Голоса беседующих магов казались журчаньем ручьев. Поток говорил свои речи, маги — свои, но никто — ни тот, ни другие — не знали правильных слов.

Когда Азвер подошел ко всем остальным, на его лице было странное выражение, и поэтому Травник задал вопрос:

— Что такое?

— Не знаю. Мож-шет быть, не следует нам покидать Рок.

— Может быть, мы и не сможем, — сказал Травник. — Если Мастер Ветров запрет все свои ветра…

— Я собираюсь обратно к себе, к своему телу, — вдруг сказал Курремкармеррук. — Мне не нравится, что меня выбросили, точно старый башмак. Я присоединюсь к вам сегодня вечером.

Он ушел.

— А мне бы хотелось погулять под твоими деревьями, Азвер, — с долгим вздохом произнес Травник.

— Хорошо, Дейала. Я буду здесь.

Травник тоже ушел. Азвер сел на скамью, которую смастерила Ириан и прислонился к стене. Он смотрел на нее, как она без движения скорчилась на песке. Негромко блеяли овцы на лугу между ними и Великим Домом. Солнце, спокойное поутру, разгоралось все жарче.

Отец дал ему имя — Знамя Войны. Он ушел на запад, бросив все, он узнал свое настоящее имя у деревьев Рощи и стал Рисующим Образ на Роке. И все эти годы тени, ветви и корни говорили с ним молчаливым языком леса, говорили о разрушении, говорили о преступлении закона, говорили, что все переменится. И он знал: предсказанье сбылось. Предсказание пришло вместе с девушкой.

Она находилась под его опекой, под его заботой, он понял это, как только увидел ее. И хотя она пришла уничтожить Скалу, как и сказала, он должен служить ей. И он согласился с охотой и по собственной воле. Она шла с ним по лесу, высокая, неуклюжая, бесстрашная; она раздвигала колючие кусты куманики крупными и заботливыми руками. И глаза ее цвета темного янтаря, словно вода Твилбурна в тени ив, смотрели на мир; она слушала; она умела сидеть неподвижно. Он хотел защитить ее и знал, что не сможет. Он согрел ее, когда она замерзла. Больше ему нечего было отдать ей. Она пойдет туда, куда должна будет пойти. Опасности она не понимает. У нее нет иной мудрости, кроме невинности, нет иной брони, кроме гнева. «Кто же ты, Ириан?» — спросил он ее, глядя, как она все еще лежит, свернувшись клубком, как зверек.

Из леса вернулся его друг и сел рядом с ним на скамью. Позже днем он пойдет в Великий Дом, согласившись вернуться вместе с Привратником поутру. Они попросят остальных мастеров встретиться в Роще. «Но онне сможет войти», — сказал Дейала, и Азвер кивнул.

Весь день он держался близ Дома Выдры, присматривая за Ириан, заставив ее немного поесть вместе с ним. Она вошла в дом, но, закончив еду, вновь ушла на берег ручья и сидела там без движения. И он тоже почувствовал, как засыпают его тело и ум. Он почувствовал, как глупеет, и не смог прогнать это ощущение. Он подумал о Мастере Зова и почувствовал холод, несмотря на то что сидел на солнцепеке. Нами правит мертвец, подумал он. И мысль эта не покидала его.

Он был рад увидеть, как с севера вдоль ручья идет Курремкармеррук. Старик перешел ручей вброд, держа башмаки в одной руке, а второй сжимая длинный посох, он бормотал что-то под нос, оступаясь на мокрых камнях. Затем сел на песок, чтобы высушить ноги, и надел башмаки.

— Когда я вернусь в Башню, — сказал он, — буду ездить. Найму повозку, куплю мула. Я стар, Азвер.

— Заходи в дом, — сказал Мастер Образа и поставил на стол воду и еду для Мастера Имен.

— Где девочка?

— Спит, — Азвер кивнул в ту сторону, где лежала, свернувшись в траве, Ириан.

Дневной жар начал спадать, и тени деревьев легли на траву, хотя Домик Выдры все еще был облит солнечным светом. Курремкармеррук сидел, привалившись спиной к теплой стене, а Азвер расположился на ступеньках.

— Вот мы и подошли к окончанию, — нарушил молчание старик.

Азвер молча кивнул.

— Что привело тебя сюда, Азвер? — спросил Мастер Имен. — Я часто думал о том, чтобы спросить тебя. Ты прошел долгий путь. Кажется, у вас там, в землях Каргов нет магов.

