— Ты так и не ответила на мой вопрос. Хотя это не совсем вопрос, правда? — мягко спросил Картер. — И сейчас не отвечай. Я задам тебе его еще раз в более романтичной обстановке. А пока проводи меня в мою комнату и расскажи мне все техасские небылицы, которые ты здесь услышала.

С нервическим смешком Стейси взяла Картера за руку, и они двинулись к дому. С радостью и облегчением поведала она ему обо всем, что с ней произошло, — в ее пересказе многие события приобрели юмористическую окраску. Они вошли в кирпичный дом, и она проводила его в комнату для гостей, находившуюся в другом конце коридора. Они договорились встретиться около бассейна через полчаса.

Стейси медленно плыла на спине, когда рядом с ней вынырнул Картер. Они плескались в бассейне около часа и вылезли из воды усталые и довольные.

Сквозь опущенные ресницы Стейси разглядывала гибкое смуглое тело Картера. Его светлые, почти белые волосы были влажными после купания, а гладкое, без единой морщинки лицо казалось невероятно молодым по сравнению с суровыми, резкими чертами Корда. Про себя Стейси отметила, что решимости у Картера поубавилось, однако с легкостью вернулась к прежнему стилю их взаимоотношений — она была не в состоянии объяснить ему, почему она стала другая, почему иначе думает и чувствует.

— Я знаю про письмо, которое еще до моего приезда твой отец отправил мистеру Гаррису, — тихо сказала Стейси и заметила, что Картер покраснел.

— Ты же понимаешь, как отец беспокоился, — ответил Картер, щуря синие глаза на солнце. — И, как выяснилось, мы должны его за это благодарить. Я ничего не знал об этом письме до тех пор, пока ты не упала с лошади. — Он повернулся к Стейси и внимательно посмотрел на нее. — Почему ты задержалась, из-за этого аукциона?

В общих чертах Стейси рассказала ему про случай с Диабло, опуская подробности, свидетельствующие о враждебности Корда по отношению к ней. Когда она закончила свое повествование, в глазах Картера сквозило веселое озорство с оттенком тайного злорадства по поводу пережитого ею унижения.

— Невероятно — ты гоняешь коров! Кто бы мог подумать! — усмехнулся он.

— Мне тогда было не до смеха, — с раздражением ответила Стейси, злясь на его поддразнивание. — Когда мистер Гаррис выставляет ультиматум, у тебя фактически не остается выбора.

— Да, сегодня днем я это почувствовал, — сказал Картер, несколько посерьезнев, однако проказливые искорки по-прежнему мелькали в его синих глазах. — Вряд ли терпение — одна из его добродетелей.

— Справедливо подмечено, — хмуро отозвалась Стейси. — А уж когда дело касается меня, тут ни о каком терпении не может быть и речи. Я до сих пор не могу простить твоему отцу этого письма — надо же, послать ею тайком от меня! Вспомнить страшно, что я говорила Корду и как безобразно себя вела, считая его заносчивым властолюбцем, которому только бы командовать…

— А на самом деле он не такой?

— Нет. Он… — она запнулась, подбирая слова, чтобы объяснить происшедшую в ней перемену, но при этом не выдать истинных чувств.

— Да Бог с ним, — засмеялся Картер, вставая. — Мне все равно, кто он и что он. Главное, он сумел не подпустить тебя к этой лошади и сохранил в целости и сохранности до моего приезда. Так что пусть он будет хоть сам Билли Малыш. Пойду-ка я, пожалуй, переоденусь, а то как бы твое техасское солнце не превратило меня в вареного рака.

Следующим вечером, когда Стейси одевалась к ужину, она с ужасом думала о том, что ей сейчас предстоит. Она надеялась, что присутствие Картера поможет ей отвлечься от бесконечных мыслей о Корде, но не тут-то было. Корд ни на минуту не оставлял их наедине — вчерашний короткий разговор у бассейна был единственным исключением. Если он и не принимал непосредственного участия в их беседах, то находился в соседней комнате. Короче говоря, любые попытки Стейси и Картера уединиться разбивались о вездесущность Корда.

Когда она передала Картеру приглашение на ужин, тот с радостью его принял. Теперь отказываться было поздно — во-первых, она уже согласилась, а во-вторых, не могла лишить Картера такого удовольствия. Присутствие Корда, несомненно, причинит ей страдания, которые, похоже, доставляли ей какое-то особое, необъяснимое наслаждение. Ее отъезд приближался с каждым днем, и она старалась сохранить в памяти любое, пусть самое незначительное воспоминание, чтобы было чем жить потом — ведь ей предстоит целая вечность вдали от него.

