— Кто вы все? — спросила я.

— Я тот, кто обитает в чаше семейства Димбер, — серьезно ответил большой. — А те, кто сидит на карнизах, — обитатели других сосудов из числа Регалий. Мы обитаем в этих сосудах и творим волшебство по просьбе семейства Димбер с тех самых пор, как нас впервые призвали сотни лет тому назад. Мы хотим знать, справедливо это или нет.

— Ну да, рабство это или нет? — прочирикал один из тех, что сидели на карнизах.

— Мальчик нам сказал, что это рабство! — пропел другой.

— Мы были свободным народом, — добавил другой голосом, похожим на колокольчик, — а потом нас призвали и сковали магией!

— Так вот — может, это несправедливо? — спросил большой. — Мальчик говорит, что несправедливо. Он говорит, что в настоящее время в этой стране есть законы, которые запрещают одному разумному существу держать в плену другое или заставлять разумных существ работать против воли. Он говорит, что семейство Димбер действует незаконно. Ты с этим согласна?

«О господи!» — подумала я. Теперь я понимала, почему Регалии казались настолько живыми. Поняла я и то, откуда взялись те светящиеся пятнышки, так похожие на глаза. Это и были глаза, глаза Грундо. Он подглядывал за нами. Он и так уже разобиделся, а когда его отправили играть с Иззями, а меня повели показывать сокровища, это стало последней каплей.

— Погодите, дайте-ка разобраться, — медленно произнесла я. Соображать было трудно. У меня было такое ощущение, словно я наполовину осталась там, во Внутреннем саду. — Грундо сказал вам, что семейство Димбер вас поработило, верно? И теперь вам приходится жить в чаше и других сосудах и творить волшебство всякий раз, как вас попросят. Как же им удалось заставить вас вселиться в эти предметы?

— С помощью заклятий и ритуалов, — сказало большое создание. — Когда-то давным-давно я вольно парил в своей зеленой изгороди, как вдруг меня втянуло в чашу и сила моя оказалась во власти Элизы Димбер. И с другими было то же самое, только их пленили другие ведьмы семейства Димбер.

— У нас не было выбора! — запищали те, что сидели на карнизах. — На нас наложили сильное заклятие!

— Но ведь это было давно, верно? — спросила я. — Должно быть, тогда были другие законы. И я не уверена, что это рабство. Они вознаграждали вас, разве нет?

Создания, сидевшие на карнизах, снова разразились чириканьем, точно птицы на ветках.

— Они дают нам кровь! — пищал один, а другой пищал:

— Но кровь — неподходящая пища для нас! Еще один свистел:

— Зачем нам награда? Мы и не хотели работать! Совсем маленький отвечал:

— Разве жить в роскошном сосуде — не награда? А остальные верещали в ответ:

— Свобода лучше!

Еще один, средних размеров, пропел:

— Но мы бы давно уже умерли, если бы не заклятия и не кровь!

— Это все правда, — сказал большой, с важностью глядя на меня, — но мальчик сказал, что это рабство, потому что нас никто не спрашивал, хотим мы этого или нет.

— Да, пожалуй, по-своему это правда, — вынуждена была согласиться я. — Но почему вы явились ко мне?

— Комната мальчика окружена непроницаемой защитой, — пропело существо средних размеров на карнизе. — Мы не можем туда войти.

Это меня не удивило. Если бы мне пришлось всю ночь спать по соседству с Иззями, я бы тоже позаботилась о том, чтобы ко мне никто не смог войти. Меня слегка удивило то, что это сумел сделать Грундо, но, с другой стороны, Грундо, похоже, сам не знает, на что он способен, пока не сделает этого. И тем не менее…

— Не понимаю, — сказала я. — Если Грундо уже сказал вам все это, вы пришли ко мне затем, чтобы выслушать другое мнение, или за чем-то еще?

— Он посоветовал нам поговорить с Хепзибой или с Джудит Димбер, — ответило самое большое создание. — Но они никогда не замечали, что мы существуем. Они спали, и мы не могли заставить их услышать нас. А нам надо знать, стоит ли выполнять вторую часть того, что посоветовал мальчик.

— Ой-ей! — ужаснулась я. — А что же еще сказал вам Грундо?