— Нет. У нас есть то, из чего создана маг-хия. Вода, камни, деревья, слова…

— Но не слова Созидания.

— Нет. Не драконов.

— Никогда?

— Только в совсем древних лег-хендах. До тог-хо, как были боги. До тог-хо, как были люди. До людей были люди, они были драконы.

— Как интересно, — сказал старый учитель, сев прямее. — Я говорил, что читал о драконах. Знаешь, ходят слухи, что они летали над Внутренним Морем аж до самого Гонта. Нет сомнений, что Калессин отнес Джеда домой, даже учитывая то, что моряки обычно приукрашивают истории. Но мальчик клянется, что вся их деревня видела, как этой весной над горой Онн летали драконы. А еще я прочел в старой книге о том, как они прекратили летать на Пендор. А еще в одной прочитал историю, похожую на твою. Что люди и драконы были из одного рода, но поссорились. Часть из них пошла на восток, а часть на запад, и так появилось два рода, и все забыли, что когда-то были едины.

— Мы ушли далеко на восток, — сказал Азвер. — Но знаешь ли ты, как на моем языке называют начальника армии?

—  Ердан, —сказал Мастер Имен и рассмеялся. — Змей. Дракон…

Спустя какое-то время он продолжал:

— Я мог бы заниматься этимологией, даже стоя одной ногой в могиле… Но скажу тебе, Азвер, мы все там стоим. Нам его не победить.

— У него — преимущество, — сухо отозвался Азвер.

— Да, есть. Так что… Так что признаем невероятное, признаем невозможное — если мы победим, если он вернется к мертвым, а нас оставит живым, что мы станем делать? Что будет потом?

Прошло много времени, прежде чем Азвер сказал:

— Нет понятия.

— Твои листья и тени тебе ничего не сказали?

— Изменения, перемены, — ответил Рисующий Образ. — Смена.

Он внезапно поднял голову. Овцы, толкающиеся на водопое, разбежались, кто-то шел по тропе от Великого Дома.

— Группа юношей, — сказал Мастер Травник, запыхавшись. — Армия Ториона. Идут сюда. Чтобы забрать девчонку. Отослать ее прочь.

Он замолчал и перевел дыхание.

— Привратник говорил с ними, а я ушел. Я решил…

— Вот он здесь, — сказал Азвер, и Привратник был здесь, а его мягкое, смуглое лицо как всегда было спокойно.

— Я сказал им, — сообщил он, — что если они сегодня выйдут из Врат Медры, то никогда не вернутся в дом, который знаком им. Тогда некоторые повернули назад. Но Мастер Ветров и Заклинатель уговорили их. Они скоро придут. В полях к востоку от Рощи послышались голоса. Азвер быстро прошел туда, где возле ручья лежала Ириан, остальные последовали за ним. Ириан проснулась и встала на ноги, но выглядела еще сонной и не от мира сего. Они встали вокруг нее, словно стража, когда мимо дома прошла толпа — тридцать или же больше молодых людей. В основном это были старшие ученики, но в толпе виднелись и посохи магов, пять или шесть. Возглавлял всех Мастер Ветров. Его худое лицо с резкими чертами было напряженным и усталым, но он поприветствовал четырех магов согласно их титулам. Они ответили так же, и Азвер взял слово.

— Пойдем в Рощу, Мастер Ветров, — сказал он, — там подож-шдем Девятерых.

— Сначала уладим дело, которое разделяет нас, — откликнулся мастер Ветров.

— Но это дело — краеугольный камень.

— Женщина с вами преступает Правило Рока, — сказал Мастер Ветров. — Ей должно уехать. В гавани ее ждет лодка и ветер, я заверяю вас, будет все время попутный.

— Не сомневаюсь в том, мой г-хосподин, — сказал Азвер, — сомневаюсь, что она уедет.

— Господин мой Рисующий Образ, ты отказываешься подчиниться Правилу, что существовало так долго и все это время удерживало порядок против сил разрушения? Ты, именно ты разобьешь образ?

— Образ — не стекло, его не разбить, — сказал Азвер. — Он — дыхание, он — ог-хонь. Говорил он с великим трудом.

— Образ не ведает смерти, — сказал он, но сказал на родном языке, остальные его не поняли. Тогда он подошел к Ириан. Почувствовал тепло ее тела. Ириан стояла, смотрела и молчала, как будто не понимала ничьих слов, ни одного из них.