— Завтра ночью вернемся, — бросил напоследок Джо. — И тебе опять придется попотеть, так что днем отсыпайся!

— Я здесь даже не знаю, когда день, когда ночь, — обиженно проговорил Барни. — Все время темно, как в преисподней.

Барни провел в темноте ужасный день, лишь время от времени зажигая для разнообразия мощные лампы, несмотря на строжайший запрет делать это. Не не сидеть же все время в полной темноте! Его фонарик уже начал садиться, надо было его поберечь.

Всю вторую половину дня Барни проспал, хоть и не знал, какая идет часть суток. Около пяти вечера он проснулся и перекусил вместе с Мирандой. Он уже простил обезьянку за то, что она его выдала, и теперь радовался, что она с ним — развлекает его уморительными ужимками и что-то лопочет на ухо.

Затем Барни снова заснул, и когда проснулся, то почувствовал, что вполне выспался. «Интересно, сейчас ночь или день», — подумал он. Наверное, утро, раз у него такое ощущение бодрости. Он бы удивился, узнав, что день еще только клонился к вечеру!

И Барни начал думать о том, как ему отсюда выбраться. Потому что должен быть какой-то выход. Он посмотрел на Миранду. Найдя огрызок карандаша, принадлежавший кому-то из преступной компании, она черкала им на обрывках бумаги из пустого ящика. Потом продемонстрировала эти каракули Барни, явно гордясь своим творением. Барни сделал вид, что читает:

— «Пожалуйста, спасите нас. Мы в подземном тоннеле». Умница, Миранда! Молодец! И почерк очень красивый.

Он хотел передать обезьянке обрывок бумаги, когда вдруг у него родилась идея. Миранда была приучена относить людям записки. А что, если… А что, если передать с ней весточку ребятам? Она ведь очень маленькая зверюшка. Если поймет, что должна отнести записку, сможет она сама найти какой-нибудь выход из тоннеля, какую-нибудь дыру или щель, через которую сумеет протиснуться?

Барни давно научил Миранду фокусу с передачей записок. Сделал он это так, как делают все хорошие дрессировщики — уговорами и кусочками лакомства в награду. Много раз он ласкал и поглаживал ее, называя имя человека, которому она должна была отнести записку. А когда она находила адресата, то всегда получала от него хорошее вознаграждение.

Сможет она найти Снабби и передать ему записку? Сможет она где-нибудь пролезть? Стоит попробовать, даже если шансы на удачу невелики.

У Барни была в кармане записная книжка. Он достал ее, одолжил у Миранды карандаш, с которым она играла, и принялся сочинять послание.

Он вкратце описал, что с ним случилось, и где он находится сейчас. «Не знаю, как вы сможете меня спасти. Не знаю даже, как вам найти место, где спускаются сюда по веревке эти люди. Единственное, что можно сказать точно, — там должна быть какая-то впадина или лощина, то есть такое место, где тоннель подходит очень близко к поверхности. Сделайте все, что сможете».

Закончив писать, мальчик сложил листок несколько раз, достал из кармана тонкий шнурок и аккуратно обвязал записку, потом нащупал на шее Миранды в густой шерсти ошейник и накрепко привязал к нему послание.

— Снабби, — произнес он несколько раз, поглаживая обезьянку. — Отнеси это Снабби. Ты ведь знаешь Снабби, правда? Снабби — мой друг, он так тебя любит. Отнеси это Снабби. Иди, ищи Снабби, Миранда! Снабби!

Миранда слушала, похлопывая руку Барни своей маленькой коричневой ладошкой. Она прекрасно поняла, чего от нее хотят. Ей нужно отнести письмо, которое Барни привязал ей на шею, его другу Снабби, веселому рыжему мальчишке с вредной собакой.

Обезьянка спрыгнула с плеча мальчика на каменный пол и поскакала к тоннелю. Барни следил за ней. Куда это она направилась? Она что — знает выход? Он не мог в это поверить, она же не отлучалась от него ни на минуту!

Миранда отправилась вверх по тоннелю, а не вниз — это удивило Барни. Там же нет выхода! Но минут через двадцать она вернулась. Записка по-прежнему висела у нее на шее. Обезьянка поднималась по шахте в тесную комнатку наверху, помня, что именно этим путем они пришли сюда. Но, конечно, теперь выйти она не смогла, поэтому, повертевшись там несколько минут, Миранда вернулась.

