— Стейси, говоря серьезно, вы мне нравитесь. И вам это известно, правда? — тихо спросил Джим. Она не ответила, тогда он добавил: — Вы помолвлены или что-нибудь в этом роде?

— Нет. — Стейси избегала смотреть в обращенное к ней лицо. Его внимание должно было польстить ее самолюбию, однако поворот, который приняла беседа, был ей неприятен. — Вы мне тоже симпатичны, Джим. Вы прекрасный друг.

— Я и о вас могу это сказать, — отозвался он. — Надеюсь, мы сможем чаще видеться.

— И я надеюсь, — сказала Стейси. — Я никогда не была избалована дружбой.

— Стейси, — огрубелая рука нежно потянулась к ее щеке, и пальцы погладили бархатную кожу, — вы замечательная девушка. В вас можно по-настоящему влюбиться и не пожалеть об этом.

— Коннорс! — рявкнул поблизости чей-то голос.

Окрик был таким повелительным, что Стейсии Джим с виноватым видом отпрянули друг от друга, — из темноты возник Корд. Отсветы пламени выхватывали лишь часть его лица, но напряженный подбородок и глубокая морщина явственно выдавали его ярость. Он вперился черными глазами в юношу, при этом они угрожающе сузились.

— Вы обладаете уникальной способностью появляться в самый неожиданный момент, — упрекнула Стейси, которую бесила эта диктаторская манера поведения.

— Бесспорно, — прозвучало в ответ. Пронизывающий насквозь взгляд Корда скользнул в сторону Стейси и вновь обратился на Джима.

— Ну так что? — требовательно спросил он.

— Мне нечего сказать, сэр, — ответил Джим, который встретил осуждающий взгляд с гордо поднятой головой.

Стейси чувствовала, как закипает от возмущения. Корд непростительным образом унижал Джима у нее на глазах. Он оскорблял его самолюбие в ее присутствии. Неужели Корд не понимает, что терпение Джима может лопнуть? И почему он считает себя вправе вмешиваться в ее разговор с ковбоем?

Джим молча смотрел на Стейси. Наконец он пожелал ей спокойной ночи и удалился. Негодуя на стоявшего перед ней деспота, Стейси взглянула ему прямо в лицо — глаза ее сверкали от нараставшего гнева, ее била дрожь.

— Что вы себе позволяете, мистер Гаррис? — вскричала она. — Или вам доставляет особое удовольствие унижать мужчину перед женщиной? Хотите, чтобы каждый знал, кто здесь главный?

— Не понимаю, какое вам дело до моих побуждений, — сказал Корд — несмотря на то, что он пытался сдерживаться, голос его прозвучал грубо.

— Типичный для вас ответ, — с горечью произнесла Стейси. — Вы живете по собственным законам, вам на всех наплевать. А на самом деле вы ничтожество! Слышите, ничтожество! Да вы по сравнению с Джимом просто пародия на мужчину. Более того, если вы думаете, что вам удалось унизить его в моих глазах, вы глубоко ошибаетесь. До этого момента я воспринимала его как друга, но сравнение с вами помогло мне понять, что он единственный мужчина, предназначенный мне судьбой.

— Стало быть, вы признаете, что вам нужен мужчина, — язвительно заметил Корд, мускул на его щеке подергивался от нараставшего гнева. — Даже если вам и встретится настоящий мужчина, вряд ли вы его узнаете.

— Зато я наверняка знаю одно — того, кого я вижу перед собой, можно считать кем угодно, но только не мужчиной! — Она прекрасно осознавала, что переходит границы допустимого, но ей было уже все равно. Она с наслаждением попирала достоинство этого выскочки.

Тонкая нить, сдерживавшая его гнев, разорвалась — его лицо почернело от злости. Он грубо обхватил Стейси руками и притянул к себе так близко, что она видела, как на его щеке пульсирует жилка. Железные пальцы с силой впились ей в плечи, она упиралась руками в его могучую грудь, тщетно стараясь вырваться. Но где ей было с ним справиться! Одной огромной рукой он обхватил ее за талию, другой — за волосы оттянул назад голову, так что волей-неволей ей пришлось смотреть ему в лицо. Распластанная у него на груди, она в панике взирала в его ставшие черными как угли глаза.

— Во имя всего святого, — хрипло произнес Корд, — я не позволю тебе совращать моих парней. Если не можешь обойтись без любовного приключения, что ж, твоя потребность будет удовлетворена здесь и сейчас.

