В это время в палату вошла сестра и попыталась меня покормить. На подносе виднелись какие-то тарелочки. Ну уж дудки. Я больничную еду с детства не переношу. И даже в клинике дяди Левы (знать бы еще кто это) есть не буду! Сестра попыталась, было со мной поспорить, но Знаменский сделал какой-то непонятный жест, и она удалилась. Интересно!

Тут я вспомнила, что почти сутки не ела и все — таки нужно, что нибудь пожевать. В это время Молчанов выложил передо мной бананы и йогурт. Здорово! Их и съем. А Молчанов просто душка.

***

С Вадиком Молчановым мы вместе учились. Это для других он Вадим Викторович Молчанов, один из лучших адвокатов по уголовным делам нашего города и окрестностей. А для меня мой одногруппник и лучший друг.

Вадька большая умница и очень хороший человек. И, разумеется, с женщинами ему катастрофически не везет.

Молчанов мечтает о нормальной семье и при этом всегда выбирает для себя самых стервозных подружек. Они вертят им, как хотят и, в конце концов, бросают. А я потом вытаскиваю Вадима Викторовича из депрессии.

Кстати, за время глубокого переживания очередной личной драмы, Вадик набирает по несколько дополнительных килограммов. В такие моменты я очень хочу, что бы наконец-то уже появилась госпожа Молчанова, потому что если так пойдет и дальше фигуру Молчанова уже ничего не спасет!

Но если со мной что ни будь случиться, Вадим будет рядом и всегда поможет. Вот и сегодня, не дал больному человеку умереть от голода.

Мужчины вышли покурить, а я тем временем принялась уплетать бананы. Бананы — это моя слабость. Одно время я только ими и питалась, я их даже жарила. Ну вот, очень хорошо подкрепилась.

Вернулись Молчанов и Знаменский. Вид у Никиты был озабоченный. Он сел на край кровати, Вадим плюхнулся на стул.

— Ну и что ты хотел обсудить? Я вся внимание.

Молчанов, начал раскачиваться на стуле. Было видно, что он не очень то торопится отвечать на мой вопрос.

— Ты знаешь, — вид у него ну очень серьезный, — я, наверное, поторопился, там все еще очень предварительно. Ты сегодня отдыхай и ничем не забивай себе голову. А я завтра приеду, и мы поговорим.

Тут он посмотрел на часы и подскочил со стула.

— Вот блин, я на встречу опаздываю, все пока — пока, целую ушки! — и выбежал из палаты.

Про встречу, конечно, наврал. Просто говорить со мной передумал. Ну ничего я у своего «мужа» сейчас все разузнаю.

— Никита, а о чем Вы с Вадимом разговаривали? Мне кажется он Вам что — то про смерть Лизы рассказал?

Господин Знаменский — младший смотрел на меня задумчиво и явно решал говорить или нет. Потом вздохнул, почесал кончик носа и заявил:

— В принципе ничего нового, мама очень подавлена, следователь, почему-то обвиняет ее во всех грехах и не хочет отпускать под подписку домой. Знаете, что-то я засиделся, мне тоже на работу пора. Отдыхайте.

И пошел к выходу. Нет, ну это надо! Вот наглецы, сами что-то знают, а мне сказать не хотят. Я же от любопытства умру.

Знаменский у двери обернулся.

— Если вы не против, я заеду сегодня вечером? — и вышел даже не дождавшись ответа.

Через какое-то время я решила, что лежать больше нет смысла, пора пойти прогуляться. Села на кровати. Голова вроде бы не кружилась. Осторожно поднялась. Сделала пару шагов. Все хорошо.

Я подошла к двери, открыла ее и уставилась на человека, который сидел на стуле у моей палаты. Вот это да, меня еще и охраняют! Кто поставил у палаты охранника, я спросить не успела, потому что в глазах резко потемнело, и я чуть не упала.

***

Конечно, меня ругали за то, что я встала. И строго настрого приказали соблюдать постельный режим. Я обещала.

Часа три я честно пыталась лежать. Включила телевизор, переключала с программы на программу. Ничего интересного, совершенно. Ну не могу я долго ничего не делать, мне становиться нестерпимо скучно. Это просто пытка, какая-то. Хотя бы посидеть я могу?!

