– Что происходит?

Женщина улыбнулась в ответ:

– Сегодня у меня только хорошие новости. Наверное, Высочайший послал счастливый день! Мой сын выбрал себе супругу и прислал ей брачное ожерелье вместе со свидетельством о женитьбе. А невестка только что обрадовала будущим внуком или внучкой.

– О чём вы? Какой внук? Какая внучка?!

Ооли никак не могла сообразить, что несёт эта человеческая самка…

– Ты беременна, милая! У вас с Атти будет ребёнок!

– Беременна? Беременна?! Но это же… Это просто невозможно! Невозможно!..

Ооли торопливо зажал себе рот. Как? Почему? Впрочем, почему – понятно. Но вот забеременеть от человека она никак не могла! Просто не могла! Хотя… Хотя… Атти ведь не имперец! У него тело аборигена. Так почему не допустить, что с этим видом такое возможно?! Получается, да… И внутри её зреет чудовище. Гибрид человека и саури. То, чего не может быть! Но как? Почему? И что же ей делать?

В покоях стало шумно. Внутрь помещения буквально ворвались низшие, стали суетиться возле них, запахло чем-то приятным, доса Аруанн взяла руку саури в свои ладони:

– Девочка моя, ты не представляешь, как я рада! Теперь ты настоящая жена моего сына и скоро родишь ему ребёнка!..

Слова человеческой самки эхом отдались в мозгу Ооли. Она родит человека! Человека! И – от человека! Какой позор! Какое унижение! Отец прикажет убить дочь и её отродье. Убить её ребёночка… Пусть даже и наполовину человека… Ведь при посадке она успела активировать маяк и послать сигнал бедствия. И через полтора, максимум два года за ней прилетят. А их ребёнку тогда будет уже годик и четыре месяца. И его, или её, родную кровиночку, уничтожат, дезинтегрируют… Убьют… И этот… человек… не сможет ничего сделать. Потому что и его убьют, как опозорившего клан. За то, что он взял её силой. А потом её привезут на планету Истинных и сожгут, как чудовище, родившее получеловека… Что же ей делать? Что?!

– Милая, как же я рада… Теперь у меня есть не только сын, но и дочка… И скоро будет внук… Или внучка…

– М… мама…

Ооли не выдержала, она порывисто, невзирая на слабость, приподнялась, уткнулась в грудь человеческой женщины и разрыдалась.

– Мама, я не знаю, что мне делать, не знаю! Я… Боюсь!

Неправильно истолковав её боязнь, доса Аруанн попыталась её успокоить:

– Ну что ты, дорогая моя? Все мы, женщины, через это проходим. Родишь, и ничего не бойся. Всё будет хорошо… И Атти обязательно тебя полюбит и ребёночка… Он ведь на самом деле добрый и будет очень тебя любить и ваше дитя. Никогда тебя не обидит…

Её руки, такие тёплые и мягкие, такие добрые, так нежно гладящие по голове, по волосам… Но Ооли отстранилась и едва ли не выкрикнула, глядя прямо в глаза женщине:

– Ты не понимаешь! Нас убьют! Всех! Через два года!

– О чём ты, девочка? К тебе снова возвращается болезнь?

– Я никогда…

Но тут ладонь зажала ей рот, и Аруанн чуть слышно буквально прошипела ей в ухо:

– Не при слугах!

Девушка спохватилась – она совсем забыла о них…

– Доса Аруанн, настой готов.

– Давайте его сюда и уйдите. Нам надо посекретничать.

– И я? – В проём спальни просунулась головка одной из наперсниц матери Атти, Мауры.

– И ты тоже, дорогая. Это разговор между мамой и дочерью. Иди лучше оповести всех, что мой сын избрал Ооли своей законной женой.

– Да, доса Аруанн…

Через мгновение комната опустела.

– Погоди, я взгляну, проверю…

Женщина подошла к проёму двери, выглянула в гостиную, затем вышла, спустя мгновение лязгнул замок. И вскоре он уселась на кровать:

– Теперь говори. Без утайки. Всё, что ты скрывала раньше, доченька…

– Я… не болела никаким Биномом… Потому что такая с рождения…

– Ты – не человек?

– Я саури… И так мы выглядим… А самое большее через два года сюда прилетят мои соотечественники и убьют всех вас, моего ребёнка, моего… мужа…

Её вдруг остро обожгло – Атти же теперь действительно стал её мужем. Настоящим. Законным. Пусть и по обычаям этой планеты. Но по правилам, принятым везде в обитаемых мирах, бракосочетание в любом месте, по любым обрядам, по любым законам считается действительным повсюду.

