Таким образом, предполагается способность Америки управлять историей, причем на глобальном уровне, ибо она посредством своих ТНК (наднациональной части страны) играет первую скрипку в глобализации мировой экономики. Однако в силу целого ряда причин — принцип культурного многообразия, наличие пределов возможностей цивилизации, природа человека и др. — управление историей на глобальном уровне принципиально невозможно (См. Поликарпов В.С. Горизонты третьего передела мира.СПб., 1997). Иное дело, что управление историей возможно в локальных масштабах и в ограниченных интервалах времени, ибо все в конечном счете возвращается на круги своя. В данном случае не следует забывать фундаментального закона Вселенной и истории — закона цикличности, сопряженного с параметром необратимости, фиксирующим появление у системы новых свойств. Катаклизмы и конфликты XX века с его потрясающими технологическими достижениями, преобразовавшими качество жизни на планете, представляет собой всего лишь начальную фазу крутого перелома в истории. Стремление небольших групп, представляющих собой представителей мировой финансовой олигархии, управлять процессами глобальной истории приводит к ее неуправляемости и неожиданным результатам.
Нельзя не считаться с тем фактом, что транснациональное пространство, в котором действуют американские ТНК, обретает независимость и отнюдь не является анархичным, так как формируется достаточно гибкое управление "глобального банка. Дело в том, что, и в этом нельзя не согласиться с утверждением А.Неклесса, мировая торговля в качестве генетического вектора либеральной экономики постепенно «трансформируется в безбрежную метафизику финансов», что «кредит начинает преобладать над капиталом» и что в результате всего этого «базирующаяся на подобной основе цивилизация приобретает химерический оттенок» (Неклесса А. Контуры нового мира и Россия (геоэкономический этюд) // Знамя.1995.№11.С.197). Именно такого рода трансформация может привести к весьма неприятным последствиям для глобальной рыночной экономики — она просто напросто исчезнет вместе с либеральной демократией.
Мозговым командным центром «глобального банка» являются Всемирный банк и МВФ (Бреттонвудская система), которые вместе с неимоверно разросшейся сетью ТНК путем операций с фиктивным капиталом (это депозиты, вклады в банки, облигации и ценные бумаги) получают громадные доходы с 60% человечества. В этом существенную роль сыграла Бреттонвудская система, заменившая твердую валюту на золотой основе «зелененькими» долларами. Со времени введения в действие Бреттонвудской системы в западном мире постепенно произошли вызванные ею огромные изменения — в свободе предпринимательства четко проявилась линия патологического поведения собственников капиталов. Французский специалист Р. Фабр в своей поучительной монографии «Капиталисты и рынки капиталов Западной Европы» пишет об этом следующее: «Последняя напоминает самую настоящую клинику, в которой экономические науки предлагают нам широкий спектр акторов, ведущих к катастрофам, как, например, „ослепление перед лицом краха“, „заразное недоверие“ и многие другие. Какой бы ни была практическая и эмпирическая польза от этой галереи психологических портретов и взаимодействующих систем, приходится констатировать, что свобода предпринимательства, свобода создавать деньги с трудом поддается теоретическому оправданию в финансовой сфере: в настоящее время в этой области политическая экономия подвергается резким нападкам, причем в равной мере как на Востоке, так и на Западе»(Фабр Р. Капиталисты и рынки капиталов Западной Европы.М., 1995.С.10-11). Ведь операции, проводимые с капиталом в финансовой сфере, стали оплачиваемой игрой, так как стремление к обладанию капиталом является уже не инвестирование его в производство, а возможно более быстрая и выгодная перепродажа активов. Современная финансовая сфера рыночной экономики напоминает, по выражению лауреата Нобелевской премии по экономике М. Аллэ, «казино, где столы расставлены на всех широтах и долготах». Действительно, в финансовых играх на Западе используется множество биржевых инструментов, чтобы путем «спекуляций» получить прибавочную стоимость.
