В комнату возвращаться не хотелось. Она увидела, что на третьем этаже выключен свет и на лестнице между этажами тоже темно. Она поднялась наверх и села на ступеньку, поближе к стене, чтобы ее даже случайно никто не увидел снизу. Сидела и плакала, жалея и себя, и девочек, и Мишина, и даже Жанну… Она тихонечко поскуливала, в промежутках шепча: «Ну а что, что я могла сделать, если мне никто-никто не поверил?»

— Бедная ты моя, бедная! — говорил Ангел, стоя рядом с нею и гладя ее по голове. — А ведь я тебя предупреждал!

Вдруг Александра услышала, что кто-то поднимается снизу на второй этаж. Она замерла и еще плотней прижалась к стенке. Ей показалось, что она узнает шаги Дмитрия Сергеевича. Да, это был он.

— Александра! Я уверен, что вы не спите, так что выходите, нам надо поговорить, — сказал он, постучав сначала в дверь. — Даю вам три минуты — одевайтесь и выходите!

«Вот оно, начинается!» — подумала Александра. Надо бы встать и гордо спуститься к нему и выслушать все, что он ей скажет. А утром собрать вещи и выехать из этого дома. Вслед за Жанной. Ничего, ведь к девочкам скоро приедет бабушка… Уж как-нибудь они побудут одни до ее приезда… Зато Жанна обезврежена!

— Александра, я вас очень прошу, выйдите на несколько минут. Я же знаю, что вы не спите!

«Не выйду!» — мысленно ответила ему Александра, осторожно натягивая полы халата на озябшие босые ноги.

— Ну, хорошо, я прошу у вас прощенья, Александра! Я же ничего не знал о планах Жанны! А вы не знали, что ничего из этих планов у Жанны не выйдет, потому что никакой нашей с ней свадьбы и никаких пикников после свадьбы не будет и не должно было быть. Мне Павлуша с Акопчиком все сейчас рассказали. Глупенькая ты, Санька-Встанька, надо было просто прийти ко мне и все мне рассказать! Между прочим, Акоп с Павлом после разговора с тобой приняли все меры предосторожности и даже нашли этих отморозков, с которыми Жанна договаривалась о ДТП! Ну, выходи же, глупая!

«Ни за что! А вот теперь уж точно не выйду! — подумала Александра, от счастья осторожно приплясывая босыми ногами на холодной ступеньке. — С распухшим-то носом и красными глазами? Да ни за что на свете!»

— Ну ладно… Не хотите, как хотите, Александра Николаевна! — сказал Мишин. — Завтра утром поговорим на свежую голову. Спокойной ночи, Санька-Встанька! — и он быстро прошел по коридору, а потом спустился по лестнице.

Александра тут же поднялась и побежала в постель — отогреваться! И, забравшись под одеяло, мгновенно уснула.

Глава крестовских бесов демон Кактус, как всегда накануне 1 мая, давал бал в честь Вальпургиевой ночи. Место для бала было выбрано уединенное и жуткое: подвалы заброшенного Кировского стадиона. Когда Жанна и Жан подъехали к покосившимся и запертым на большой висячий замок воротам стадиона, бал был в самом разгаре. Выйдя из машины и двигаясь вдоль стены в поисках пролома — Жанна, в отличие от Жана, сквозь запертые ворота и глухие стены проходить не умела, — они слышали грохочущую откуда-то снизу страшную музыку. Наконец они нашли пролом, прошли к раздевалкам под трибунами и через них спустились в полутемный подвал, освещаемый редкими огоньками свечек.

Музыка вблизи звучала оглушающе. Играл оркестр бесенят, два бесенка пели пронзительными визгливыми голосами, а взрослые бесы танцевали. Между прочим, солистами оркестра были те самые два мелких беса из «ореха зависти» матушки Ахинеи: после ужаса, пережитого в гнилом орехе, они решили к «православной ведьме» не возвращаться и устроились на службу к демону Кактусу — развлекали его, сея между крестовскими жителями зависть и раздор. Оправившись от шока, они даже собрали инструментально-вокальную бесовскую группу под названием «Отвязные бесенята». Они пели для гостей Кактуса песенку собственного сочинения:

Бесы зависти вопили в микрофон, оркестр грохотал, а бесы лапами топали и черными крыльями хлопали в такт этой бессовестной песенке. Посреди подвала горел и дымил костер из старых автомобильных покрышек, раздуваемый бесовскими крыльями, и в этом красном дыму танцующие бесы казались особенно страшными. Даже у ведьмы Жанны мороз пошел по коже, когда Жан повел ее сквозь толпу пляшущих и подвывающих бесов к хозяину бала. Страшный демон Кактус сидел на высоком штабеле старых автомобильных покрышек, как на троне и принимал приветствия гостей.

