— Андрос, ты не можешь посадить рабыню рядом с нами за стол! — снова визгливо возмутилась Лайла. — Ты оскорбляешь этим всех нас! Ну, Карро?! Леонард?! Что же вы молчите?!

Ди Небирос смерил жену тяжелым взглядом.

— Если тебе что-то не нравится, — медленно и четко выговорил демон. — Ты всегда можешь уйти.

Она побледнела и осеклась, глядя на мужа со смесью обиды и беспомощности. Наама еле сдержалась, что бы не захлопать в ладоши и не закричать: «Браво!». В этот миг она почти любила ди Небироса.

Но позволять себе открытое проявление торжества стало бы ошибкой. Ее статус был фикцией. Ее приняли, как равную, только потому, что она вела себя, как равная. Стоит забыть об этом ради минутного унижения соперницы, как ей напомнят, кто она в действительности.

Ничего, есть множество других способов довести Лайлу.

Демоница отхлебнула из бокала, беспечно улыбнулась и завела светскую беседу, то и дело бросая призывные взгляды на Андроса. Она вспомнила все искусство флирта. Улыбалась ему одному. Мимоходом облизывала губы, посматривая на демона снизу вверх, сквозь длинные ресницы. Произносила его имя, словно лаская губами каждую букву.

И это действовало. Демон путался, замирал на середине фразы, не в силах оторвать от нее потемневших глаз. Сидевшей рядом с Андросом Лайле только оставалось наливаться бессильным бешенством и прожигать по очереди то мужа, то соперницу полным ненависти взглядом.

Демоны умеют быть жестокими к тем, кто выказывает слабость. Уловившие суть игры гости с радостью присоединились к беседе, мимоходом подтрунивая над хозяйкой дома и подкидывая дров в полыхающий в ее душе пожар. Лайла всегда была скандальна и не слишком умна. Когда она вышла замуж, к этим качествам добавилась спесь. Неудивительно, что никто ее не поддержал.

— Какие у вас планы на вечер, лорд ди Небирос? — с придыханием осведомилась Наама.

— Мюзик-холл.

— Ах, как жаль! Я надеялась вы зайдете ко мне. Хотела обсудить прочитанную сегодня книгу, — она потянулась за крупной ягодой клубники, обняла ее губами, надкусила, слизывая сладкий сок. Пальцы второй руки скользнули по ключице, то ли прикрывая, то ли призывно поглаживая.

Дешевые приемы, на такое купится разве уж совсем неискушенный юнец.

— Зайду, — хрипло пообещал он. — Поездку можно отменить.

— Но Андрос, — дрожащим то ли от слез, то ли от ярости голосом воскликнула Лайла. — У нас же куплены билеты! Это премьера сезона!

Наама очаровательно улыбнулась.

— Ах, простите, кажется я похитила у вас хозяина дома. Понимаете, мы большие друзья и часто обсуждаем литературу. Искусство — это так увлекательно! Впрочем, разговор о книге всегда может подождать. Премьера спектакля бывает только раз, — она доела клубнику и задумчиво лизнула палец.

— В бездну спектакль.

— Что?! — Лайла отшвырнула погнутый нож и вскочила. — Ты хочешь променять вечер со мной на эту… эту…

Ее лицо исказилось, ткань платья треснула, показывая неизбежность трансформы — демоница на мгновение утратила контроль. В следующую минута она взяла себя в руки, но было поздно. Облегающее платье из плотного атласа поехало по шву от подмышки до середины бедра, обнажая молочно-белую кожу.

Лайла ойкнула, ухватила руками скользкую ткань, пытаясь удержать, и, всхлипывая, бросилась прочь из столовой.

— Лайла! Подожди! — Карро тоже вскочил. — Я догоню ее, — пробормотал он и исчез вслед за хозяйкой дома.

Наама отхлебнула из бокала, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

— Прошу прощения за это маленькое недоразумение, дамы и господа. У Лайлы сейчас трудный период. Предлагаю вернуться к обеду и отдать должное десерту.

Остальные демоны поддержали ее, еле сдерживая смешки. Только Андрос продолжал смотреть так завороженно и восхищенно, будто других женщин не существовало не то, что в этой комнате, в этой вселенной. И странное дело: этот взгляд насильника, негодяя, злейшего врага согревал и пьянил, как бокал глинтвейна промозглым осенним вечером.

