ФУДЗИВАРА ИЭТАКА
Завтра, едва рассветет,
Снова идти мне придется
Через вершины гор.
Месяц уходит по небу
В белые облака.
СИКИСИ НАЙСИННО
О, быстротечность!
На изголовье случайном
В дреме забывшись,
Смутной тенью блуждаю
По тропе сновидений.
Напрасно гляжу вокруг.
Куда устремиться душою?
Нет такой стороны.
Весну провожая, темнеет
Вечернее небо.
Песня весны
Дверь хижины в горах
Осенена ветвями сосен,
Не знающих весны.
Прерывистою цепью капель
Сочится талый снег.
Любуюсь тобою,
И пусть этот день весны
В прошлое канет, —
Слива у самой кровли,
Не забывай меня!
Мое мимолетное
Минувшее озирая взглядом,
Считаю в памяти:
Сколько вёсен я провела,
Печалуясь о вишневых цветах!
Осыпались вишни,
Напрасно бродит мой взгляд.
Кругом все поблекло.
Весенний дождь без конца
В опустевшем небе.
Сочинено во временной обители для жриц накануне праздника Мальвы[37]
Разве могу я забыть,
Как мальву для изголовья[38]
Сбирала я на лугу?
Как мимолетную дрему
Прогнал росистый рассвет?
Возле окна моего,
Играя в листьях бамбука,
Ветер зашелестел.
Становится все короче[39]
Дремота летних ночей.
Обратно не придет
Минувшее, но в сновиденье
Вдруг ожило опять.
У изголовья моего
Благоухает померанец.[40]
Павлонии палый лист
Так затруднил дорогу, —
Не протоптать тропы.
Пропал остаток надежды,
Что друг мой придет ко мне.
Пустынный сад…
Давно заглушил тростник
Следы людей.
На дне осенней росы
Звенят голоса цикад.
Холодом веет ветер,
Рдеет деревьев листва,
И от ночи к ночи
Ширится, заливая сад,
Сияние осенней луны.
Печалится взор.
О, если б найти приют,
Где осени нет!
Везде — на лугах, на горах —
Луна поселилась.
Пока я глядела,
Вдруг наступила зима,
Морская заводь,
Где дикие утки гнездятся,
Подернулась тонким ледком.
Снег падает день за днем.
Печи угольщиков курятся
Все сильней и сильней.
Даже дым, — до чего он печален
В деревне Большое Поле!
Потаенная любовь
Жемчужная нить —
Жизнь моя, ты исчезнешь,
Так исчезни скорей!
Боюсь, если ты продлишься,
Молчать недостанет сил.
ГОТОБА-ИН
Весенний день миновал,
Дымкой застланы горные склоны
За рекой Минасэ.
Как же я думать мог:
«Лишь осенью вечер прекрасен»!
Горе! В минувшие дни
На каком отдаленном поле
Из диких зарослей трав
Подул на меня впервые
Этот осенний ветер?
ДЗЮНТОКУ-ИН
Какая печаль —
Ее одежды припомнить!
Мы оба, я и она,
Устало бредем в этом мире,
Где свидеться нам не дано.
Стихотворение это содержалось в высочайшем письме, посланном во дворец Девяти Подвижнических Деяний, когда в седьмую луну третьего года эры Сёкю государь соизволил отбыть на остров Садо
