Герцог Мальборо в поисках союзников не ограничился только Турцией. Его эмиссары побывали во многих странах, но поддержку нашли лишь у поляков. Датчане отказались участвовать в английской авантюре, ибо еще помнили шведские тумаки, Голландия была готова предоставить корабли для похода, но не более. Небольшая армия этой страны была измотана войной за испанское наследство, в ходе которой понесла большие потери. Итак, среди стран Европы потребность повоевать испытывали лишь ляхи, у которых в очередной раз трещала экономика, Молодой король Станислав Лещинскии внезапно почувствовал вкус к светской жизни и решил перещеголять Людовика Четырнадцатого.
Найдя двух союзников, англичане решили оставаться в тени до последнего. Ведь, несмотря на интриги и антипатию, торговля с Россией была весьма прибыльным делом. Годовой оборот между двумя странами достиг пятисот тысяч фунтов стерлингов. Терять сразу такой рынок было бы неблагоразумно. К тому же следовало сначала укрепить экономику, пострадавшую в недавней войне. Поэтому герцог Мальборо планировал экспансию против России на конец следующего года. Первой в войну должна была вступить Турция – в декабре. Затем в январе, когда подмерзнут болота, в набег отправятся поляки – штурмовать русскую столицу. И лишь весной тысяча семьсот девятого года Мальборо планировал ввести английскую эскадру в Чудское озеро. К тому времени войска англичан должны быть доукомплектованы, обучены сражаться в болотистой местности и снабжены продовольственными и огневыми припасами.
План разрабатывался в строгой тайне. Основная часть парламента и слышать не хотела о войне. В стране царили нищета и голод – ведь основная часть урожая отправлялась прямиком в действующую армию. По английским лесам скитались и рыскали отряды мародеров, дезертиров и «лесных братьев» вполне в духе Вальтера Скотта. Только сие «братство» отнюдь не защищало интересы йоменов и прочего трудового люда, а непринужденно и беззастенчиво «делилось» с ними последними крохами. Урожай 1707 года позволил частично разрешить проблемы голодающей страны и снять внутреннее напряжение, но публично вынашивать идеи очередного похода было неразумно.
Но чего абсолютно не знал предприимчивый герцог, о чем не догадывались поляки и о чем подзабыли турки – Россия к этому периоду перестала быть просто монархией. Она вступила в имперскую фазу – странное сочетание монархического и демократического начал. Обычно под понятием империи представляют государство, состоящее из территорий, лишенных экономической и политической самостоятельности и управляемых из единого центра. Но если копнуть в глубь истории, во времена Рима, то мы увидим, что первоначально под «империей» подразумевалась власть, принадлежавшая народу, а император был лишь отображением этой власти. Конечно, внедрять в русский народ понятие демократии на рубеже семнадцатого и восемнадцатого века было чистой воды самоубийством, равно как и через триста лет, но никто еще не проповедовал народу принципы этой самой демократии. Народ работал в обычном режиме, с чистым умом, не опоганенным мечтами о «светлом будущем».
Как рыба, гниющая с головы, система государственной власти первой и начала сложный процесс трансформации в основной имперский орган управления. Одним из условий существования развитой страны является наличие в ней боеспособной армии. И вовсе ни для кого не секрет, что глазами и ушами армии является разведка – совокупность мероприятий по сбору данных о вероятном противнике. Армия, у которой разведработа поставлена на более высокий уровень, имеет в предстоящих боевых действиях неоспоримое преимущество.
Авторитетно заявляем: на тот момент в мире не было разведки, по своей мощи равной хотя бы одной трети мощи ГРУ Российской империи. И еще не успел написать герцог Мальборо секретное послание польскому сейму, как принесший пунш камердинер, бросив взгляд на листок бумаги, запомнил суть послания и на следующее утро навестил некий дом в портовом квартале. К полудню владелец этого дома, добропорядочный торговец сукном, выехал в экипаже в Портсмут. Там он передал запечатанное сургучом послание владельцу небольшой шхуны. Через неделю шкипера этой шхуны мы увидели бы в Ольборге, где он передавал вышеописанное послание капитану первого ранга Третьякову – главе северного отделения ГРУ. Стоит ли говорить, что генерал Волков получил тайный меморандум раньше Станислава Лещинского!