— Чтобы мы оставили сокровища и перестали выполнять приказы семейства Димбер! — прочирикал маленький С карниза.

Остальные тоже загомонили. Из десятка прозрачных Пульсирующих горлышек вырывалось: «Хороший совет!», «Плохой совет!» или «Никто прежде не давал нам советов!» и «Нас раньше вообще никто не замечал!» Это было как Дерево, усеянное воробьями, пока наконец слово опять не взял большой.

Он стал теребить и мять свои «крылья», в точности как Джудит поправляла и дергала свою сиреневую шаль. Когда он принялся это делать, чириканье тут же улеглось.

— Заглядывая в будущее, — сказал он, — с учетом того, что грядет, нам, пожалуй, следует принять совет мальчика!

Меньшие заметались вдоль карнизов, явно сильно озабоченные. Я поняла, что они имеют в виду. Теперь я видела, к чему они клонят. Да, если бы мне было суждено оказаться в рабстве у одной из Иззей, я бы тоже пришла в ужас.

— Понятно, — сказала я. — Но, может быть, все еще не так плохо. С собакой они обращаются прилично.

Большое создание лишь взглянуло на меня грустными и блестящими розовыми глазами.

— Ну да, — сказала я, — но… Если Хеппи и Джудит не знают, что вы существуете, они не поймут, что случилось, если вы уйдете. По-моему, это немного жестоко по отношению к ним. А что вы вообще для них делаете?

— Со мной проводятся тайные церемонии, — сказал большой, — и положенные ритуалы со всеми нами. Они обеспечивают здоровье земли и ее магии в этой части страны. Мы полагаем, что обе госпожи Димбер достаточно могущественны, чтобы заниматься этим и без нас.

«Но они же любят эти сокровища! — подумала я. — Они чтят их. Если этот народец их покинет, Регалии станут такими же, как Внутренний сад после того, как леди на стене забрала оттуда всю благодать».

— Послушайте, — сказала я, — ведь на самом деле вся беда в Ильзабиль? Или в Изадоре?

Ни одно из созданий ничего не ответило, но по тому, как они напряглись и застыли на своих насестах, я поняла, что попала в точку. И тем не менее они были ужасно преданными. Никто из них не сказал бы ни слова против кого-то из семейства Димбер. «Что же с этим делать? — подумала я. — Черт бы побрал этого Грундо! Какую идеальную месть он выдумал!»

— По-моему, вам надо найти способ заставить их понять, что вы разумные существа, такие же живые, как их собака, — сказала я.

Это вызвало настоящую бурю писка и щебета. Я как будто очутилась в лесу на восходе солнца.

— Если бы они только знали!

— Мы так давно им служим, а они все относятся к нам, будто к вещам!

— Хоть бы раз спасибо сказали!

— Вот именно, мы разумные существа, такие же как и вы!

— Они не видят нас, не видят и не слышат!

— Мы хотим, чтобы они знали!

Из-за этого гама я потеряла нить рассуждений.

— А кем вы были до того, как вселились в Регалии? — спросила я у них.

— Просто частью того народа, что обитает на земле, — сказал мне большой. — Вы, люди, нас, похоже, просто не замечаете, но нас целые толпы повсюду. Летом мы порхаем, и поем, и поднимаемся по лестницам теплого воздуха…

Следующие его слова я пропустила, потому что в голове у меня внезапно раскрылся цветочный файл. «Пораньше нельзя было?» — сердито подумала я. Но все это было там, снова в файле «Коровяк». «Незримые дневные создания: весьма могущественный прозрачный народ, обитающий сонмами по всей земле, ленивый и веселый; ими можно повелевать, однако обращаться с ними надлежит любезно, поскольку, обидевшись, они способны вызывать бури, потопы В засухи. Перекрестная ссылка на „Злую магию: порабощение“. Она, хромая ведьма, знала их очень хорошо.

— Была макушка лета, — говорило большое создание, ч Когда я снова начала его слушать, — и для меня было большим ударом, когда на меня наложили заклятие, вырвали меня из моего теплого воздушного ложа и водворили в холодную золотую чашу. Должен признаться, что с тех пор Мое существование сделалось полезным…

«Обращаться с ними надлежит любезно, — подумала я. — И они очень преданные».