Эллери билась своим обычным оружием. От ее сокрушительных ударов время от времени в воздух взлетало ребро или рука. Но покойники не сдавались и упорно лезли и лезли из земли, и там, где падал один, двое вставали на его место.

Ольгерхан чуть поодаль свирепо махал дубиной, а Аррайан с помощью заклинаний осыпала мертвецов магическими разрядами, но дела у них продвигались неважно, и оба быстро уставали.

Рослый Ольгерхан загораживал девушку и крякал не от увлечения битвой, а от боли, причиняемой костяными пальцами, рвущими ему кожу. Вдруг один из покойников проскочил мимо него и двинулся к Аррайан. Полуорк взвыл от ужаса.

Готовый любой ценой помешать нежити, он повернулся, но с изумлением увидел, что его помощь не нужна: мертвец даже не посмел приблизиться к девушке.

Ольгерхан смекнул почему и отшвырнул покойника как можно дальше, боясь, как бы кто не заметил, что нежить избегает нападать на его подругу.

Из всех спутников лучше всех для такого сражения был вооружен Атрогейт. Его кистени, со свистом рассекая воздух, разбивали кости в прах и сносили черепа, хотя дворф и не воспользовался ни одним из наложенных на оружие заклятий,

Похоже, он получал удовольствие, воюя с армией нечисти. Белая пыль облаком окружала его, а неистовый дворф лишь зловеще хохотал, с молниеносной быстротой нанося удары.

Кантан все время держался возможно ближе к нему. С начала боя он применил всего лишь одно заклинание – создал громадный полупрозрачный кулак, который завис в воздухе перед ним.

Один из скелетов хотел подобраться к чародею, и огромная призрачная пятерня обхватила его. Усмехаясь, Кантан отдал руке мысленный приказ сжаться, и скелет рассыпался, а крепко сжатый кулак тут же мощным ударом отшвырнул в сторону еще одного нападающего.

– Продолжаем наступать! – приказал Мариабронн. – Нам надо в башню любой ценой!

Но вдруг раздался крик Ольгерхана, и, обернувшись, следопыт увидел, что могучий полуорк стоит на одном колене и из последних сил отмахивается от осаждающих его мертвецов.

– Дворфы, помогите ему! – гаркнул Мариабронн.

Праткус тут же ринулся на окруживших Ольгерхана скелетов, но Атрогейт был слишком далеко и чересчур увлечен боем, чтобы откликнуться на зов.

Джарлакс, не спеша ввязываться в общую свалку, по-прежнему стоял у стены, между тем как его приятель, орудуя не слишком подходящим для такой драки мечом, еще до призыва Мариабронна сумел пробиться поближе к паре полуорков.

Кантан также не торопился помогать обессилевшим палишукцам и, едва Эллери и Мариабронн стали продвигаться к Ольгерхану и Аррайан, предпочел последовать примеру остающегося в тени Джарлакса. По мысленному приказу чародея громадный волшебный кулак пробился к Атрогейту, расшвыривая покойников, схватил дворфа, который даже в пылу схватки изумился, увидев такое чудо, поднял и понес к Кантану.

Тем временем Мариабронн, Эллери и Праткус выстроились треугольником, чтобы защитить Ольгерхана, а Энтрери потащил за руку Аррайан, мечом отбиваясь от нежити.

– Ну, пошли же, – не оглядываясь, уговаривал он девушку, тяжело повисшую на его плече.

Обернувшись, он увидел, что она не то что идти не в состоянии, но уже упала бы без его поддержки.

Вложив оружие в ножны, Энтрери подхватил девушку на руки. Аррайан, которая то теряла сознание, то ненадолго приходила в себя, все же крепко обвила его шею, и убийца стал пробиваться сквозь толпу мертвецов, лавируя между ними со своей ношей.

Мариабронн тоже в момент короткой передышки заставил Ольгерхана подняться на ноги, но тот, едва следопыт, перестал его держать, снова чуть не упал.

Энтрери тем временем сгрузил почти бесчувственную Аррайан рядом с Кантаном, и чародей недовольно пробормотал:

– Только нянькой быть не хватало.

Убийца с такой злобой посмотрел на него, что, казалось, сейчас прирежет колдуна.

– Она ранена? – спросил дроу.

