Уже второй раз за короткое время Лора «пророчила», но и сейчас ее не упрекнули. Если Тидрик был на выставке, он, конечно, мог сунуть грибы в карман. Ведь на этикетке было написано: «Съедобные в свежем виде». А Тидрик всегда что-нибудь жует.

И все же казалось невероятным, чтобы сырые грибы можно было съесть, как, скажем, печенье. Мчась к телефону, мы не теряли надежды. Даже несмотря на то, что Арвед припомнил, как Тидрик вырезал из кочана кочерыжку (кочан принесли в класс к уроку рисования) и съел ее.

— Квартира Тидриков? — Сергей взял инициативу на себя. — Нет, нет… не из кооператива, из школы говорят.

Хе?йно не было дома. Мы прочли это на лице Сергея.

— Может, к Пайкре позвонить? — спросила Марта. Ее тоненькие пальцы уже в третий раз развязывали и завязывали галстук.

Но и в этом доме о мальчике ничего не знали.

У Криймвяртов телефона не было, хотя отец Марта и работал главным инженером электростанции. Но Криймвярты жили близко. Камарик сказал, что сбегает к ним за три минуты.

Играя в лапту, Камарик имел привычку сначала высоко подпрыгнуть, а затем пуститься бежать. Но на этот раз он не сделал эффектного прыжка. Он исчез со скоростью, просто невероятной при его полной фигуре, и вернулся на самом деле через три минуты. Криймвярта он не застал. Зато у его бабушки узнал, что Март заглянул домой, взял в чулане рюкзак, корзину и куда-то умчался.

— Теперь ясно, почему и других дома нет, — сказал Сергей. — Совершенно ясно. Они отправились всем отрядом.

Конечно, они отправились всем отрядом, и мы хорошо знали куда. В лес. А то зачем корзина и рюкзак. Криймвярт говорил однажды, что они готовятся к чисто робинзоновскому походу. К походу, в котором презираются продукты цивилизации: провизия из магазина и брезентовые палатки. «Мы будем спать в шалаше из еловых веток и питаться дарами леса», — заявил он несколько дней тому назад. Ничего себе дары леса — грибы с чужой выставки.

— А может быть, мы напрасно обвиняем их, — продолжал Сергей. — Эта история не очень-то похожа на кражу… Скорее, на стремление досадить. И вообще, честно говоря… пожалуй, никто из нас не думает, что пионеры из параллельного класса пришли бы на выставку воровать.

Это все, что он успел сказать.

— А я все же думаю, — вздохнула Марта.

— И я тоже думаю, — сказал Эймар.

Мы все так думали.

В этой проделке мы видели не кражу, а желание отомстить. Мы уже давно были не в ладах с шестым «Б», особенно с тех пор, как в школе начались соревнования между отрядами. Я даже помню, откуда пошел раздор. Мы одновременно написали в Германию. Наш класс в Дрезден, а они в Лейпциг. Мы получили ответ, они не получили. Мы же не виноваты, что их письмо затерялось или попало к таким ребятам, которые не любят переписываться. Возможно, мы слишком хвастались немецкими марками, но ведь никто не мог нам этого запретить. Ну, а потом появились и другие причины. Как только объявили соревнование между отрядами, мы решили научиться правильно строиться. Тренировались целый вечер.

На следующий день они отправились на спортплощадку, но не строиться, а нас передразнивать.

— Отряд! По образцу класса «А» на линейку становись! — скомандовал Криймвярт.

И они выстроились так криво, что просто ужас! А толстый Тидрик вышел рапортовать:

С тех пор мы старались во что бы то ни стало перещеголять друг друга.

Когда мы посадили вокруг опытного участка акации, они попросили в колхозе лошадь и привезли песок для садовых дорожек. Когда мы в живом уголке подправили дно бассейна, они починили флюгер на крыше. Только на выставку грибов они ничем не сумели ответить. Несколько дней подряд, после уроков, мы с учительницей ботаники ходили по лесу, лазали по песчаным холмам, увязали по колено в болото — искали редкостные сорта грибов. А они в это время были сами не свои. После открытия выставки директор похвалил нас, а Криймвярт стоял с таким видом, будто у него болят сразу два зуба.