Я только успела сесть, как в дверь вежливо постучали. Дверь открылась, и вошел парень.

А вот и внутренние органы прибыли. Ну теперь мне скучать не придется.

— Здравствуйте, старший лейтенант Свиридов. Мне нужно опросить вас по поводу вчерашнего происшествия, не возражаете?! — интересно, а если я буду возражать, он уйдет?

Дальше все как обычно, под протокол.

Татьяна Владимировна, у Вас нет предположений, кто бы это мог быть?

— Ну от куда же мне знать! Ехала спокойно, никого не трогала. Может быть, просто человек с управлением не справился. Вы у него сами и спросите.

— К сожалению, спросить мы никого не можем, водитель с места ДТП скрылся, и как было установлено, машина была угнана в день аварии. Да и потом, следов торможения на месте мы не обнаружили, возможно, это и совпадение и у Жигулей просто отказали тормоза, экспертиза покажет. Но по характеру повреждений можно предположить, что врезались в вашу машину намеренно. Так сказать шли на таран. В общем, уголовное дело так и так возбуждать.

— Скажите, а какие повреждения у машин?

— Первоначально удар был слева, потом машину занесло и она врезалась в столб, уже справа. В общем, машина восстановлению не подлежит. Благодарите подушку безопасности, ремень и то, что у вас руль в нужном месте. Если бы у вас была праворульная машина, мы бы уже с вами не разговаривали, — вот и чудьненько, всегда не любила праворукие машины, — что касается Жигулей, удар очень сильный справа.

— А кто-нибудь видел водителя? — вопрос глупый, но вдруг?

— Нет, момента аварии не видел никто, потом уже подъехали машины и водители вызвали скорую и нас. Значит, Вы никого не подозреваете. А скажите, что это за человек сидит у палаты? Охранник?

Ну и как прикажете отвечать? Если я сама не знаю.

— Вроде того.

— Значит, какие то опасения есть?

— Нет, это просто меня от излишней активности берегут. Я сегодня уже ходить пыталась и чуть в обморок не упала. Вот его и посадили у палаты, что бы далеко не сбежала.

Само собой, он мне не поверил. А что делать? Приходится импровизировать на ходу. Потом старлей предложил мне подписаться в протоколе. Ой, моя любимая фраза! «С моих слов записано верно, мной прочитано». Еще в университете я достала преподавателя, объясняя ему, что прежде чем написать, что все верно, протокол нужно прочитать, а не наоборот. Наконец мы распрощались, и он ушел, пожелав мне поскорее поправиться.

***

Так незаметно наступил вечер. Я сидела на кровати и задумчиво жевала банан.

Жигули, значит. Такие, темно зеленого цвета, с тонированными стеклами. Угнанные вчера. А угнали машинку не позднее трех. Почему? Да потому что в четыре, когда я подъезжала к дому Знаменской, они уже стояли там. И я их видела. Я тогда краем сознания удивилась, что это такая машинка делает у дома Знаменских? В этом доме даже прислуга ездит на иномарках.

Очень интересно. Ну и что мы имеем? Жигули у дома Знаменской, наверняка они были там, в момент, когда Лиза свернула себе шею. Нет, в свете последних событий, когда Лизе свернули шею. Дальше эти же Жигули пытаются отправить меня вслед за Лизой. Можно предположить, что на нем же следили за Знаменской, когда она ездила к своей колдунье. А ездила она туда, как известно, из-за странного поведения мужа.

Значит, мне нужно встретиться и с экстрасенсом, и со Знаменским. С первым никаких проблем. А вот как подобраться к Знаменскому, учитывая, что он ни с кем из родственников и старых друзей не общается. Ладно, что-нибудь придумаю.

***

Придумать я ничего не успела. В дверь легонько стукнули, и вошел Знаменский — младший. Я совсем забыла, — он же собирался меня навестить.

Вот, что значил интеллигентный мальчик. Не может прийти с пустыми руками. В руках была корзинка с фруктами и большой пакет сока. Вот и чудьненько, слопаю все без зазрения совести, а еще у меня к нему парочка вопросов. И он мне на них ответит.

— Добрый вечер! — Знаменский подошел и сел рядом на стул, — это вам. Скажите, а Вы всегда такая активная? — это он о чем? А, понятно, доктор наябедничал.