Бреттонвудская система дает возможность Соединенным Штатам Америки, манипулируя фиктивным капиталом, существовать за счет иностранных реальных капиталов. «До тех пор пока доллар привлекателен в качестве средства вложения капиталов других стран, — пишет С. Меньшиков, — США могут свободно использовать крупные материальные ресурсы всего мира, расплачиваясь „долларовыми бумажками“, выпуск которых стоит минимальных затрат»(Меньшиков С. Экономика и валютные проблемы Запада (по итогам 1995 г.)// Проблемы теории и практики управления. 1996. N1. С.10). Американское правительство покрывает дефицит своего бюджета благодаря продажи государственных ценных бумаг японским и другим держателям. Понятно, что свою долю вносят и американские транснациональные корпорации, чьи дочерние филиалы в Западной Европе и других регионах мира финансируются за счет стран, на территории которых они находятся.
Спекуляции фиктивным капиталом идут в отрыве от материального производства и их объемы значительно возрастают, что неизбежно ведет развалу мировой финансовой системы (это — одна из очень важных геополитических проблем). Уже в 1988 году, как показал М. Аллэ, ежедневный объем мировой торговли физическими товарами был равен 12 млрд. долл., тогда как объем финансовых сделок — примерно 420 млрд. долл. Иными словами, образовалось гигантское нагромождение финансовых пузырей, какого до тех пор не знала история человечества. По темпам роста финансовые операции с фиктивным капиталом занимают первое место в мире, на втором находится наркобизнес (рост составляет 25 процентов в год), тогда как темпы роста материального производства — 1 процент, от которого зависит выживание человечества, — весьма низки.
Американский профессор Д. Филикс на научной конференции в Эразмском университете Роттердама привел следующие данные, касающиеся объема международных валютных спекуляций и связанных с ними перемещением денежных капиталов из одной страны в другую. В 1980 г. ежедневный оборот на мировых валютных рынках равнялся 82, 5 млрд. долл., что в 6 раз меньше совокупных официальных валютных и золотых резервов главных капиталистических стран. Правительства и центральные банки путем выделения средств из этих резервов могли контролировать (управлять) движение валютных курсов. К 1992 году валютный оборот рынков вырос до 880 млрд. долл. (в 11 раз) и практически сравнялся с официальными резервами, к 1995 году он достиг 1300 млрд. дол., т.е. превысил эти резервы. В годовом измерении это означает превышение валютных рынков теперь в 400 раз валютные резервы правительств и центральных банков. Он также в десятки раз превосходит объем мировой торговли всех стран, вместе взятых, т.е. почти полностью оторван от процесса реального воспроизводства. В 1998 г. каждый день 2000 миллиардов долларов (цифра эта названа на октябрьской сессии МВФ) меняют владельцев. Из них только 10 процентов (для точности: 256 миллиардов в 1997 году) инвестируются в производство, в создание новых богатств. Остальные 90 процентов меняются, вкладываются, изымаются, прокручиваются с целью наживы на самой операции. Здесь не работает «невидимая рука» рынка А.Смита, ибо в его время мануфактурного капитализма мир состоял из рабочих, капиталистов и земледельцев, тогда как в эпоху глобального капитализма впереди этой тройки находится фигура спекулянта. Именно спекулятивный, фиктивный капитал увеличивается неимоверными темпами и если не остановить эту тенденцию, то, по мнению Д. Филикса и других западных экономистов, финансовая система разрушится и ввергнет мировую экономику как целое в пропасть (См. Меньшиков С. Указ. соч. С.11). Эти эксперты предлагают ввести международный налог (он называется налогом Тобина) на валютные спекуляции. Понятно, что это предложение невыгодно международным финансовым кругам, не случайно против него выступил МВФ.
Сложившаяся ситуация, когда внешние долги, торговый и бюджетный дефицит национальных государств и вытекающая отсюда эмиссия широко распространенных валют, множащиеся формы кредитования, крупные финансовые спекуляции и прочие манипуляции с финансовыми инструментами порождают удивительный феномен «нелимитированного источника кредита», является индикатором возникновения пострыночного регулирования. Абстрактный характер манипулирования финансовыми инструментами влечет за собой истончение границ между риском, связанным с осуществлением свободы предпринимательства и сопряженным с большой игрой, и тотальной спекуляцией. Это, в свою очередь, ведет к символическому характеру фиктивного капитала, его отрыву от функционирования и движения реального материального производства и растет опасность мирового финансового краха. Последнее неотрывно от контекста современного «общества риска», которое парадоксальным образом связано с его беспрецедентно широким спектром благоприятных возможностей. В этом обществе существует «остаточный риск» как оборотная сторона его благополучия и процветания.