Ясно, выставка не давала им покоя, и, чтобы нам досадить, они решили прямо на глазах у дежурной съесть самые лучшие грибы. Только, к несчастью, им попали в руки вместо шампиньонов белые мухоморы, самые ядовитые из растущих у нас грибов.

Мы знали, что белые мухоморы легко перепутать с шампиньонами. Об этом нам рассказывала учительница ботаники. Эти грибы различимы лишь по цвету пластинок на нижней стороне шляпки. Но разве могли ребята Криймвярта знать такие тонкости? Вдруг они уже отведали белых мухоморов? Вдруг они собираются ночевать в лесу? Туда и «скорая помощь» не поедет. Я старался не думать о том, что могут наделать семь грибных шляпок. Взглянув на Марту, я понял, что и она старалась не думать об этом.

— Надо разыскать старшую пионервожатую, — сказала Марта. Ее глаза были влажными, хотя она не проронила ни слезинки. — Слышите! Надо разыскать старшую пионервожатую!

Можно ли терять время?

Мы посмотрели на Сергея с надеждой и ожиданием. В таких случаях легче всего надеяться на других.

Сергей кусал губы. Вдруг он махнул рукой и выбежал на улицу. Он нас не звал, но мы бросились вслед.

Из нашего поселка вела в лес только одна дорога и один-единственный мост, довольно жалкий, через речку Пармасйыги. Когда мы вдесятером взбежали на него, доски подозрительно заскрипели.

По ту сторону речки дорога раздваивалась. Пришлось исследовать илистый берег.

Куда они пошли? По какой из дорог?

Мы в нерешительности топтались на месте. Вдруг Лээни, наклонившись над колеей, вскрикнула:

— Ну конечно, Тидрик! Сегодня у него бобы в кармане.

Лээни подняла продолговатый коричневый боб. Это был ненадежный след, но так как он был единственным, то мы повернули направо.

— Нужно было попросить у заведующего магазином овчарку! — вздохнула Анне.

Если ее соседка по парте Лора всегда смотрела в будущее, то Анне не забывала о прошлом и старалась быть умной задним числом. Обычно ей это не удавалось. Так и на этот раз. Что бы мы дали овчарке понюхать, чтоб она пошла по следу?

— Кто отстанет, ждать не будем. — Широкоскулое лицо Сергея вдруг сделалось суровым.

Мы, сами того не замечая, шли и бежали попеременно, точно как в ориентировочном беге. На твердой почве ускоряли шаг. Когда ноги вязли, то прыгали с кочки на кочку.

— Теперь они уже окоченели… — прошептала Лора.

— Если бы мы к каждому ядовитому грибу прикрепили бумажку с черепом и скрещенными костями, этого не случилось бы, — сказала ее соседка по парте.

И то и другое суждение было просто нелепым. Признаки отравления белыми мухоморами появляются лишь через некоторое время, от восьми часов до суток. Так писалось в книжке о грибах. Что касается этикеток с черепами, то малыши из второго с таким же успехом и их перепутали бы.

Хотя при помощи разбросанных крошек достигают цели только в сказках, мы не теряли надежды найти еще один боб. Нам хотелось убедиться, что идем по верному пути, и поэтому все время смотрели себе под ноги. Но теперь Тидрик, видимо, не транжирил, а, что самое вероятное, слопал все бобы.

Там, где кончался смешанный лес и начиналась вырубка, мы снова оказались на развилке дорог. Нижняя лесная просека вела к острову на болоте. Отряд, шедший в поисках приключений и места для лагеря, мог отправиться туда. Левая тропинка, что повыше, вела в Ны?ммепалу. И там есть хорошие места, где можно развести костер.

— Отдохнем минутку, — сказал Сергей, — Подумаем.

Он сел на пень. Мы устроились рядом, как цыплята под крылом наседки.

Играя в разведку, мы часто мчались по лесным тропам. Пробирались в чащах и вязли в болоте. Но тогда нам указывали дорогу камни, еловые шишки, цветы и пучки травы. На каждом повороте был ориентир, иной раз и два. Это совсем иное дело, чем разыскивать отряд, который не оставил ни единого следа.