– Разберемся, – неопределенно бросил Равчеев и склонился над трупом.

Тело лежало на спине, правая рука вытянута вдоль туловища, левая – согнута в локте. Лицо пострадавшего было искажено, губы сжаты, глаза полуоткрыты. На лбу – ссадина, вокруг глаз – синяки. Равчеев аккуратно приподнял воротник пиджака: на шее – багровая полоса, будто от удавки, но не слишком глубокая. На виске – рана, рваная, с неровными краями, из которой запекшаяся кровь стекала к уху. Волосы спутаны, на затылке – еще одна рана, уже закрытая коркой.

– Били чем-то тяжелым, – негромко произнес он, обращаясь к Кулумбетову, – а потом добивали острым предметом. Или наоборот.

– Следы от ботинок, – добавил Кулумбетов, присев на корточки. – Вот тут, на груди. Рубашка белая, отпечатались четко. Похоже, били ногами.

– Одежда явно не для пробежки, – заметил Равчеев.

Костюм на мужчине был дорогой – серый, с легким блеском, явно не местного пошива. Галстук аккуратно завязан, рубашка белоснежная, отчего пятна грязи и крови на груди выглядели неестественно. Обувь, черные кожаные туфли, начищены до блеска. Туфля с левой ноги слетела и валялась в метре от тела.

– Документов нет, – констатировал Кулумбетов, проверяя карманы. – Кошелька тоже.

– В таком костюме – и без денег? – Равчеев нахмурился. – Похоже, жертва ограбления.

– В нашем районе? – Глаза у Киселева расширились. – Не может быть! Наш район самый тихий в городе.

– Наш город в принципе тихий, – выпрямляясь, заметил Равчеев и снова обратился к Кулумбетову: – Ты осмотрись тут пока, а я с гражданином побеседую.

Пока Кулумбетов осматривал место происшествия, Равчеев отвел Киселева в сторону и начал задавать вопросы:

– Скажите, когда вы нашли тело, еще кто-то находился на набережной? Быть может, другие бегуны или просто прохожие?

– Бегаю я здесь один, – заявил Киселев. – Да и прохожих в это время уже нет. Это у меня рабочий день в девять часов начинается, а у основной массы трудяг – в восемь, а то и раньше. Часов в семь через мост народ идет, к семи тридцати поток редеет, а к восьми утра здесь обычно ни души.

– А ночью?

– По ночам меня здесь не бывает. – Киселев раздраженно повел плечами. – Я, знаете ли, сплю по ночам. Такая вот странная привычка.

– Острим? – Равчеев бросил на свидетеля красноречивый взгляд. – Значит, чувства юмора не потеряли. Это хорошо. Другой бы на вашем месте…

– Другой на моем месте вряд ли бы оказался, – Киселев не дал договорить майору. – И зачем я только в милицию позвонил. Торчи тут теперь с вами.

– А вот это вы зря. Другие свидетели наверняка найдутся. Отыщется и тот, кто видел, как вы под мост вбегали, и не прояви вы бдительность, запросто могли бы попасть под подозрение. Но это все лирика, а нас интересуют факты. Итак, продолжим.

С Киселевым майор беседовал еще минут десять, после чего записал адрес, по которому проживал свидетель, и отпустил того с миром, предупредив, что вскоре вызовет его по повестке в участок для подписания протокола опроса. Киселев ушел, обреченно качая головой. Равчеев с минуту смотрел ему вслед, затем развернулся и зашагал под мост. Его напарник продвинулся дальше по насыпи, осматривая окрестности. Увидев, что к нему направляется майор, он выпрямился.

– Решил снизойти до нас, смертных? – пошутил он, когда Равчеев подошел ближе.

– Что успел накопать? – не отвечая на шутку, спросил Равчеев.

– Немного. На самом деле тут особо и смотреть не на что. Только вот… – Кулумбетов вытащил из заднего кармана брюк пакет для сбора улик, а из него извлек буклет. – У убитого в заднем кармане брюк нашел.

Не прикасаясь к улике, Равчеев внимательно осмотрел находку. На глянцевой обложке – десятиэтажное здание с надписью: «Гостиничный комплекс «Волга». Два года назад этот комплекс стал настоящей сенсацией для города: современное здание, просторные номера, рестораны, конференц-залы, даже лифты – редкость для провинции. Теперь «Волга» была визитной карточкой Костромы, местом, где останавливались не только туристы, но и важные гости из Москвы, Ленинграда, других городов. Гостиница возвышалась в левобережной части, всего в двух минутах езды от центра, а из ее окон открывался вид на Волгу и Старый город.