— Рад вас видеть, Жанна, с вашим хозяином! — проскрипел он ведьме.

Жанна немного удивилась такому приветствию, ведь она-то привыкла считать хозяйкой себя, но виду не подала — не до того ей было! Какой бы ведьмой она ни была, но, увидев такое скопище бесов, она слегка оробела.

— Что, Жан, прахом пошли все ваши планы? — усмехнулся Кактус. — Да, противники вам попались сильные и опытные. Ну, ничего! Еще не утро! К утру поглядим, что еще можно исправить. А пока — веселитесь!

И Жан с Жанной смешались с толпой гостей.

— Смотрите, кто к нам пришел! Это же наша Жанна! — прозвучал восторженный визг. Перед ними, подпрыгивая от восторга, завертелся Прыгун, зеленый бес, похожий на помесь козла с кузнечиком: Прыгун много лет донимал Юльку — до тех пор, пока она не стала причащаться.

— Как поживаешь, Прыгунчик? — вежливо спросила его Жанна.

— Инвалид я, Жанна, а как может поживать духовный инвалид? Пока отдыхаю и отхожу от старых ран. Но вот как только приду в себя — сразу же отправлюсь на старое место службы! Буду Юльку с пути сбивать, козни строить. Уж коли приставлен к душе человеческой — не отвертишься!

— Да, не повезло тебе с подопечной! — с плохо скрываемым злорадством прохрипел Жан.

— Да уж… Но бывает и хуже! Ты Нулька видел? — Нулек был мелкий бес, с детства приставленный к Юрику Сажину. — Он тоже где-то здесь ошивается. Танцевать не может — оглох начисто, контузило его, беднягу, когда его Юрка крестился. Вон он, в углу сидит, похожий на жареную курицу! — Прыгун засмеялся, ткнув лапой в угол: там и вправду сидел, устроившись на полуспущенной камере от футбольного мяча, мелкий бес Нулек. — А бесиха Брюха, ну, которая Гулю вела — та вовсе чуть от голода не умерла, теперь в адском госпитале на излечении пребывает!

— Это как же так? — удивилась Жанна. — Гуля, хоть и крестилась, но отсутствием аппетита отнюдь не страдает!

— А посты? Она же мало того, что все четыре крупных поста соблюдает, так еще по средам и пятницам постится! Бедная наша Брюшка-хрюшка совсем отощала…

— Ну а Недокопка, он тоже тут? В доме его совсем не видно.

— Он теперь безвылазно в офисе Мишина сидит, и хоть через день, но все-таки влияет на вашего Акопа Спартаковича: в бизнесе пожива для опытного беса всегда найдется. Этот еще как-то держится. А сегодня он где-то здесь крутится, в толпе не видать, ну да сам отыщется!

— Выходит, Прыгун, вся крестовская бесобратия, опекавшая друзей Юлианн, так или иначе пострадала от Светлых?

— Выходит так.

— Ну а Кира? Кира-то ведь не крестилась?

— А ты поговори с Барби. Барби! — завопил Прыгун, подлетая к черному потолку подвала и оглядывая зал. — Ты где, Барби? Тут старые друзья хотят с тобой поговорить!

— Иду, Прыгун!

Ковыляя на тонких ножках с крошечными ступнями, к Жанне и Жану сквозь толпу танцующих бесов пробиралась бесовка Барби, «покровительница» Киры. Но что за вид у нее был! Бывшие белокурые локоны висели вдоль постаревшего лица длинными седыми патлами, само лицо покрылось глубокими черными морщинами, некогда сиявшие голубые глаза стали серыми и тусклыми, а спина — горбатой.