-ну… Есть даже две небольшие фотографии – на одной студенты с транспарантами с самыми безобидными лозунгами. На второй группа людей оживленно беседующих со студентами – Шолохов, Гагарин и пожилой ветеран. Все выглядит довольно безобидно… Ладно, для начала и это уже неплохо, “Известия” хотя бы митинг не замалчивают.
Сразу после тихого часа ко мне началось настоящее паломничество. Сначала пришла Ася Федоровна. Принесла мои джинсы с водолазкой – чистые и выглаженные (!). Наконец-то познакомил их с Викой, рассказал, что именно Ася Федоровна приютила меня сегодня ночью. Где – не уточнял. Женщины явно понравились друг другу, но Ася пробыла у меня совсем недолго, удостоверилась, что я в надежных руках, и, сославшись на неотложные дела, ушла. Понятно, что сейчас в офисе остро требуется ее присутствие – кто-то же должен помогать Иванову координировать работу Особой службы в такое неспокойное время. Попросил ее узнать судьбу моего багажа. Намекнул, что там вещи, интересующие Георгия Ивановича.
Следующим появился Федин. Приход Константина Александровича вызвал целый переполох в отделении. Пока он сидел у меня, в палату только ленивый не заглянул в надежде увидеть живого классика. Федин смог мне рассказать только то, что узнал от Шолохова – на Пленуме настоящая свара. Стоило всем услышать об отставке Суслова, как первые секретари целый бунт подняли, требуя от Президиума навести порядок в партии и Комитете – боятся, что теперь их возьмут под контроль. Хрущев ведь успел отменить запрет на прослушку, только трогать кого-то побоялся. Зато, судя по всему, у Мезенцева теперь целый вагон компромата на всех членов ЦК. А “красные директора” в ответ потребовали запретить обкомам и горкомам вмешиваться в производственные вопросы. Косыгин всех еле успокоил.
Из всего конструктива, что удалось вчера добиться на Пленуме – это единогласное голосование за предложение разделить посты Председателя Совета Министров и Первого секретаря ЦК. Косыгина дружно утвердили на пост Главы Совмина, даже воздержавшихся не было. Но в прессе сообщат об этом только завтра, вместе с рядом других решений, потому что все организационные вопросы типа выборов нового Президиума, Оргбюро ЦК, Секретариата и Комиссии партийного контроля было решено из-за смерти Хрущева перенести на следующий день. Так что первый день Пленума прошел довольно сумбурно. На прощанье Константин Александрович обещал завтра подъехать к Кремлю, чтобы поддержать ребят на митинге.
Ну, а ближе к шести в палату завалились мои друзья, и небольшое помещение сразу наполнилось гомоном.
– Привет симулянтам и тунеядцам! – шутливо приветствует меня Юлька.
– Но-но, попрошу без инсинуаций! У меня история болезни есть! – так же шутливо огрызаюсь я – Даже две! И куча рентгеновских снимков.
– Фальшивки! Судя по твоему бодрому цветущему виду, ты здоров. Значит, просто скрываешься здесь от обеспокоенной комсомольской общественности, и нещадно эксплуатируешь будущую жену.
– Ишь, ты как заговорила, уволю! – грожу я Юльке кулаком.
– Попробуй! Я, между прочим, теперь ответственный редактор молодежного журнала, и у меня удостоверение есть. А тебе и предъявить нечего, кроме пропуска в Радиокомитет!
Я тянусь за конвертом и достаю свое удостоверение. На это Занозе возразить уже нечего, и она шутливо поднимает руки вверх. Вот то-то же.
– Отец приходил? – догадывается Левка, принюхиваясь к знакомому запаху еды в палате.
– Ага. Принес обалденные пирожки от Миры Изольдовны, сейчас угощу вас, а то небось голодные, как бобики.
– Это они-то голодные?! – ехидно усмехается Юлька – Да эти проглоты целый день что-то жуют. Их тетки из нашей библиотеки закормили. То чай с булками, то бутербродов им принесут. Я тетушек спрашиваю: «А вы не боитесь, что вас уволят?». А они мне: «Эх, милая, мы-то свое уже отбоялись! Дальше пенсии не сошлют». Потом кто-то из девчонок сгонял на Горького и притащил несколько пакетов пирожков с повидлом. Так что голод парням не грозил!
Может и не грозил, но пирожки они быстро расхватали. Молодые организмы постоянно требуют еды. Юлька и сама не утерпела, увидев, как парни трескают бурекасы.
– Сегодня вообще народа много было – заглотнув пару пирожков, переходит на серьезный тон Лева – и приключений тоже хватало.
– Точно – смеется Димон – Утром приходим, а вся площадь оцеплена милицией. И мы такие красивые, все в красных шарфах, впереди транспаранты «С днем рождения, Ленинский Комсомол!», «ВЛКСМ – главная опора КПСС». Стоим с милицией смотрим друг на друга. А народ все прибывает и прибывает, уже из метро выйти невозможно – и все мы, как один в красных шарфах! Полковник мялся – мялся, побежал на пост звонить начальству. Ну, ему видимо там команду и дали: пропустить, митингу не препятствовать. А для прохода в Кремль они снова живой коридор выставили.
– Но митинг отличным получился! – мечтательно вздыхает Юлька – Сначала мы просто стояли, к нам даже несколько участников Пленума подходило, расспрашивали, чего мы добиваемся. А потом ребята из клуба стихи читать начали. И твои читали, и свои, и чужие. А к обеду Евтушенко с Рождественским приехали. Тоже стихи читали, пока не стемнело. Олька Пылесос чуть от счастья не умерла, когда ее Женя с Робертом познакомил. А студенты после занятий все приезжали, и приезжали со всей Москвы…
– Боюсь, завтра этой площади мало уже будет – потирает лоб Лева – Андрей нам говорит: завязывайте, а как ты народ остановишь? Попросили, конечно, ребят, чтобы младшие курсы их ВУЗов на митинг не приезжали, но разве тех удержишь?
– Не остановишь! – машет рукой Димон – Еще и несколько ветеранов к обеду подтянулись. Давайте, говорят, нам плакаты про военных преступников. Мы поближе к Кремлю встанем, чтобы нас лучше было видно, а вы здесь пока свои стихи читайте.