– Откуда же ты? Если говоришь, что они прилетят… Значит, ты – со звёзд? И сколько пройдёт времени, когда они доберутся до нас, – два года?

Ооли кивнула. Но тут неожиданно для неё женщина улыбнулась:

– Атти тоже пришёл со звёзд.

– Вы… знаете?

Аруанн кивнула.

– Но это тайна от всех. Никто этого не знает, кроме меня и его. А теперь и тебя. Поняла? А относительно того, что нас убьют, не волнуйся. Сын сказал, что скоро за нами прилетят его друзья. Так что ничего не бойся. Он сможет защитить тебя и своего ребёнка.

– Сможет?… – эхом откликнулась Ооли.

Но доса вдруг засуетилась:

– Нужно отписать, что скоро он станет отцом.

– Нет! – Ооли почти выкрикнула это слово. Затем произнесла чуть слышно: – Не надо.

Аруанн замерла, не понимая:

– Но почему?!

Девушка опустила глаза.

– Он… станет волноваться… Не сможет… выжить… Или наделает глупостей… Пусть лучше Атти вернётся живым с войны… И тогда… Тогда…

Тёплые руки вновь обняли девушку. Осторожно прижали к себе. Снова погладили по голове.

– Умница ты у меня редкая, доченька… Всё правильно…

Только сможет ли супруг спасти её и ребёнка от землян?… Впрочем, это вопрос далёкого будущего. А угроза близка уже сейчас. Надо помочь ему защитить их… семью… Ооли только сейчас приняла то, что это… графство… и её тоже… собственность… А значит, она, как истинная хозяйка этого поместья, должна сделать всё, что только возможно, чтобы спасти свою собственность и своих подданных…

Саури вздохнула, но выхода нет. И потом… В ту проклятую и благословенную ночь, когда она сама отдалась ему, человек был… нежным…

– Мама…

– Ой, доченька… Как же я рада! – всплеснула руками женщина…

– Мама… Мне надо срочно увидеть всех, кто помогал Атти… Особенно тех, кто главный на его фабриках.

Доса Аруанн мгновенно стала серьёзной, спустя мгновение произнесла, кивнув под коричневым покрывалом вдовы:

– Я вызову всех сюда немедленно.

Мы въезжаем в столицу империи, город Рёко. Он напоминает мне обычные средневековые города древней Европы. Такие же узкие, грязные улицы, хаос застройки, и – толпы горожан повсюду, с презрением смотрящих на нас, фиорийцев. Впрочем, когда мимо них проезжают мои воины, их лица меняются – презрение исчезает, ему на смену приходит испуг. Ну ещё бы – триста всадников, закованных с ног до головы в сталь… Шум, гам, непонятная речь вокруг, ещё – духота, пыль, множество насекомых, лепёшки навоза. Все вокруг спешат по своим делам, здесь гораздо более быстрый ритм жизни, чем в Фиори. Там привыкли всё делать неспешно, с расстановкой, с чувством.

А здесь, как говорится, кусай и беги. Так принято. Вот двенадцать рабов с ошейниками на шее тащат роскошный, отделанный золотом паланкин, в котором сидит кто-то очень важный. Идущий впереди слуга с надменным видом преграждает путь моему коню и… летит в пыль, сбитый ударом копыт.

Я ласково похлопываю Вороного по шее, он довольно ржёт. Но тут раздаются крики, откуда-то выбегают стражники, бряцая… Они называют это доспехами?! Моё потрясение невольно отражается на лице, но эти идиоты, одетые в грубое подобие кольчуги с шипами, набранной из крупных железных пластин, пытаются меня стащить с коня! Жеребец взвивается на дыбы, почувствовав на узде чужие руки, а я обнажаю свой меч, при виде которого оборванцы в железе шарахаются в стороны, но зато откуда ни возьмись появляются стрелки с луками, и мне ничего не остаётся, как вскинуть левую руку и сделать условный знак – к бою!.. Три сотни мгновенно перестраиваются, окружая меня и оттесняя и стрелков и стражников, рёсцы летят на землю, сбитые конями, роняют на землю оружие, потому что плети у моих ребят очень… увесистые.

– Арбалеты!

Строй ощетинивается готовыми к выстрелу стальными самострелами, и толпа, уже готовая броситься на помощь своим, с воплями шарахается в сторону. На площади остаёмся мы, фиорийцы, и паланкин с прикованными к ручкам рабами. Вижу, как где-то впереди дель Саур, привстав на стременах лошади, что-то кричит, но громогласный шум из окрестных улочек не даёт возможности расслышать его слова, а мои ребята никого не пропустят сейчас ко мне, будь он хоть сам император Рёко…