— Хорошо, — улыбнулась я.

Я продолжала разглядывать ее. В реале больше, чем на фотографии, было видно присутствие азиатской крови в ней. Зулька была полукровкой. Я поняла, почему глаза были такие яркие — от сочетания их серо-голубого цвета и обрамляющих их черных ресниц.

Зулька была очень крупной девушкой, и движения ее были забавно неуклюжими. А вообще-то, она вызывала симпатию. Может быть, как все большие люди, а может, обаяние было чертой ее натуры. При этом в движениях она не была флегматичной, а напротив, эмоциональна и спонтанна. И потому, как мне потом не раз пришлось наблюдать, постоянно что-то сбивала, рушила и роняла. Мне это почему-то нравилось и смешило. А ее — дико конфузило и, по-видимому, сильно лупило по самолюбию. Что меня веселило еще больше. Впечатлительная девушка. Эмоциональная. Горячая. Поз же я ощутила, как с ней было не очень уютно ходить по городу — ее внешность была настолько яркой, что постоянно притягивала к нам чужие взгляды.

Какое впечатление на нее произвела я, мне приходилось только гадать. А было любопытно.

Итак, осторожно осваивая друг друга, мы немного поговорили о том, как она ехала; она уже успокоилась, и я повезла ее, наконец, в гостиницу.

Университетская гостиница была в пятнадцати минутах от центра и в то же время почти за городом, в зеленой зоне. Летом там было как в пансионате. При наличии горячей воды, конечно.

Мы заселились.

Близость у нас произошла в первый же день. То есть именно день, а не вечер или ночь. Я сама не поняла, как это случилось. Скорее всего, спровоцировала Зулька. Что бы мы ни делали — устраивались в номере, распаковывали вещи, бегали в магазин за продуктами, ехали в лифте, мыли руки, разговаривали, — она постоянно касалась меня, я бы даже сказала, я постоянно была в плену ее рук, ее губ, ее глаз…

В конце концов, я сдалась…

Я валялась на измятой постели, купаясь в ощущении невесомости, и вдруг услышала, как, растворяясь в наступивших сумерках, по комнате поплыл какой-то чудный аромат.

Я приподнялась. Зулька стояла у открытого окна и курила трубку.

— Ух, ты! А я не пойму, откуда такой классный запах.

Зулька обернулась и спросила, улыбнувшись:

— Хочешь попробовать?

— Хочу!

Она подошла и, раскурив парой затяжек трубку, передала ее мне. И мы выкурили ее вместе.

Потом мы поехали гулять в город. Зульке надо было отправить «мыл» домой друзьям о своем благополучном прибытии в Кырск, мы зашли в нет, и я, не удержавшись, села за второй комп. В чате была Чуда.

К нам приходит ЧАМИ.

ЧАМИ: ЧУДа, J))))))))))))))

ЧУДа: ЧАМИ, трасти))

ЧАМИ: ЧУДа, как жизнь?) все так же хорошо?)))

ЧУДа: ЧАМИ, хорошо!)

ЧАМИ: ЧУДа, я рада)))))

ЧУДа: ЧАМИ, полчаса осталось работать! домой хочу!))))))) к Нике)))))))

ЧАМИ: ЧУДа, понятно)

Тут ко мне подошла Зулька. Я дернулась, инстинктивно пытаясь прикрыть монитор своим комиссарским телом.

— Да я не смотрю, — улыбнулась Зулька.

— Зуль, полчасика повишу, хорошо?

— Чудовище? — Поняла она.

— Ага, — виновато улыбнулась я.

— Ладно, я покурю.

Она вышла из зала, и я ринулась в Сеть.

<ЧАМИ privat to ЧУДа>: тут ко мне девушка приехала из другого города…. в чате познакомились)

<ЧУДа privat to ЧАМИ>: какая деУшка?

<ЧАМИ privat to ЧУДа>: такая деушка) в чате познакомились — переписывалась — вот приехала) грит любит)

<ЧУДа privat to ЧАМИ>: не свисти!

<ЧАМИ privat to ЧУДа>: не свистю))))

<ЧУДа privat to ЧАМИ>: откуда приехала?

<ЧАМИ privat to ЧУДа>: город не скажу)) сутки на поезде

<ЧУДа privat to ЧАМИ>: с ума ты сошла? отправляй ее немедленно домой к маме!!

<ЧАМИ privat to ЧУДа>: чего это к маме? она не малолетка меж прочим… я не первая у нее)

<ЧУДа privat to ЧАМИ>: и скока ей лет??