Барни опять приласкал ее. — Иди, Миранда, разыщи Снабби, — повторял он приказание. — Ты сможешь найти выход, если попробуешь. Найди Снабби, Миранда. Это очень-очень важно!

Миранда опять убежала. И на этот раз она не вернулась. «Неужели нашла выход, — думал Барни. — И если так, то где он?» Барни был уверен, что, если где-то есть какая-нибудь дыра или щель, через которую можно пролезть, Миранда обязательно найдет ее.

А Миранда вспомнила еще одно место, где она побывала вместе с Барни — железную решетку. Она почувствовала тогда, что по другую ее сторону — день и светит солнце. Снабби должен быть где-то там, и ей нужно найти его.

Обезьянка прибежала к решетке. Теперь сквозь нее проникало больше света, потому что Фред оборвал большую часть свисающей зелени и отодрал плющ, густо увивающий железные прутья. Миранда легко взобралась на самый верх решетки.

Прутья располагались очень тесно — слишком тесно даже для Миранды. Она старалась как могла, чуть не застряла и, испугавшись, с такой силой рванулась, что до крови ободрала себе заднюю лапку.

Миранда уселась, зализывая ранку и успокаивающе лопоча сама себе. Затем, устав от своих усилий, свернулась в уголке и заснула. Проспав часа два-три, обезьянка проснулась, потянулась и тут ощутила записку у себя на шее. Ах да — она же должна отнести это Снабби. Так сказал Барни.

Миранда задумчиво посмотрела на железные прутья решетки. Теперь, когда они сначала зажали ее, а потом оцарапали ногу, они внушали ей некоторый страх. Обезьянка сердито пробормотала что-то в адрес решетки, после чего вспрыгнула на нее еще раз. Теперь она обследовала решетку по-настоящему тщательно, сверху донизу, выискивая, где можно выбраться. И в самом низу обезьянка обнаружила одно место, где железный прут отломался у поверхности воды. Протискиваясь, Миранда вся вспотела, щели хватило в обрез, но она смогла это сделать! Теперь она была по другую сторону ворот. Она должна пойти и отыскать Снабби. Но в какую сторону идти?

В эту ночь Диана, Роджер и Снабби отправились спать как в воду опущенные. Даже мистер Кинг признался, что понятия не имеет, в каком направлении действовать. Барни, и правда, словно растворился в воздухе, и, казалось, больше ничего нельзя предпринять ни чтобы найти его, ни чтобы раскрыть тайну.

— Мне не хочется ложиться спать, — сказала Диана. — Я все равно не усну.

— Еще как уснешь, — твердо произнес мистер Кинг. — Ну-ка, быстро по своим спальням! Уже десять часов: представляю, что бы сказала мисс Перчинг, если бы узнала, как поздно я разрешаю вам засиживаться!

И все трое ушли, ворча себе под нос. Чудик бросился вперед — поспать он всегда был не против. Влетев в спальню мистера Кинга, он завладел его шлепанцами и, недолго думая, скинул их с лестницы вниз. Потом он зарычал и облаял все половички, сбил их в кучу на ступеньках, где мистер Кинг обязательно споткнулся бы на них, и оставил их там. После этого он стрелой опять взлетел верх по лестнице, словно за ним по пятам гнался тигр, и в последнем отчаянном прыжке приземлился на кровать Снабби.

— Чудик, опять чудишь? — осуждающе покачал головой Снабби, снимая носки. — Ненормальный, чокнутый, полоумный пес!

— Гав! — радостно отозвался Чудик и кинулся на Снабби с намерением облизать его с ног до головы.

Диана все-таки заснула, и довольно быстро, несмотря на свою уверенность в обратном. То же произошло и с Роджером. Сморило и Снабби: приснился удивительный сон про Барни и Миранду.

Через некоторое время его разбудил Чудик. Снабби сел в кровати, ощупывая все вокруг в поисках фонарика. Куда же он подевался? Сквозь ветки деревьев в комнату заглядывала луна, и он постарался обойтись ее тусклым светом. Чудик прыгал у окна и грозно рычал. Затем он вскарабкался на подоконник, не переставая метаться и скалить зубы на что-то за окном.