— Из меня получится уродливое что угодно. Но сама злоба, глупость и отвратительность — это просто невыносимо! Провести остаток жизни в таком виде...

— Я не могу винить тебя, — сказал Бинк.

— Но все-таки что-то раздражало его мозг. Происшествие было кратким, он знал, потребуется много времени, чтобы его мозг просеял все его аспекты.

— Не думала я, что кто-нибудь сможет заставить меня пойти против совести. Но это... это... — она закрыла лицо руками.

Бинк молча кивнул. Через некоторое время он поймал ускользающую мысль.

— Ты заметила, эти существа были самцом и самкой.

— Конечно, — ответила она, овладев собой, когда ей представилась возможность сосредоточиться на чем-то другом. — И мужчина, и женщина. Волшебник может изменить наш вид, но не наш пол.

— Но василиски должны быть бесполыми. Они выведены из яйца, снесенного петухом — у них нет родителей, только петухи.

Она задумчиво кивнула, поняв проблему.

— Ты прав. Если есть самцы и самки, они могут воспроизводить потомство. Что по определению означает, что они не василиски. Парадокс!

— Должно быть, что-то неверно в определении, — сказал Бинк. — Или существует много предрассудков по поводу происхождения этих чудовищ, или мы были не настоящими василисками.

— Мы были настоящими, — сказала она, передергиваясь от заполонившего ее вновь ужаса, — теперь я уверена. Первый раз в жизни я рада моей человеческой форме, — это было удивительным для нее заявлением.

— Это означает, что магия Трента насквозь реальна, — сказал Бинк. — Он не только меняет форму, он действительно преобразует одни вещи в другие, если ты понимаешь, что я имею в виду, — затем мысль, которая его раздражала, стала ясной. — Но если магия ослабевает за пределами Ксанфа, кроме узкой полоски подле Щита, все, что мы должны сделать...

— Уйти в Мандению! — продолжила она, уловив его мысль. — Со временем мы вернемся в свою настоящую форму. Таким образом, изменение не станет постоянным.

— Итак, его трансформационные способности являются блефом, хотя они и существуют на самом деле, — подытожил Бинк. — Он будет вынужден держать нас в клетке возле Щита или мы убежим и уйдем из-под его власти. Он вынужден прорваться в Ксанф, иначе он обладает очень малой реальной властью. Не больше власти, чем он имеет, как Генерал армии — власти убить.

— Все, что у него есть сейчас — лишь дразнящий вкус настоящей власти, — сказала она. — Могу спорить, он хочет попасть в Ксанф.

— Но пока что мы все еще в его власти, — улыбнулся Бинк. — Если он меня отпустит, я пойду в Мандению. Я направлялся туда, когда попал в засаду. Главное, что Трент показал мне, там можно выжить. Но обязательно постараюсь записать дорогу. Кажется, Ксанф трудно отыскать с другого направления.

— Что ты собираешься делать в отношении Магического Камня? — спросила она, выкладывая кирпичи на свет.

— Ничего.

— Не расскажешь ему?

— Нет, конечно, нет, — ответил он. — Теперь мы знаем, что его магия не может нанести нам больший вред, чем солдаты. Ужас частично исчез. Но это не имеет значения, я не стану обвинять тебя, если ты расскажешь ему.

Она поглядела на него. Ее лицо все еще было уродливым, но в нем сейчас появилось что-то особенное.

— Знаешь, ты настоящий мужчина, Бинк.

— Нет, я не представляю из себя ничего особенного. Я не владею магией.

— Ты владеешь ею. Ты только не знаешь, в чем она заключается.

— Это то же самое.

— Я, если хочешь знать, последовала сюда за тобой.

Смысл ее поведения становился все яснее. Она услышала о нем в Ксанфе, о мужчине, не обладающем магией. Она знала, что в Мандении это помехой не будет. Чем ни прекрасная пара — мужчина без магии, женщина без красоты. Недостатки одинаковые. Возможно, со временем он привыкнет к ее внешности, остальные же ее качества можно было только назвать похвальными. За исключением одного.

