— Тогда — так, — Анна-Селена решительно изменила на импровизированном столе комбинацию из приборов, подвинув взрослым миски покрупнее. — Ложки то у вас хоть есть?

В голосе девочки, которой на вид было не больше одиннадцати лет, отчетливо звучало превосходство хранительницы домашнего очага над бестолковыми представителями сильного пола, не способными даже достойно отужинать в полевых условиях.

Казачонок тоже понял подтекст вопроса, явно обиделся, но спорить не стал, а молча продемонстрировал девчонке свою ложку, на что она кивнула с таким выражением лица, словно, ложка эта была последней ниточкой, отделявшей Сашку от дикой твари из дикого поля. В общем, заключил Мирон, самостоятельная девчонка и с характером, такая и в степи не пропадет.

А вот дальше случилось такое, чего Мирон совсем не ожидал: на скатерти из ниоткуда стала появляться еда. В мисках образовалось что-то подозрительно похожее на окрошку, плюс прямо на скатерти из воздуха материализовались несколько гроздей винограда, груши и куриные яйца.

— Вот это да… — восхищенно пробормотал Сашка и повернулся к эльфу. — Магия?

— Нет, никакой здесь магии нет, — судя по голосу, можно было предположить, что Наромарт улыбается, но его улыбки никто не увидел: низко надвинутый капюшон совершенно скрывал лицо драу, а откинуть его эльф почему-то не спешил. — Это дар Элистри.

— Кого? — не понял мальчишка.

— Элистри. Это богиня, которой я служу.

— А…

Похоже, Сашку это объяснение абсолютно удовлетворило, он выжидательно посмотрел на свою миску с явным намерением приступить к еде, но не желал начинать первым.

Мирон решительно придвинул к себе миску и опробовал дар богини подземных эльфов. И впрямь окрошка, только вот квас, пожалуй, излишне сладковат, кислинки бы побольше не мешало. И еще чего-то не хватало, только непонятно чего.

— Ну как, Саш?

— Вкусно… Давно настоящей овощной окрошки не ел, — улыбнулся Сашка.

Точно. В этой окрошке не было колбасы.

Мирон перевел взгляд на новых знакомцев. Мальчик и девочка ели медленно и неохотно, наверное, были сыты и теперь из вежливости это не очень умело скрывали, даже хлеба себе не отломили. Фейри, тоже никуда не спешил, но и, насколько можно было судить, себя не понуждал. Похоже, он действительно был одноруким — ложку держал в левой руке, затянутой в черную бархатную перчатку. На среднем пальце был надет золотой перстень с большим темно-красным камнем, напоминавшим вишню. В драгоценных камнях Мирон разбирался довольно слабо, однако предположил, что это скорее настоящий рубин, чем какая-нибудь дешевая подделка — уж больно подделки не вязались с обликом Наромарта.

— Мясо берите, — предложил Нижниченко, указывая на полоски копченого мяса, выложенные на середине скатерти.

— Спасибо, мяса я обычно не ем, — поблагодарил драу. — Саша может подтвердить.

— Ага, все фейри любят овощи и фрукты, — кивнул тот и потянулся за яйцом.

— Осторожно, они сырые, — остановила подростка Анна-Селена, видя, что тот собрался разбить скорлупу.

— Спасибо. Я тогда их испеку, когда костер прогорит. Кто-нибудь еще будет?

— Я буду, — присоединился Мирон. Женька отрицательно покачал головой, вообще мальчишка был не особо разговорчивый.

Наромарт, покончив с окрошкой, достал из-под плаща кинжал и как ни в чем небывало располосовал на дольки грушу. Мирон не то, чтобы удивился — за последние сутки с ним произошло столько невероятного, что удивляться чему-то было просто неприлично; просто отметил про себя разницу в поведении. То, что для драу выглядело обыденным, для человека конца двадцатого века смотрелось, по меньшей мере, странно. Интересно, подумалось Мирону, а каким кажусь этому эльфу я. Странствовал между мирами… Еще вопрос, как странствовал. Может, гравитацией приторговывал как Михаил-Махмуд? Или на мелочи не разменивался, сразу нуль-транспортировкой?

— Скажите, Наромарт, а вы тоже странник межмирья?

— Только учусь, — к этим словам полагалась улыбка, но разглядеть что-либо под низко надвинутым капюшоном было по-прежнему невозможно. И чего это он, кстати, лицо прячет? Подозрительно…

— Вообще-то я бродячий целитель, — продолжал драу. — Меня случайно забросило на чужую Грань — вот теперь добираюсь домой.

— А дети? — Мирон кивнул на Женю и Анну-Селену.

— Они пока что со мной. А дальше — видно будет.

Похоже, что обсуждать эту тему Наромарт не хотел. Ну и не надо. Пока не надо.

— И как вы отсюда собираетесь дальше?

— Вообще-то я не очень хорошо знаю свойства Дороги, но слышал, что время от времени на ней попадаются города, где сходятся грани. Оттуда можно добраться до своего дома. А вы разве не так?

— Да я пока толком не знаю, — честно признался Мирон. — Вот Саша у меня проводник. Можно сказать — лоцман. Как скажет — так и буду поступать.

— Если хотите, можем вас подбросить до ближайшего города. Только будет две просьбы.

— Какие?

— Взять на себя заботу за лошадью. Мне с одной рукой управляться трудновато. А у ребят… как вам объяснить… они не переносят запаха лошади…

— Соглашайтесь, Мирон Павлинович, — в голосе Сашки Мирон уловил недовольные нотки, которые мальчишка тщательно пытался скрыть. — А я пойду посуду помою.

— Ну, раз Саша так говорит — значит, я согласен, — подвел итог разговору Мирон.

Над поведением Сашки, конечно, следовало хорошенько подумать, а еще лучше — как-нибудь поговорить с ним наедине. И не откладывать разговор в долгий ящик, но и излишне торопиться тоже не стоит. К тому же просто интересно было отдать инициативу самому мальчишке: скорее всего, он заметил что-то такое, чего Мирон по неопытности обнаружить не мог. Пока что Сашка оставил решение за собой, но, вероятно, проблема не требовала срочного решения и несколько позже, возможно, мальчик все объяснит, а то и попросит совета.

Казачонок с глиняными мисками в руках растворился во тьме, отправившись к ручью. Девочка принесла из повозки большую корзинку, в которую стала собирать недоеденные фрукты, мясо и яйца. Эльф понемногу ощипывал виноградную гроздь, виноградины были мелкие и темные, внешне напоминающие сорт "дамские пальчики". Мирон оторвал несколько ягод с другой грозди, попробовал. Виноград оказался терпким и очень сладким.