Лика была настойчивой и убедительной.

Это же все шутка, почему бы и не повеселиться, тем более так хочется, настроение бурлящее, как шампанское.

– Но только один раз!

– Клянусь! – засверкала глазами новая подруга…

– Кого выглядываешь? – хлопает по спине тяжеленная ладонь друга.

– Кир?

Бросаю ленивый взгляд в сторону подошедшего приятеля. Он плюхается рядом на подоконник и тоже смотрит в сторону первокурсников, высыпавших толпой перед главным корпусом. Обсуждают, взбудораженные, полные предвкушения.

Интересно, я тоже был таким желторотым? Кажется, нет. У меня никогда не было такой роскоши – быть кем-то, кроме номера один. Всегда должен быть лучше всех, не обгадиться ни на одном из поприщ. Учеба, спорт, девушки… Неважно! Уверен, папаша даже брак мой распланирует. Речи о нем пока не ведется, но, думаю, и тут мне не будет позволено выбирать самому. Только лучшее.

Фиг знает откуда берется эта сраная меланхолия в моей голове.

Просто приелось все!

Скучно…

К тому же не хватает чего-то…

Кого-то.

Взгляд не находит тонкую фигурку простушки, глазам не за что зацепиться. Настроение падает ниже нулевой отметки!

– Так кого ты ищешь?

– Никого.

– Че-то твоей звездной новенькой не видно, – задумчиво жует губу Кирилл. – Че, в деревню свалила?

Подскакиваю с подоконника, смотря на друга исподлобья.

– Че?! Повтори! Откуда инфа? – трясу друга за плечо.

– Воу! Полехче! Ты что трясешь меня как дерево? Не знаю я ничего!

– Тогда почему сказал, что Маша свалила?! Знаешь что-то? Так говори!

– Отвянь! Ничего такого не знаю! – агрится Кирилл. – Просто так сказал! Ляпнул… Слышал споры, парни забивались, делали ставки, когда деревенщина обратно рванет.

– Ты тоже ставил? – рычу, сжимая и разжимая кулаки.

– Я такой фигней не страдаю! – выплевывает презрительно. – Я буду ставить, когда ты рванешь в новый заезд. Может быть, подниму деньжат, если поставлю не на тебя?

– Эй. Ты что несешь?

– А что? Ты в последнее время сам не свой, дикий. Бешеный. Слышал, ты Пашку из команды погнал, а он был хорошим командным игроком. Из-за чего?

– Были причины! Не твоего ума дело.

– Вот так, да? Ну, бывай! Пошел я… Так ты всех друзей растеряешь! – фыркает Кирилл обиженно.

Хочется его остановить, но потом забиваю. Да пошел он… Все равно в общагу придет, там и пересечемся.

Курсирую вдоль первашей, разглядываю толпу, ищу светло-русые локоны, но не нахожу.

Ловлю первого попавшегося молодого, интересуюсь:

– Мария Миронова была сегодня на парах?

– Нет! – отзывается подобострастно. – Не появлялась. Прогуливает.

Не могу, бля, в это поверить! Чтобы отличница прогуляла пары?

Ни за что!

Уверен, по своей воле она бы не стала прогуливать!

Может, заболела? Простыла?

Или… В деревню рванула?

Холод прорезает до самых кишок.

Вытряхнув сигарету из пачки, так и не раскуриваю, жую фильтр зубами и отбрасываю в сторону.

Надо послать кого-то, узнать, как она.

Соседки, кажется, у нее были.

Энж и Ксю. Энж из более опытных, Ксю – тоже первашка, но не из простых. Ксю тоже нет. Не появлялась на занятиях!

Остается только Энж.

Она всегда зависает на лоджии – второй этаж, вип-кафе с хорошим видом на зеленую зону.

Ноги приносят меня туда, и даже издалека я слышу заливистый смех Энж. Она каким-то чудом чувствует появление раньше других, и едва заметно, но все же меняет позу, укладывая одну ногу красиво поверх другой.

Мне кажется, она бы не прочь была мне отсосать. Хотя, если быть честным, то мне охотно отсосала бы любая. Тем более, из середняков, как Энж.

– Привет, – лениво роняю зад на пуф рядом с Энж.

– Как дела, Марк? – хлопает ресницами и накручивает локон на палец. – Все хорошо?

– Лучше не бывает. А у тебя?