Ежегодно на нужды разведки военный министр Басманов отчислял громадную сумму в пятьдесят тысяч золотых рублей Но каждая копейка из этих тысяч себя оправдывала и приносила в миллионный военный бюджет лихие дивиденды. За время правления Софьи Алексеевны валовой доход империи увеличился больше чем в десять раз и составил двадцать пять миллионов рублей. Понятно, что ежегодные отчисления на военные нужды в миллион рублей были выше планируемого одного процента в четыре раза, но следует отметить соотношение Петровского военного бюджета и бюджета нынешнего. Ведь младшенький брат Софьи не стеснялся делать кровопускание бюджету, ассигнуя на войну от одной трети до половины общего дохода государства!
При таком раскладе Россия должна была уподобиться тому воину, что прибежал из Марафона в Афины с радостной вестью о победе греческой армии над персами и упал замертво после сообщения этой самой вести. Но он-то свою задачу выполнил. А издохнуть на пьедестале целой стране – трагедия для миллионов ее жителей. Поэтому никто из разумных правителей и не жаждал этого пьедестала. Обладающая огромной инертностью страна подвергалась постепенной реформации; теперь, после девяти лет правления Софьи, конца и края не было видно кропотливой работе нашим «прогрессорам».
В прошлом, 1706 году отошел в лучший мир князь Василий Васильевич Голицын. Умер, не дожив семи лет до своей смерти в земной реальности, в возрасте шестидесяти четырех лет. Сгорел на работе. Но заложенный князем фундамент преобразований позволил начать строительство новой аграрной системы, близкой к той, что создавалась в России после столыпинских реформ 1911 года. Европейской «житницей» страна еще не стала, но в закромах ее уже хранился запас, с которым в случае войны либо голода можно было продержаться пару лет. Сельское хозяйство, пока не испорченное водкой и дешевым спиртом, развивалось не то чтобы стремительно, но и на месте не стояло. Крепостное право, столь необходимое в средние века, было отменено полностью три года назад. Сначала оно было ликвидировано в центральных районах страны, а затем постепенно и на окраинах.
Не пожелавшие расстаться со своими вотчинами дворяне трансформировались в помещиков, нанимавших крестьян на работу за живые деньги либо другие товарные ценности. Каждый из крестьян вместе со свободой получал земельный надел, величина которого определялась в земской управе, и до самой его смерти этот надел переходил в его собственность. Сей надел мог быть передан по наследству, но не мог быть проданным, обмененным или проигранным в карты. Любой из сыновей крестьянина мог выбирать свой путь: наниматься ли ему в солдаты, идти рабочим на фабрику или оставаться работать на земле. Два года назад решением министров образования, культуры и патриарха Михаила было введено всеобщее начальное образование – четырехлетние зимние гимназии в деревнях и трехлетние – в городах. Окончившие с отличием и прилежанием гимназии могли поступать учиться дальше – в лицеи-пятилетки. В сельской местности такие школы располагались в крупных селах и имели при себе интернаты для постоянного проживания далеко живущих учащихся. Каждый из учеников обучался бесплатно, а его родители получали небольшую компенсацию за потерянного работника. Окончившим лицей выдавали свидетельство, позволяющее бывшему школяру работать на уровне делопроизводителя низшего ранга либо поступать дальше – в университет, готовящий специалистов самого разного профиля. Университетов пока было всего два: в Москве и Свято-Софийске, но они имели восемь филиалов по крупным городам империи. Эти филиалы давали законченное образование и степень бакалавра, а желающие получить степень магистра наук шлифовали свои знания в любом из двух университетов.