И она смеялась, беседовала, шутила, наслаждаясь почтительным интересом со стороны мужчин. Снова в центре внимания, совсем как раньше. Те же лица вокруг, те же беседы за столом. Наама и сама не подозревала, насколько соскучилась по всему этому. Как ей этого не хватало.

— Приятно видеть, что с вами все хорошо Наама, — Леонард ди Форкалонен промакнул губы салфеткой и откинулся на спинку стула. — Признаться, мы все переживали за вас. На выходных моя матушка устраивает прием и мы будем рады видеть вас…

— Нет! — резко отрезал Андрос. — Наама не покинет Грейторн Холл! Никогда.

Леонард нахмурился.

— Но Андрос…

— Я ее хозяин! И я говорю: «Нет!»

Словно в теплой комнате внезапно потянуло ледяным ветром. Иллюзия пропала, реальность показала свой уродливый лик и злорадно ухмыльнулась. Взгляды всех присутствующих снова скрестились на рабском ошейнике — такими украшениями с именной бляхой демоны награждали своих любимых рабов. Почетный аксессуар, до войны за Освобождение их регулярно заказывали в особых мастерских. Да и сейчас, пусть рабство и встречается куда реже, женщины и мужчины, подписавшие пожизненный рабский контракт нет-нет, да удостаиваются подобного знака внимания от хозяина.

Наама охватила себя руками за плечи, пытаясь унять крупную дрожь. Расслабленность, довольство, кураж от победы над выскочкой Лайлой — все ушло, схлынуло в один миг. Под взглядами бывших знакомых и приятелей она ощутила себя оскверненной, презираемой, жалкой. В один миг из изысканной светской женщины, манящей, но окруженной тонким флером недоступности, превратилась в чужую собственность, вещь.

Словно Андрос с размаху ткнул ее лицом в зловонную жижу.

По лицам присутствующих она поняла, что каждый мужчина представил себя на месте Андроса этим вечером. Уложил в свою постель, но не как желанную богиню, а как дешевую на все согласную шлюху.

А если бы они знали, что Андрос делал с ней на самом деле?!

Кровь бросилась в лицо, когда она вспомнила унизительный минет. И себя на коленях, покорно целующую ноги врагу. Грубые шлепки ладонью по горящим ягодицам, член, резко врывающийся в ее тело, руки по — хозяйски ощупывающие и сжимающие грудь.

Андрос обращался с ней так, как демоны обращались со своими человеческими рабами. Проводил по тонкой грани между наслаждением и унижением, удовольствием, болью и похотью.

Наама резко отодвинула тарелку и встала.

— Простите, я внезапно вспомнила об одном срочном деле. Вынуждена вас оставить.

Голос почти не дрожал и лицо удалось сохранить бесстрастным, но никого из демонов не обманула эта маска. Под молчаливыми взглядами Наама дошла до дверей, еле удерживаясь, что бы не сорваться на бег.

Она не побежала даже когда дверь захлопнулась за спиной. Постояла недолго, прижавшись к косяку, сделала глубокий вдох и медленно с достоинством вернулась в свои покои, прихватив по дороге один из сувенирных клинков, украшавших стены гостиной.

Когда Андрос придет вечером, ей будет чем его встретить.

— Лайла, подожди!

Он догнал ее уже в комнате. Униженно рыдающую на кровати, в растерзанных остатках платья. Осторожно прикрыл и запер за собой дверь, подошел и медленно опустился рядом.

— Лайла?

— Ненавижу! — она вскинула покрасневшее от слез и гнева лицо. — Ненавижу ее! И его ненавижу. Как он мог так меня унизить?! Я же его жена!

— Да, это было подло, — задумчиво согласился Карро. — Ты не должна позволять так с собой обращаться.

— Что я могу сделать? — пухлые губы задрожали от тщательно сдерживаемых рыданий. — У него на все один ответ. Не нравится — уходи. Но по брачному контракту, если я не рожу ему ребенка, в случае развода, останусь ни с чем.

— Вот как?! — он смерил ее внимательным взглядом. Так, словно увидел впервые. — Я не знал.

Лайла красива. Амбициозна. Любит деньги и имеет не меньше чем сам Карро причин желать смерти ди Небиросу. Вот оно — недостающее звено в его плане. В голове мгновенно начала вырисовываться изящная схема.