– «Волга», – вслух прочитал майор. – Место для людей с деньгами. Похоже, убитый – не из местных. Это осложняет дело.

– Почему? – Кулумбетов спрятал улику обратно в конверт, а конверт в карман.

– Потому что в таком случае сложно быстро получить информацию о его окружении, связях и возможных врагах. Если он остановился в гостинице, значит, почти наверняка не имеет в Костроме родни. Еще один минус – для друзей и родственников его исчезновение может оставаться незамеченным долгое время, ведь всем известно, что он покинул родной город. Это дает преступникам дополнительное время для сокрытия следов преступления и планирования дальнейших действий.

– Да, дела, – протянул Кулумбетов.

– Вот и я о том же. Но ничего не поделаешь, придется работать с тем, что есть. Продолжим осмотр места происшествия, пока выездная бригада не подтянулась. Начнем от колонны моста: ты вправо, я – влево.

– Без проблем, – быстро согласился Кулумбетов, – тем более что я как раз с левой стороны и начал.

Какое-то время они молчали, сосредоточенно рассматривая каждый сантиметр насыпи. Через пару-тройку минут Кулубметов махнул рукой, подзывая майора.

– Смотри, Антон. – Дождавшись, когда майор подойдет, Кулумбетов указал на поросший травой склон: Вот тут, в траве, следы. Кто-то волок тело с насыпи. А вот – отпечатки ботинок, крупные, каблук сбит.

Равчеев присел рядом, внимательно осмотрел землю. Действительно: трава примята, в песке отпечатались глубокие следы. Рядом – пуговица, кусок ткани, похожий на подкладку от пиджака. Поднявшись, он прошел вперед. Метров через десять вновь остановился и склонился к земле.

– Били здесь, – тихо сказал он, – потом волокли к опоре. Видишь, кровь на гальке? А вот тут, – он указал на темное пятно, – добивали. Отсюда и следы от каблуков на груди. Работали быстро, но неаккуратно.

– Разве можно бить аккуратно? – Кулумбетов удивленно воззрился на напарника.

– Я не про красоту и эстетику, – пояснил тот. – Слишком много следов преступники оставили. Тут тебе и протекторы от ботинок, и части одежды. Наверняка криминалисты еще что-то найдут.

– А вот как раз и они, – заметил Кулумбетов, кивая на подъезжающую «Волгу».

Машина остановилась рядом с уазиком, на котором прибыли оперативники. Майор Равчеев поспешил им навстречу. Из машины вышли трое: двоих из прибывших, эксперта-криминалиста Суханова и судмедэксперта Победимова Савелия Поликарповича, Равчеев знал лично. Третий – мужчина средних лет, высокий, худощавый, с залысинами – был ему незнаком. Первым к Равчееву подошел криминалист Суханов. Поздоровался за руку, кивком указал на худощавого и представил:

– Мой помощник, Игнатов Егор. Переведен из Первоуральска. Прошу любить и жаловать.

– Далеко же вас занесло, – пожимая руку второму эксперту, заметил Равчеев.

– Мы люди подневольные, куда Родина направила, туда и едем. – Игнатов крепко сжал ладонь майора. – Надеюсь, сработаемся.

– Я тоже на это надеюсь, – искренне произнес Равчеев и переключил внимание на Суханова. – А где оцепление?

– Какое там оцепление, – махнул рукой Суханов. – Вот, выдали нам веревки пару десятков метров и колышки из арматуры… А что, думаешь, этого будет мало?

– Тут работы на несколько часов, – Равчеев нахмурился. – Скоро на набережную народ повалит, как-никак мост наш – чуть ли не главная достопримечательность города. Здесь туристы круглый год околачиваются. Да и просто зеваки повалят. Да что я тебе объясняю? Ты и сам все знаешь не хуже меня.

– Тогда звони в отдел, разговаривай с начальством, – посоветовал Суханов. – Быть может, патрульных пригонят.

– Ладно, разберемся. – Равчеев обвел рукой насыпь. – Вот это все ваша вотчина. Начинайте от опор моста и продвигайтесь дальше. Кулумбетов покажет, на чем сконцентрировать внимание.