Серия «Советская милиция. Эпоха порядка»

© Шарапов В., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Весна в Костроме всегда начиналась неохотно. Лед на Волге еще держался, но в воздухе уже пахло талой водой и прошлогодней листвой. Ветер гнал листву по пустым дворам, загоняя ее под уличные скамейки, в открытые подъездные двери, забивая ливневки и придорожные канавы. В этот день, 15 марта 1979 года, город просыпался как обычно: лениво, с уверенностью в завтрашнем дне, привычный к тишине и порядку. Глядя на тихие пустынные улицы, трудно было представить, что именно это утро станет началом тревожных событий, которые всколыхнут общественность, нарушат привычный уклад жизни костромичей, заставят сжиматься от страха их сердца. Но Сергею Киселеву, технику-механику городской автоматической телефонной станции, подобное и в голову не могло прийти, когда он, накинув на плечи спортивную куртку, вышел на пробежку.

Делал он это каждое утро, невзирая на погоду или усталость. Привычка, выработанная годами, превратилась в необходимость, как пища или сон. Его маршрут был неизменен: от дома, расположенного по улице Горной, до пересечения с Советской, дальше до Костромского моста, затем вниз на Лесную и обратно на Горную. Почему он выбрал именно этот маршрут? Кто знает? Быть может, из тайной гордости за родной город. Еще десять лет назад никто и думать не думал о том, насколько сильно изменится внешний вид Костромы, сколько перемен произойдет в городе, расширяя возможности горожан, одаривая их удобствами. Мост был особой гордостью города. Его построили в 1970 году, связав два берега Волги, что дало возможность с легкостью общаться между собой «левобережным» и «правобережным». Мост стал символом современности. Костромичи воспринимали его не просто как дорожное сооружение – он был живой артерией, по которой текла жизнь города. Возвышаясь над рекой, его арки казались устремленными в небо, а массивные опоры уходили в глубокие воды, словно связывая воедино не только правый и левый берег Волги, но и небо с землей. Вот почему Сергею, инженеру по образованию и по призванию, особенно приятно было начинать день с того, что он называл «приветствием будущего».

Сегодня все было как обычно: трусцой он приближался к величественному сооружению, наслаждаясь весенней прохладой, любуясь четкими линиями мостовых опор, слушая плеск волн, разбивающихся о сваи, уходящие в бездну вод. И все было прекрасно до той самой минуты, пока его взгляд не выхватил нечто странное, чуждое привычному пейзажу. На влажной земле, почти у самой опоры, лежал человек. Сначала Сергей решил, что это очередной пьяница (бывало, видел тут таких после праздников). Но, подбежав ближе, он замер: мужчина лежал на спине, в неестественной позе, лицо было странным, будто восковым, вокруг головы темнело пятно, уже подсохшее, но еще заметное даже на сыром песке.

«Господи!..» – вмиг забыв о том, что «религия – опиум для народа», выдохнул Киселев. Сердце ухнуло вниз, руки задрожали. Он машинально посмотрел на часы и отметил: восемь пятнадцать, до начала рабочего дня оставалось три четверти часа. На автомате, сам не понимая зачем, достал из кармана спортивной кофты фляжку с водой и, словно это могло его защитить от бед и напастей, прижал ее к груди. Так он простоял минуты три. Затем, собравшись с духом, подошел ближе. «На пьяницу не похож, – отметил он про себя. – Костюм не из дешевых, да и алкоголем не пахнет. Что же он здесь забыл?» Человек не подавал признаков жизни. Сергей нагнулся и осторожно потряс мужчину за плечо. Реакции не последовало. Осознав, что произошло нечто ужасное, Сергей повернулся и потрусил в обратном направлении. Метрах в пятидесяти от того места, где он нашел мужчину, располагался телефон-автомат. Войдя в будку, Сергей пошарил по карманам спортивных брюк. «Черт, я же без кошелька, – мысленно чертыхнулся он. – И что прикажете делать? Бежать домой за мелочью? Ирония судьбы! Вот бы потешились журналисты. Так и вижу заголовки: «Гражданин Киселев С. А., сотрудник передовой АТС, не смог проявить сознательность, выполнить гражданский долг, потому что в кармане не нашлось двухкопеечной монеты». Он повернулся, готовый выйти из будки, и тут его осенило: «Вот дурень, вызов экстренных служб бесплатный!» – обругал он сам себя и снял трубку. Набрав 02, принялся пальцами отбивать дробь по металлической полочке для мелочи. Услышав в трубке монотонный голос дежурного по части, Сергей собрался с духом и выпалил на одном дыхании:

– Тут на левом берегу, прямо под мостом, лежит человек. Кажется, он умер.

– Представьтесь, пожалуйста, – потребовал дежурный.

Киселев растерялся:

– Зачем?

– Так положено, – отчеканил дежурный. – Назовите себя, гражданин.

– Киселев Сергей Анатольевич, – нехотя произнес он, уже жалея, что проявил бдительность и ввязался в историю, которая грозит неприятностями. – Так вы пришлете кого следует? Говорю вам, мужчина мертв, и не факт, что умер он от естественных причин.

– Назовите адрес проживания. – Дежурный будто вовсе не слушал звонившего. – И место работы.

– Да зачем вам все это? Разве место моей работы имеет отношение к тому бедняге?

– Гражданин, прекратите пререкаться. – В голосе дежурного послышались стальные нотки. – Назовите адрес и место работы.

Киселев подчинился, поняв, что лишь оттягивает неизбежное.

– Оставайтесь на месте, но ничего не трогайте, – записав данные о звонившем, приказал дежурный. – Оперативная бригада уже в пути.

– Но я не могу! – вскричал Киселев. – У меня смена на АТС через полчаса, а еще нужно успеть домой, чтобы принять душ и переодеться.

– Забудьте о работе, – отрезал дежурный и положил трубку.

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, – опуская трубку на рычаг, простонал Киселев. – И что мне теперь прикажете делать?

Спустя полминуты он уже плелся обратно под мост, караулить труп неизвестного.

Милицейский уазик появился через двадцать минут. Из машины вышли двое: майор Антон Равчеев, только что заступивший на смену, и его напарник, капитан Нурлан Кулумбетов. Равчеев был невысок, коренаст, с серьезным лицом и внимательными глазами. Кулумбетов – выше, моложе, с восточной внешностью и чуть ироничной улыбкой, которая исчезла, стоило ему взглянуть на тело.

– Доброе утро, – сухо поздоровался Равчеев, кивнув Киселеву. – Вы нашли тело?

– Да, я.

– Как это произошло?

– Я тут бегаю каждый день, привычка, знаете ли. – Киселев старательно отводил взгляд от покойника, но глаза будто кто приковал к изуродованному телу. – Выхожу из дома в половине восьмого, а к восьми тридцати возвращаюсь. У меня смена в девять.

– Значит, вы обнаружили тело около восьми часов утра? – уточнил Равчеев, доставая блокнот из нагрудного кармана куртки.

– Чуть позже, – ответил Киселев. – Если быть точным, то в восемь пятнадцать.

– Запомнили время? – Равчеев покосился на Кулумбетова, тот понимающе хмыкнул.

– На самом деле ничего странного в этом нет, – увидев, как переглянулись оперативники, Киселев пустился в пространные объяснения. – Я ведь бегаю перед работой, время на самотек пускать нельзя, иначе опоздаю. Вот у меня и выработалась привычка постоянно сверяться с часами. Я понимаю, смотреть на часы, когда перед тобой мертвец, не слишком вежливо, но, с другой стороны, ему ведь уже все равно, а меня с работы попрут, если опоздаю.

– Не нужно оправдываться, – остановил Сергея Кулумбетов. – Вы засекли время, нам это только на руку.

– Я и не оправдываюсь. – Киселев глуповато улыбнулся. – Я ведь не убийца, с чего бы мне оправдываться?