К N.N.
Когда душа изнемогала
В борьбе с болезнью роковой,
Ты посетить, мой друг, желала
Уединенный угол мой.
Твой голос нежный, взор волшебный
Хотел страдальца оживить,
Хотела ты покой целебный
В взволнованную душу влить.
Сие отрадное участье,
Сие вниманье, милый друг,
Мне снова возвратили счастье
И исцелили мой недуг.
С одра недуга рокового
Я встал и бодр и весел вновь,
И в сердце запылала снова
К тебе давнишняя любовь.
Так мотылек, порхая в поле
И крылья опалив огнем,
Опять стремится поневоле
К костру, в безумии слепом.
Вильгельм Кюхельбекер
1797–1846
Разуверение
Не мани меня, надежда,
Не прельщай меня, мечта!
Уж нельзя мне всей душою
Вдаться в сладостный обман:
Уж унесся предо мною
С жизни жизненный туман!
Неожиданная встреча
С сердцем, любящим меня
Мне ль тобою восхищаться,
Мне ль противиться судьбе? –
Я боюсь тебе вверяться!
Я не радуюсь тебе!
Надо мною тяготеет
Клятва друга первых лет! –
Юношей связали музы,
Радость, молодость, любовь –
Я расторг святые узы!
Он в толпе моих врагов!
«Ни любовницы, ни друга
Не иметь тебе вовек!» –
Молвил гневом вдохновенный
И пропал мне из очей –
С той поры уединенный
Я скитаюсь меж людей!
Раз еще я видел счастье,
Видел на глазах слезу,
Видел нежное участье,
Видел – но прости, певец!
Уж предвижу я ненастье:
Для меня ль союз сердец?
Что же роковая пуля
Не прервала дней моих?
Что ж для нового изгнанья
Не ведут ко мне коня?
В тихой тьме воспоминанья
Ты б не разлюбил меня!
К А. Т. Пушкиной
Цветок увядший оживает
От чистой, утренней росы;
Для жизни душу воскрешает
Взор тихой, девственной красы.
Когда твои подернет щеки
Румянец быстрый и живой
Мне слышны милые упреки,
Слова стыдливости немой,
И я, отринув ложь и холод,
Я снова счастлив, снова молод,
Гляжу: невинности святой
Прекрасный ангел предо мной!
Луна
Тебя ли вижу из окна
Моей безрадостной темницы,
Златая, ясная луна,
Созданье Божией десницы?
Прими же скорбный мой привет,
Ночное мирное светило!
Отраден мне твой тихий свет:
Ты мне всю душу озарило.
Так! может быть, не только я,
Страдалец, узник в мраке ночи
Быть может, и мои друзья
К тебе теперь подъемлют очи!
Быть может, вспомнят обо мне;
Заснут; с молитвою, с любовью
Мой призрак в их счастливом сне
Слетит к родному изголовью,
Благословит их… Но когда
На своде неба запылает
Передрассветная звезда
Мой образ, будто пар, растает.
Любовь
Податель счастья и мученья,
Тебя ли я встречаю вновь?
И даже в мраке заточенья
Ты обрела меня, любовь!
Увы! почто твои приветы?
К чему улыбка мне твоя?
Твоим светилом ли согретый
Воскресну вновь для жизни я?
Нет! минула пора мечтаний,
Пора надежды и любви:
От мраза лютого страданий
Хладеет ток моей крови.
Для узника ли взоров страстных
Восторг, и блеск, и темнота? –
Погаснет луч в парах ненастных:
Забудь страдальца, красота!
Марии Николаевне Волхонской
Людская речь пустой и лицемерный звук,
И душу высказать не может ложь искусства:
Безмолвный взор, пожатье рук –
Вот переводчики избытка дум и чувства.
Но я минутный гость в дому моих друзей,
А в глубине души моей
Одно живет прекрасное желанье:
Оставить я хочу друзьям воспоминанье,
Залог, что тот же я,
Что вас достоин я, друзья…
Клянуся ангелом, который
Святая, путеводная звезда
Всей вашей жизни: на восток, сюда,
К ней стану обращать трепещущие взоры
Среди житейских и сердечных бурь
И прояснится вдруг моя лазурь,
И дивное сойдет мне в перси утешенье,
И силу мне подаст, и гордое терпенье.
Сонет
«Опомнись! долго ли? приди в себя и встань
За искру малую чуть тлеющейся веры,
Я милосерд к тебе был без цены и меры,
К тебе и день и ночь протягивал я длань…
Не думаешь вступать с самим собою в брань;
Не подняли тебя бойцов моих примеры
Ты спишь под лживые стихов своих размеры,
Приносишь ты и мне, но и Ваалу дань.
Чтоб разлучить тебя с греховной суетою,
Чтоб духу дать прозреть, я плоть поверг во тьму,
Я посетил тебя телесной слепотою».
Он рек – и внемлю я владыке своему…
О, да служу умом, и чувством, и мечтою,
И песнями души единому ему!