– Тоже. Готовлюсь к балу. Говорят, будет нечто особенное? Ты в курсе? – понижает голос до томного шепота. – Я никому не скажу, сохраню в секрете.

– Да, знаю кое о чем.

– Ммм… – облизывает пухлые губы с ярким, зеркальным блеском. – Уже выбрал пару?

Оставляю ее вопрос без ответа, задаю свой:

– Где соседка по комнате?

– Ксюшенька уехала, ее брат вызвал, – отвечает моментально Энж.

– Я про другую, – цежу. – Где она?

– Мария? – хлопает ресницами. – А что случилось?

– У тебя спрашиваю. Где она?

– Была в комнате, когда я уходила, – отвечает растерянно.

– Она не уехала?

– Не знаю. Вполне возможно, что свалила. Ей тяжело, уровень не тянет. Горе от ума, бедняжка… Формулы зубрит, за учебниками постоянно, никакой социализации. Это прямой путь в никуда, так и слететь с катушек недолго, если одной зубрежкой заниматься. Надо во всем знать меру, уметь отдыхать…

Она бормочет еще что-то, делает чрезмерно умный вид, рассуждает лениво, с видом светской львицы.

Но я уже ухожу, подрываюсь резко!

Ноги сами несут в общагу. Пока рассекаю быстрым шагом пространство от корпуса до жилого кампуса, тереблю брелок с ключами.

Кажется, один из них от ее комнаты. От комнаты, где живет Маша с девчонками.

Добираюсь быстро.

Дыхание разрывает грудь.

Сердце колошматится как сумасшедшее. Неужели она уехала?

Злюсь!

Зубы крошатся. Почему мне не плевать? Должно быть плевать?

Откуда беспокойство?

Нет, это что-то другое. Не забота о простушке. Скорее, недовольство, что она могла свалить по-тихому. Досада, что я мог ее упустить.

Как так?

Почему? Палку перегнул? В чем, бля? С другими жестче было. Эту же кроху берегу по мере сил! Даже не трахнул ни разу, другую бы уже нагнул и жестко между булок отжарил

Откровенно говоря, других и не было. Все быстро принимали правила игры, не высовывались. Маша же... Чертова Маша!

Замираю возле двери.

Дыхание как ураган, вот-вот снесет все, даже дверь закрытую.

Сначала долблю кулаком.

Тишина!

Что же, мать твою, там такое?

Неужели свинтила?! Я же ее из-под земли достану. Если рванула в свою деревню, рвану следом и верну на место!

Она… мне нужна. По необъяснимой причине необходима.

Поэтому открываю дверь ключом и проношусь в комнату.

В ней царит полумрак, пахнет соком, фруктами, духами и косметикой – типично бабские ароматы витают в воздухе комнаты.

Как хишник, обвожу пространство пристальным взглядом.

Замечаю силуэт на кровати.

Золотистые волосы разметались по подушке.

Маша… Не уехала, выдыхаю так, словно легкие опустели и разорвались!

Не понимаю, как быстро оказался возле кровати и наклонился, алчно вдыхая запах… Бля, она и пахнет слишком сладко и чисто..

Она… напоминает спящего ангела!

От запаха кроет возбуждением.

Мгновенный прилив к концу обезумевшего члена.

Не удержавшись, сдвигаю вниз одеяло по сантиметру и просто сатанею от вида юного тела.

Хочу ее…

Прямо сейчас.

Если не получу порцию, дозу ее сладкого тела прямо сейчас, сдохну!

Маша

Мое тело такое легкое, а голова, напротив, очень тяжелая. Глаза словно полны песка, их сушит и трет. С трудом просыпаюсь, никак не могу вынырнуть из объятий морфея.

Кожу щекочет по шее, по груди.

Странный жар скользит следом за этими прекрасными ощущениями.

Томлением наливается каждая клеточка.

Я словно продолжаю свой сон – ужасно путаный, но какой-то захватывающий. Не могу точно вспомнить, все пропадает из мыслей в тот же миг, как только я открываю глаза.

Но четко помню: мне было страшно, горько и сладко одновременно.

Это было сумасшествие, ничего не ясно, но такой вихрь меня охватывал только рядом с одним человеком.

Рядом с одним парнем, если быть точнее.

От проклятого Марка Абрамова мое сердечко готово воспарить в небеса и рухнуть прямиком в ад, потому что внешне он прекрасен, а внутри – как самый дрянной черт! Исчадье ада!