<ЧАМИ privat to ЧУДа>: 25

Зульке надоело, видимо, курить, и она, вернувшись в зал, несмело подошла ко мне.

— Зулька, Чуда велит тебя домой отправить! — Тихо засмеялась я.

— Домой? Меня? — Зулька села рядом, старательно не глядя в монитор.

— Зуль, только не смотри…

— Не смотрю, — она сделала небольшую паузу и поднялась. — Я пойду еще в нет зайду.

— Ну давай!

Я продолжала разговаривать с Чудой, сильно заинтересовавшейся моей инфой о гостье, когда к нам обеим с какой-то, поставившей меня в тупик фразой, обратился незнакомый мне ник ком. Я, не поняв смысла мессаги, кинула ему вопросительных знаков, но он не ответил.

<ЧАМИ privat to ЧУДа>: что есть КОМ? кто это??

<ЧУДа privat to ЧАМИ>: какой еще ком? где ты видишь ком?)))) — как-то странно ответила мне Чуда, и я увидела, что Ком вышел.

Я тут же забыла про него, тем более что Чуда весело засобиралась домой.

<ЧАМИ privat to ЧУДа>: ну приятного вам ужина, сладких снов и доброго утра))))) я тебе мылом напишу!!)))

<ЧУДа privat to ЧАМИ>: напиши)))

ЧАМИ: ЧУДа, пока)))))))))))

ЧУДа: НАМИ, угу — поки)

От нас уходит ЧУДа.

Из Сети я вышла возбужденная. Зулька шла рядом и посматривала на меня, тоже почему-то улыбаясь.

— Тебе хорошо? — Спросила она меня.

— Да! — Ответила я, боясь озвучить причину.

— Я рада, — она прошла еще несколько шагов молча. — Вы помирились?

— Да… — я удивленно посмотрела на нее. — Она была приветлива сегодня.

— Мне она тоже понравилась, — вдруг сказала Зулька.

— В смысле? Ты с ней познакомилась? Когда успела???

Зулька улыбнулась, не ответив.

— Стоооп! — Тут до меня дошло. — Это ты — Ком??

— Я! — Она продолжала довольно улыбаться.

— Ну, ты даешь!.. Так Чуда знала, что это ты, и ничего мне не сказала?..

— Это я ее попросила.

— Т-а-ак! Развели, значит, девушки! Вы приватились?.. Ну, ладно, я, вообще-то, рада, что вы познакомились.

— Правда?

— Ка-анешно!

Ну и хитрая Зулька! Значит, решила наладить отношения с предметом моих воздыханий! Я улыбнулась.

Мы долго гуляли по теплому ночному городу, и я наслаждалась мыслью, что у меня целая неделя свободна. Зулька не выпускала моей руки, мне даже показалось, что она намерена никогда ее не отпускать, не отпускать меня.

Вернулись мы поздно и еще гуляли вокруг гостиницы, и романтичная Зулька пела мне свои песни. После нежностей мы остались спать в одной постели, и меня удивила комфортность этого не привычного для меня положения — обычно я любила спать одна. А тут, несмотря на немалые Зулькины объемы, мне было хорошо и уютно. Я нахально закинула на Зульку свои конечности, против чего она не возражала, и мы уснули.

На следующий день мы не вылезали из постели почти до вечера. Только кухня и ванная. Причем даже эти расстояния я преодолевала в Зулькиных объятиях — она буквально носила меня на руках. Это забавляло, но было чем-то приятно.

К вечеру я поняла, что мне хочется в люди. В город. На сцену. Я созвонилась с Тошкой, мне хотелось больше публики.

В «Островке» было немноголюдно, даже для такого времени. Мы сидели за столиком напротив друг друга, и Зулька жгла меня глазами. Чтобы спастись от пожара, я увела взгляд в сторону и наткнулась на тропически-горячую гогеновскую копию с обнаженной таитянкой.

— Зулька! Это же ты…

Она тоже взглянула на картину и смущенно улыбнулась.

Примчался Тоха. Зулька с ходу обаяла его, и они оживленно трепались, пока я перебирала коктейли. Мне захотелось танцевать, и я, зажигаясь от самой себя, самозабвенно утонула в ритмах простеньких хитов. Не выдержав, присоединился Тошка, а Зулька, задымив трубкой, не отрываясь, все смотрела на меня.

Вернувшись в очередной раз к столу и остудив себя алкоголем, я хватилась, что кончились сигареты. В кабаке не было моих, и Зулька, несмотря на наши протесты, вызвалась дойти до ближайшего киоска.

Вернувшись, она неожиданно вынула из-за спины розу и протянула ее мне. Я слегка оторопела.