Напоминая неземное существо, тоненькая и хрупкая, как тростинка, Стейси сошла по лестнице; внизу ее поджидали Картер Миллс и Корд Гаррис — оба в белых смокингах. Картер ничего не сказал, но восхищенный взгляд его голубых глаз был красноречивее всяких слов. Стейси робко взглянула на Корда, ища подтверждения восторгу Картера, но темные глаза смотрели непроницаемо — в них ничего нельзя было прочесть; мускул на щеке напряженно подергивался, нарушая каменную неподвижность смуглого лица. «Нашла у кого искать похвалы!» И Стейси обратилась к своему кавалеру.

— Мы готовы? — спросила она.

— И рвемся вперед, — улыбнулся Картер, по-хозяйски взяв ее за локоть обеими руками.

Сияющий глянцем коричневый «континентл» стоял у крыльца. Стейси скользнула на заднее сиденье со стороны водителя и нетерпеливо ждала, пока Картер обойдет машину и сядет рядом с ней. Она с тревогой взглянула в зеркало заднего вида и встретилась с черными, таинственными глазами Корда — он торопливо отвел взгляд. Преданный адвокат уселся радом со Стейси, Корд завел мотор, и роскошный автомобиль покатил по подъездной аллее. Они поехали за Лидией, беседа не клеилась, так как Стейси не могла сосредоточиться ни на чем, кроме темной головы перед собой, — ей ничего не оставалось, как притворяться, будто она с интересом рассматривает мелькавший за окном пейзаж.

— Что-то ты сегодня притихшая, — заметил Картер, когда Корд вышел за Лидией. — Что-нибудь не так?

— Да нет, все в порядке, — ответила Стейси, прочитав беспокойство в глазах Картера и благодарно улыбнувшись. Разве могла она ему объяснить, что водитель находился слишком близко. — Я любуюсь природой, которая особенно хороша перед закатом. Во всем разлиты покой и таинственность.

— Узнаю мою голубку, — тихо произнес Картер и насмешливо тряхнул головой. — Сидит рядом с мужчиной, который проехал полстраны, чтобы ее увидеть, и восхищается пейзажем.

— Картер, ну ты же знаешь, как я рада твоему приезду, — рассмеялась Стейси — как же ей было с ним хорошо!

— Ты уверена, что рада именно мне, а не некоему абстрактному старому другу? — Синие проницательные глаза смотрели серьезно.

Стейси собралась было возразить, но увидела Корда и Лидию, идущих к машине. Стейси почувствовала укол ревности, и это отразилось в ее карих глазах. Он с довольной улыбкой поглядывал на свою шикарную спутницу. Иссинячерные волосы Лидии свободно ниспадали на плечи, оттеняя матовую белизну шеи и подчеркивая соблазнительное декольте сиреневого шелкового платья, державшегося на двух тоненьких бретельках, обшитых блестками.

Состоялся обмен любезностями, и Лидия бросила взгляд на руку Стейси, где, по ее предположениям, должно было быть кольцо, затем дерзко посмотрела на Картера.

— Я думала, сегодня нам будет что отпраздновать. Или вы забыли захватить кольцо, чтобы сделать помолвку официальной?

Картер уклончиво отшутился, но Стейси этого не слышала — она видела перед собой только напряженные глаза Корда в зеркале. Их вопросительно-ироничное выражение заставило ее покраснеть. Не желая принимать участие в беседе между Лидией и Картером, Стейси с усилием отвернулась к окну. Она во что бы то ни стало хотела скрыть от насмешливых глаз Корда мучившие ее ревность и боль.

Наконец они подъехали к ресторану, и Стейси ахнула при виде причудливого двухэтажного здания, окруженного густыми елями и пышным кустарником. Когда все четверо вошли в помещение, хозяин приветствовал Корда по имени и лично проводил их к уединенному столику.

Картер отодвинул стул для Стейси слева от Корда и на мгновение задержал руку у нее на плече, окутанном тонким шелком. Это прикосновение ее приободрило и успокоило. Вместе с остальными она недрогнувшей рукой подняла бокал с шампанским в ответ на произнесенный Картером тост.