Он медленно приблизил к ней лицо, похоже, наслаждаясь тем страхом, который отразился в глазах Стейси, когда она поняла, что он собирается ее поцеловать. Она попыталась мужественно сопротивляться, но он легко с ней справился. Его рука сжала ее с такой силой, словно он собирался раздавить всякое проявление протеста. Когда его рот впился в ее губы, Стейси почувствовала, как все ее тело затрепетало от страстного желания. Щетина слегка царапала щеки; неистовый поцелуй, который должен был наказать, обидеть и унизить ее, полностью парализовал ее волю. От ощущения его близости у нее безумно кружилась голова, а стук сердца эхом отдавался в ушах, ей казалось, что и Корд его слышит. Этот поцелуй будет длиться целую вечность, подумала Стейси, но тут Корд отступил назад. Он так внезапно выпустил ее из своих объятий, что она потеряла равновесие и упала. Лишившись дара речи, она так и осталась лежать, глядя на возвышавшуюся над ней фигуру.

— Никогда впредь не загоняйте мужчину в угол, — сказал Корд, глаза его опять смотрели холодно. — Я уже говорил вам однажды: прежде чем затевать игру, надо изучить правила.

— Я вас презираю! — прохрипела Стейси, встав с земли и набросившись на него.

Он без труда поймал ее запястья, равнодушно глядя на слезы, струящиеся по щекам. Она пыталась пинаться и царапаться, но он отражал ее атаки до тех пор, пока она окончательно не выбилась из сил.

— Вы одержали верх, — наконец вымолвила она, сражаясь с подступившим к горлу комком, — вам всякий раз удается заставить меня повиноваться, но никогда вы не сумеете побороть мое отвращение!

Корд смотрел на нее — в его взгляде не было и намека на раскаяние. Он выпустил руки Стейси, продолжая молча изучать ее лицо — она недоумевала, что он в нем выискивает.

— Знаю, — наконец вздохнул Корд. — Знаю, лучше пойдем присоединимся к остальным.

— Это все, что вы можете сказать? — спросила Стейси сдавленным от удивления голосом. — И никаких извинений? Если вы так же обращались с вашей дамой сердца, неудивительно, что она наставила вам рога.

При этих словах лицо Корда окаменело, а взгляд как будто пронзил ее насквозь. Стейси устыдилась того, что она вторглась в его интимную жизнь; она безмолвно стояла, гордо вскинув голову, с не просохшими на щеках слезами.

— Я не намерен просить прощения за свои действия. Какие бы слухи о нас с Лидией до вас ни дошли, вас это совершенно не касается, — проговорил холодный, жесткий голос. — То, что произошло сегодня вечером, пусть послужит вам уроком — вам следовало преподать его давнымдавно. Вы не лишены привлекательности. Вам повезло, что я не подпал под ваши чары, иначе сегодняшний вечер мог бы закончиться по-другому. К счастью, я вижу вас насквозь и могу распознать ваши дешевые уловки, которые вы пускаете в ход ради удовлетворения своей ненасытной жажды мужского внимания и обожания. — Каждое слово было пронизано сарказмом. — Разговор окончен.

Стейси не могла вымолвить ни слова. Она взглянула ему в лицо и ужаснулась написанной на нем неприязни. Она пребывала в таком смятении, что даже не сопротивлялась, когда Корд взял ее под руку и повел к костру. Она несколько раз спотыкалась о бугорки и кочки, он же шагал твердо и уверенно. Он ни разу не взглянул в ее сторону; лишь ладонь, поддерживавшая ее локоть, служила подтверждением тому, что он помнит о ее существовании.

Когда они подошли к костру, он выпустил ее руку и один, без нее, сел в круг. Радуясь, что наконец-то она от него избавилась, Стейси скользнула в свой спальный мешок; она молила Бога, чтобы никто с ней не заговорил и не заметил следов слез в мерцающем свете костра. Тихонько всхлипывая, она завернулась в одеяло. Ругая его за такую обидную несправедливость, она поудобнее устроилась под одеялом, но ее тело и мозг все еще сохраняли силу и тепло его рук, жестокую страстность поцелуя. Напрасно она терла губы тыльной стороной ладони — ощущение не исчезало. Сон незаметно подкрался к ее уставшему телу.