— Корабль вас ждет, миледи, — сказал он, картинно взмахнув рукой.

Элли покачала головой и искоса взглянула на него:

— Есть что-нибудь, чего ты не умеешь делать?

— Нет, насколько я знаю, — с усмешкой сказал он. — Но я уверен, что ты первая мне скажешь, если что-то обнаружишь.

Элли рассмеялась:

— Вряд ли ты дождешься этого.

Еще раз взглянув на старенький скиф, превращенный во вполне пригодное к плаванию по морю судно, Элли покачала головой и сказала:

— Почему у меня создалось впечатление, что ты никогда не сдаешься?

— Это у нас в крови. Я горец. Наш девиз — «Умри, но не сдавайся».

Дрожь, охватившая ее при этом, не имела никакого отношения к ледяному туману, сгущавшемуся вокруг них.

Не замечая ее реакции, Эрик улыбнулся, словно что-то забавное внезапно пришло ему на ум.

— Что такое?

— Я только что вспомнил одного паука, за которым наблюдал недавно в пещере.

Элли брезгливо поморщилась:

— Ты находишь пауков забавными? Напомни мне в свое время познакомить тебя с моим братом Эдмондом. Он любит подкладывать их в постель нашей маленькой сестренки.

Эрик рассмеялся:

— Не забавными, а искусными. Этот маленький паук вдохновил короля.

Он рассказал ей историю о пауке Брюса. О том, как в самый тяжелый момент отчаяния и безнадежности, когда Брюс уже готов был опустить руки, в непоколебимом упорстве паука, ухитрившегося, в конце концов, все же сплести свою паутину, он увидел для себя счастливое предзнаменование, вдохновившее его на длительную борьбу.

— Это замечательная история, — сказала Элли. — Если Брюс победит, я думаю, многие поколения нянь будут использовать ее, чтобы вдохновлять своих подопечных. — Но потом, вспомнив о его склонности к сочинительству, она посмотрела на Эрика с подозрением: — Хотелось бы знать, насколько она правдива.

Его глаза сверкнули в темноте.

— Ты думаешь, я способен выдумать что-нибудь подобное? — Эрик театральным жестом прижал ладонь к сердцу. — Ты меня убиваешь.

Элли окинула его суровым взглядом, но он, не обратив, на это внимания, продел ее руку себе под локоть и повел к лодке. Жители деревни окружили их, чтобы попрощаться. К удивлению Элли, многие женщины тепло обнимали ее, а мужчины дружески хлопали по спине. Но когда наступила очередь Мег, Элли почувствовала, что у нее перехватило горло.

Мег сначала обняла Эрика.

— Береги себя и Элли, — сказала она, пытаясь скрыть слезы, струившиеся по щекам. — Я бы пожелала тебе действовать более осмотрительно, но боюсь, только напрасно потрачу слова. Однако ты клялся, что возместишь мне эти простыни к лету, и я намерена требовать, чтобы ты сдержал свою клятву.

Эрик рассмеялся и поцеловал ее в щеку.

— Ты непременно получишь новые простыни, дорогая!

— Надеюсь, что так, — сказала она с напускной строгостью. — И прихвати Элли с собой, когда приедешь.

Прежде чем Эрик успел ответить, Мег обернулась к Элли и сердечно обняла ее.

— Позаботься о нем, — прошептала она.

Элли прижалась к подруге крепче, не желая отпускать. На мгновение ей показалось, будто она снова прощается с матерью. Сердце ее сжалось, и глаза защипало от набежавших слез.

— Благодарю вас, — пробормотала Элли сквозь прорывающиеся рыдания. — Не знаю даже, как смогу отблагодарить вас за вашу доброту.

Мег отпустила ее и легко чмокнула в щеку. Их глаза встретились в дружеском взаимопонимании.

— Будь счастлива, — сказала Мег.

Элли кивнула, не в силах говорить. Конечно, она постарается. Но после всего, что произошло сегодня, она сомневалась, что это возможно.

Несмотря на то, что она многое узнала с тех пор, Элли болезненно переживала, что Эрик так и не заговорил с ней о том, что произошло между ними в подводной пещере.

Она отдала ему свое сердце — свое тело — и чувствовала, что это самый правильный поступок в ее жизни. По крайней мере, для нее.

Тогда он об этом пожалел. А сейчас?

