— Не прикасайтесь ко мне! — Размахнувшись, она ударила его по щеке — и туг же застыла, пораженная собственным поступком.

Ангелос отреагировал мгновенно: его пальцы сомкнулись на ее запястье, но затем он снова улыбнулся.

— Все правильно: разочарование должно вызывать гнев. Под ошеломленным взглядом девушки он наклонился и прижался горячими губами к ее еще нывшей от удара ладони. Макси словно тряхнуло током, будто каждая клеточка ее тела обрела какую-то фантастическую сверхчувствительность. И пока она лихорадочно пыталась сообразить, в чем же секрет его невероятной власти над нею, он уверенно привлек ее к себе и наконец-то поцеловал.

Еще никто никогда не целовал ее так. Чувственные губы прижались к ее губам, и в тот же миг Макси ощутила непреодолимое желание быть как можно ближе к нему. Она отчаянно вцепилась в него, страсть разгоралась в ней с каждой секундой.

И тут все кончилось. Ангелос оглядел ее восхищенным взглядом, полным мужской силы и превосходства. Лицо Макси было залито возбужденным румянцем, страсть еще читалась в отрешенном взгляде.

— Приехали, — проговорил он.

Она даже не заметила, что лимузин остановился. Ангелос заботливо укутал ее в пиджак и практически вынес из машины. Снова оказавшись под дождем, Макси жадно вдохнула холодный свежий воздух. Она не сразу поняла, где находится. За те несколько бесконечных минут мир за пределами его машины просто перестал для нее существовать. В смятении она оперлась на его сильную руку, поддерживавшую ее за талию и склонила голову.

Неожиданно Ангелос гневно выругался, заслоняя ее собой. Макси увидела убегавшего от них фотографа. В тот же миг двое крепких мужчин выскочили из машины, ехавшей за лимузином, и схватили его прежде, чем он успел пересечь улицу. Ангелос выпрямился с явным облегчением.

— Мои телохранители засветят его пленку. Этот снимок не будет опубликован.

У нее на глазах обещание было немедленно приведено в исполнение. Ей и самой нередко досаждали назойливые камеры папарацци, но ее поразило, с какой бескомпромиссной твердостью Ангелос защищает свое право на личную жизнь. Он оберегал именно свою личную жизнь. Отнюдь не ее. Откуда взялась в ней вдруг эта уверенность, что Ангелос пойдет на все лишь бы их фотографии не появились в прессе? Что он не намерен когда-либо бывать с ней на людях?

Содрогнувшись от этой мысли, она вышла из забытья — и обнаружила, что стоит в сверкающем стальном лифте.

— Где мы? — пробормотала она, недоуменно нахмурив брови.

Двери бесшумно раздвинулись, перед ними открылась мраморная площадка.

— У меня дома. Где же еще?

Охваченная тревогой, Макси вздрогнула

— Я думала, вы везете меня обратно к Лиз.

Ангелос насмешливо приподнял бровь.

— Я этого не говорил. Кроме того, после всего, что случилось в машине, я предпочел бы заняться любовью в собственной постели.

Макси почувствовала невольную слабость в ногах. Как шлюха — именно так она выглядела бы на той фотографии, и именно так он вел себя с ней.

— Макси… — промурлыкал Ангелос, по-своему расценив ее состояние и двигаясь в ее сторону с чувственной грацией хищного зверя. Лицо его приняло насмешливое выражение. — Ты полагаешь, я стану больше уважать тебя, если ты предложишь подождать неделю или месяц? У меня нет времени на подобные сантименты…

— Это очевидно.

— И не думаю, что твои чувства изменятся. Мы будем вместе и через полгода, размышлял он вслух. — Может быть даже, больше. Я уже давно не испытывал к женщине такую страсть.

— Попробуйте холодный душ. — Макси старалась казаться спокойной и высоко вздернула подбородок, подавляя бушевавшие в ней чувства. Она расправила плечи, его пиджак соскользнул с них и лежал теперь, небрежно смятый у ее ног.

— Я не из тех, кто ложится в постель еще до первого свидания. — А зачем тратить время на еду? — с нескрываемым отвращением продолжила Макси — Мне приходилось встречать шустрых парней но вы превзошли их всех. Один поцелуй в лимузине и вы уже решили, что я согласна на все?

Ангелос надменно вскинул голову, глаза его метали молнии. Влечение, возникшее между нами, было искренним, взаимным очень сильным.