Энтрери пожал плечами, поскольку на теле девушки, несмотря на ее очевидное бессилие, не было никаких следов ранений.

– Да, объясни-ка, пожалуйста, почему нашу драгоценную Аррайан нужно носить на ручках, хотя она не потеряла ни капли крови, – язвительно добавил Кантан.

– Позаботься лучше о своем дружке, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, проговорил Энтрери как раз в тот момент, когда призрачная рука опустила рядом с ними рассвирепевшего Атрогейта.

– Давайте сюда, пробьемся к башне! – издалека крикнул им Мариабронн.

– Их слишком много! – прокричал в ответ Джарлакс. – На открытом пространстве нам не победить, нужно пробираться по туннелям в стене!

Мариабронн ответил не сразу, но, трезво оценив обстановку во дворе, понял, что дроу прав. Из-под земли вылезло уже несколько десятков мертвецов, и отовсюду, хищно шевеля пальцами, показывались все новые лишенные плоти конечности.

– Расчисти им путь, – обратился Кантан к Атрогейту.

Тот, фыркнув, раскрутил кистени над головой. Магический кулак пристроился рядом с ним, и вместе они освободили дорогу к стене четырем товарищам, оставшимся в гуще битвы.

Джарлакс почти сразу скрылся в проеме слева от входа, но вскоре показался снова и махнул рукой остальным. Все девять спутников вошли вслед за ним, а магический кулак Кантана прикрывал их отступление, круша нежить.

Оказавшись внутри, Мариабронн поспешно захлопнул тяжелую дверь, по которой с другой стороны сразу начали скрести костлявые пальцы.

– Хорошенькое начало, ничего не скажешь, – изрек Кантан.

– Замок сам себя охраняет, – добавил Джарлакс.

– И, похоже, не только себя, – сказал чародей, бросив многозначительный взгляд в сторону Аррайан.

– Так дальше не пойдет, – сердито проговорил Мариабронн. – Мы сражаемся небольшими группами и прикрываем только своих друзей, не заботясь обо всем отряде.

– Может, мы не думали, что кого-то придется так тщательно прикрывать, – пробурчал Атрогейт, недобро поглядев в сторону полуорков.

– Уж тут ничего не поделаешь, мой дорогой дворф, – сказал следопыт. – Если мы не будем действовать сообща и дружно, то не достигнем башни никогда и не получим ответов на свои вопросы.

– Пф!

– И в этом наша единственная надежда, – закончил Мариабронн.

К изумлению Атрогейта, Кантан согласился со следопытом.

– Ты прав, – сказал чародей, не обращая внимания на презрительное фырканье дворфа. – Все как один ради общей цели.

Правда, голос его прозвучал не вполне искренне, а Джарлакс и Энтрери заметили, какой взгляд он при этом бросил на Аррайан.

Коридор оказался таким узким и низким, что всем, кроме дворфов, пришлось согнуться в три погибели. Хуже всего пришлось широкоплечему Ольгерхану – в особенно узких местах ему приходилось прилагать усилие, чтобы протиснуться.

Вскоре отряд вышел в небольшую круглую комнату, из которой коридор тянулся дальше.

– Тихо, как мыши, – прошептал Джарлакс. – Не хотелось бы здесь вступать в бой.

Атрогейт тут же оглушительно фыркнул.

– Видно, ты решил идти первым, спасибо, – проговорил Энтрери, однако дворф, совершенно нечувствительный к интонации, принял его слова за чистую монету и издевки не заметил.

– Тогда вперед! – заорал он и потопал дальше, держа в руках свои кистени, которые время от времени гулко бились о каменные стены, и тогда остальные спутники невольно замирали. Сам же Атрогейт, понятное дело, только хохотал.

– Если грамотно прикончить его, то труп как раз перекроет коридор, и мы сможем бежать, если понадобится, – довольно громко сказал шедший третьим Энтрери шагающему следом за ним Джарлаксу.

– У нас есть цель, – наставительно промолвил Праткус.

– Если мы уйдем отсюда без этого типа, это можно будет считать победой, – ответил убийца, а Атрогейт громогласно рассмеялся.

– За мной, людишки и дворфы, все как один! Станем стеной и победим! – взревел он.

– Ну все, с меня хватит, – сквозь зубы процедил Энтрери и, поскольку здесь неровный туннель повышался, сделал сальто и перемахнул через голову Праткуса.