Очень скоро она уже сидела в лодке, которую столкнули в море, и смотрела, как небольшая толпа, собравшаяся на берегу, постепенно исчезает во тьме и тумане.

Элли охватила страшная тоска при мысли о том, что счастливой жизни на острове пришел конец. Оставался вопрос: было ли все случившееся просто минутной прихотью, или то, что возникло между ними на этом маленьком прелестном островке, может расцвести и сохраниться в реальном мире? В мире, где скоро вспыхнет война.

Она плотнее закуталась в плащ и кучу пледов, накинутых ей на плечи. Моросящий дождь перестал, но ледяной туман пробирал до самых костей. К несчастью, ветер почти стих, однако Эрику удалось наполнить парус, и маленький скиф понемногу удалялся от берега.

Когда они вышли в открытое море, значительно похолодало, и густой туман стал еще плотнее. Элли ничего не могла разглядеть уже в нескольких футах от лодки. Ветер, похоже, совсем пропал, и парус беспомощно повис. Эрику пришлось взяться за весла.

— Сколько времени потребуется, чтобы достичь Ирландии?

— Зависит от погоды, — ответил Эрик, пожав плечами. — Несколько часов, может, больше.

— Без ветра?

Элли нахмурилась.

— Ветер непременно поднимется, — уверенно сказал Эрик, энергично работая веслами.

Он сидел напротив нее, и ей было хорошо видно, как при каждом гребке вздуваются мощные мускулы на его внушительных руках и плечах. Отсутствие ветра не такая уж беда, поняла она.

— Как ты можешь быть в этом уверен?

Он приподнял бровь.

— Ах, да. Ветер всегда тебе в спину.

— Наконец-то до тебя дошло, — сказал он с усмешкой.

На это вряд ли стоило отвечать, поэтому Элли откинулась назад, продолжая любоваться зрелищем, которое стало еще живописнее, когда он сбросил плащ.

Несмотря на холод и зловещий густой туман, покачивание волн и равномерное движение весел удивительно успокаивали.

Элли почувствовала, что глаза ее слипаются. Сказались последствия тревожных событий этого долгого дня.

Должно быть, она задремала, потому что следующим, что она запомнила, был дождь, бьющий ее по щекам под оглушительные раскаты грома.

Сначала Эрика не беспокоила полная неподвижность и спокойствие в воздухе. Отсутствие ветра имело свои преимущества. Если англичане устроили засаду, они не увидят его парус. Даже ему было бы трудно ускользнуть от английских галер в десятифутовом скифе.

Он улыбнулся при мысли, что если бы не его миссия, он охотно бы попытался. Ему еще предстояло встретиться с опасностью, пусть и вопреки своему желанию, может, даже совершить невозможное.

Но англичане скорее всего предпочли укрыться в безопасности и тепле в каком-нибудь украденном у шотландцев замке и спокойно спать в своих постелях, вместо того чтобы сидеть на галерах в густом холодном тумане, поджидая одинокого мятежника — даже того, кто не раз ущемлял их гордость.

Он энергично греб в промозглой темноте, используя западный берег Спуна как ориентир, пока было возможно. Однако когда они вышли в Северный пролив, от Ирландии их отделяли только черная вода и непроглядная тьма. Без звезд на небе Эрик мог руководствоваться только внутренним чутьем и многолетним опытом изучения течений и направлений ветра в этих местах, чтобы держать правильный курс.

Они вышли в море примерно часа через четыре после заката — чуть позже девяти вечера. А значит, в его распоряжении оставалось около десяти часов полной темноты — на то, чтобы добраться до Ирландии и переправить наемников на Ратлин, до которого оттуда было всего три мили.

Уйма времени, даже если ему придется все время грести. Но ветер обязательно должен подняться. Это ведь Западные острова. Здесь постоянно свирепствуют холод, туман и ветер.

Первую пару часов их плавания он провел, всецело отдаваясь успокаивающему ритму движения весел, любуясь мирно заснувшей Элли. Для такой серьезной и строгой девушки она выглядела на удивление безмятежной, когда спала. Ему нравилось, как ее длинные темные ресницы оттеняют бледность ее лица. Как она, сжав маленькие кулачки, подпирает ими щеку. Как ее изумительные губы слегка приоткрываются, когда она дышит. Нравилось следить, как быстро меняется выражение ее лица. То она слегка хмурилась, то радостно улыбалась, и ему очень хотелось бы знать, что ей в это время снилось.