— Вы ждете что я буду извиняться за порыв, на который вы ответили с не меньшей страстью?

Макси вздрогнула.

— Нет. Не думаю, что вы привыкли извиняться.

— Я честен… И не скрываю своих чувств. А вы то поощряете меня, то вдруг снова идете на попятную. Это с вами что-то не в порядке холодно произнес он, не надо сваливать на других. Повзрослев, я раз и навсегда отказался от ребяческих игр.

Чувствуя, что каждый нерв в ней натянут до предела, Макси тем не менее сохраняла внешнее спокойствие. Ею овладела жгучая ненависть порожденная чувством стыда за то, что она вообще позволила ему прикоснуться к ней.

— Далеко не все, что мне удалось узнать о вас за эти двадцать четыре часа, меня порадовало, Ангелос. Вы мне противны! — заявила она, направляясь к лифту. — Черт возьми, не вздумайте сбегать! — В одно мгновение он оказался рядом с ней. — Кто вы такая, Макси Кендалл, что позволяете себе говорить со мной в таком тоне?

— Хватит… Я не желаю больше это слышать, — нервно пробормотала она.

— На этот раз вы меня выслушаете, — гневно пригрозил он, преградив ей путь к лифту. Его худое лицо сделалось жестким, черные глаза гневно сверкали. — Думаете, я не знаю, как мало вы раздумывали, когда согласились переехать к Лиланду? Вы его едва знали. Вы были тогда никем. Вы думаете, я не заметил, что вы не испытываете к нему ни малейшего влечения?

Не готовая к такой атаке, Макси смущенно пробормотала:

— Я… я…

— По сути дела, вам с ним было невыносимо скучно, вы даже не могли это скрыть. Вы с трудом выносили его прикосновения и, несмотря на это, прожили с ним три года. По-вашему, так ведет себя женщина, у которой есть представления о морали? Вы торговали собой ради модных тряпок…

— Это неправда! — ошеломленно воскликнула Макси.

— И ни разу за это время вы не сказали себе: «Я могла бы обойтись без всего этого. Я достойна лучшего. Я не должна так жить!» — Ангелос бушевал, продолжая изрыгать грубые насмешки. — Так что не говорите мне, что я все не так понял. Я сужу по тому, что вижу. Вы не испытывали к нему никаких чувств. Вы просто выставили себя на продажу, а он оказался платежеспособным покупателем!

Макси почувствовала, как к горлу подступает тошнота, она продолжала пятиться, подняв руки, словно пытаясь заслониться от него.

— Нет, нет… — слабо протестовала она.

— А я, несчастный идиот… несмотря на все это, меня влечет к вам! — Ангелос взмахнул руками, в ярости на нее и на себя. — Я не хотел покупать вас… а может быть, просто хотел сохранить видимость, что у нас все по-другому… что, поскольку наше влечение взаимно, вы со мной вовсе не из-за моего богатства!

Макси стояла как изваяние. Теперь она знала, что он о ней думает. Как будто случился взрыв и тысячи осколков вонзились в нее, заставляя обливаться кровью от каждого произнесенного им слова.

— Я никогда вам этого не прощу, — прошептала она. — Лиланд не был моим любовником. Мы заключили соглашение. Все это было лишь игрой…

Ангелос выругался по-гречески.

— Не принимайте меня за идиота.

Макси уставилась на него невидящим взглядом, презирая себя даже за попытку оправдаться. Этим она выдала свою слабость, словно ее и вправду волновало мнение этого заносчивого грека. Такое ее гордость вынести не могла.

— Держитесь от меня подальше теперь… Вы выбрали свой путь в жизни задолго до того, как мы встретились. Чего же вы ждали? — презрительно бросил он.

Из груди Макси вырвался похожий на рыдание смех, но она туг же замолчала, резко отвернувшись, чтобы он не увидел готовых политься слез.

— Только то, что обычно принято. — Вскинув голову, она тряхнула золотистыми волосами, ясный взгляд снова горел огнем. — Я лишь хочу вести обычную, нормальную жизнь, и однажды, когда все это будет уже позади, именно так и случится. Вы, Ангелос, мне и даром не нужны. Я бы ни за что не стала заниматься с вами любовью. Надеюсь, я выражаюсь достаточно ясно? Вам никогда не получить то, чего вы добиваетесь!