— Я понимаю твое положение, — сказал он. — Но если ты поможешь Злому Волшебнику, я не буду иметь с тобой ничего общего, даже если он превратит тебя в писаную красавицу. Правда, это не имеет значения — ты можешь получить свою награду в Ксанфе, когда он его захватит, если он на этот раз ради разнообразия сдержит свое слово.

— Ты возродил мое мужество, — произнесла она. — Давай убежим.

— Как?

— Кирпичи, глупый. Они уже твердые. Как только стемнеет, мы сложим их в кучу...

— Решетка задержит нас и дверь все еще на замке. То, что мы поднимемся, не будет иметь никакого значения. Если бы проблема состояла только в том, чтобы добраться до верха, я бы мог просто поднять тебя...

— Есть разница, — тихо проговорила она. — Мы сложим кирпич в кучу, встанем на нее и поднимем всю решетку целиком. Она не закреплена, я в этом убедилась, когда они привели нас сюда. Она держится благодаря своей тяжести. Но ты сильный и...

Бинк взглянул вверх с внезапной надеждой.

— Ты сможешь подложить что-нибудь под решетку, когда я ее подниму...

— Не так громко! — с яростью прошептала она. — Они могут все еще подслушивать, — продолжала Фанчен. — Ты понял идею. Может не получиться, но попробовать стоит. И мы должны найти, где хранится эликсир, чтобы он не смог его использовать, даже если появится кто-то и расскажет ему, где находится Магический Камень. У меня все продумано.

Бинк улыбнулся. Она начинала ему нравиться.

Ночью они сложили кирпичи кучей. Некоторые сломались, так как скудный солнечный свет оказался недостаточным, чтобы высушить их как следует, но в целом они оказались довольно прочными. Бинк внимательно прислушивался к поведению охранников, ожидая, пока они не уйдут, как они говорили, на «перерыв». Затем он взобрался на вершину кучи кирпичей, уперся в решетку обеими руками и нажал.

Напрягая мышцы, он неожиданно понял, что именно это было настоящей причиной требования Фанчен занавески для туалета. Не за тем, чтобы прятать свое неприглядное тело, а для хранения кирпичей — чтобы они были укрыты от посторонних глаз до момента побега. А он так и не догадался.

Открытие придало ему силы. Он напрягся и решетка подалась с удивительной легкостью. Рядом с ним вскарабкалась Фанчен и подсунула горшок под поднятый конец. Ух! Может быть когда-нибудь кто-нибудь изобретет горшок, пахнущий розами.

Но дело свое он сделал. Он поддерживал решетку по мере того, как Бинк сдвигал ее. Теперь отверстие стало достаточным, чтобы вылезти наружу. Бинк подтолкнул Фанчен, затем вылез сам. Ни один охранник их не заметил. Они были на свободе.

— Эликсир находится на корабле, — прошептала Фанчен, указывая в темноту.

— Откуда ты знаешь?

— Мы проходили мимо по пути к... трансформации. Это единственное, что хорошо охраняется. И ты мог видеть на его борту катапульту.

Определенно, она держала свои глаза открытыми. Хотя и уродливая, она была большой умницей. Бинк и не подумал осматривать местность с такой аналитической позиции.

— Добраться до эликсира будет сложной проблемой, — продолжала она. — Думаю, лучше мы захватим весь корабль. Мы сможем им управлять?

— Я никогда в жизни не был ни на чем большем, чем лодка, исключая, быть может, яхту Ирис, но та была иллюзией. Я, наверное, заболею морской болезнью.

— Я тоже, — присоединилась она, — мы — сухопутные крысы. Поэтому они никогда не станут искать нас там. Пошли.

Что ж, это было лучше, чем остаться василиском.

Они пробрались к пляжу и вошли в воду. Бинк тревожно оглянулся и заметил огонек, приближающийся к яме.

— Быстрее! — прошептал он. — Мы забыли сдвинуть назад решетку, так что они сразу поймут, что мы сбежали.

Оба они были достаточно хорошими пловцами. Они скинули одежду (что происходило с ней во время трансформации? — снова отсутствие объяснений тонкости магии) — и тихо поплыли к паруснику, стоявшему на якоре в четверти мили от берега. Темнеющая под ним глубина воды нервировала Бинка. Какого вида чудовища обитали в водах Мандении?