На условленную лавку подошли практически одновременно, издалека заприметив друг друга. Тихий махнул Полуянову издалека, едва увидев, как старинному приятелю, и, пожав руку, устроился на лавке следом за Федором.

Разговор зашел после первой затяжки сигареты, когда выпущенный дымок затерялся где-то между низко свисающими ветками.

– Ты ничего не знаешь про ограбление обменного пункта на Дмитровском шоссе? – спросил Полуянов.

Очевидно, Тихий считал себя другом Федора, но в действительности все было не так – Полуянов никогда не шел на сближение с информаторами и всегда предусмотрительно держал дистанцию, осознавая, что за ней начинается приятельство. А товарищество в оперативных делах успеху не способствует. Например, как можно требовать с человека, с которым выпил ящик водки? С первых же контактов Федор Полуянов давал понять завербованному агенту, что инициатива всегда должна оставаться за ним, и пресекал всякие попытки залезть на шею.

С Тихим ситуация выглядела посложнее, хотя бы потому, что Полуянов знал его куда больше остальных. По существу, тот был его первым агентом, которого удалось завербовать, будучи совсем зеленым лейтенантом. Тихий в то время тоже стоял не слишком высоко в иерархической лестнице своего преступного сообщества. Так что возвышались они одновременно: Полуянов зарабатывал должности и погоны, а Тихий авторитет и доверие в криминальной среде. Причем на контакт Тихий пошел сразу в силу специфики собственного характера: парень просто обожал риск, которого ему всегда не хватало в обычной жизни. Распорядись судьба иначе, возможно, из него получился бы отличный спецназовец и великолепный оперативник. Вот тогда бы они стали по-настоящему дружны.

Между ними существовало невидимое противоборство, в котором Тихий, в силу его природного лидерства, непременно стремился одержать победу. Его следовало поставить на место, иначе в следующий раз он захочет соскочить с крючка, а отпускать на вольные хлеба столь ценного информатора Полуянову не хотелось.

Ответил Тихий не сразу, а лишь выдержав значительную паузу, что тоже не понравилось Полуянову (в прежние годы тот был более расторопен), всем своим поведением он демонстрировал собственную значимость, – вот я сейчас накурюсь, а уж потом дам обстоятельный ответ. Капитан Полуянов информатора не торопил, умело придерживая в рукаве тузы.

– Кое-что известно, – наконец ответил Тихий, – сейчас об этом много говорят.

И вновь закурил, давая понять, что пришел в Измайловский парк подышать свежим воздухом.

– И что? Кто за этим стоит? – пытаясь скрыть раздражение, спросил Полуянов.

– Сказать сложно, – повернулся Тихий, и смело посмотрел в лицо капитану Полуянову.

Федор уверенно встретил тяжеловатый взгляд информатора. Начиналось самое интересное, и Полуянов не хотел этого пропустить и уж тем более не намеревался отводить глаза в сторону. Все очень просто: кто выдержит, тот и победитель! Далеко не детская игра, как может показаться поначалу, здесь столкновение характеров, а Полуянов не собирался проявлять слабость перед завербованным агентом.

– Поделись, меня интересует любая информация, – отвечал Полуянов, разглядывая на переносице Тихого небольшую коричневую родинку.

Тихонов отвернулся и теперь смотрел прямо перед собой, сладко покуривая. Полуянов торжествовал маленькую победу: «Никуда ты от меня не денешься! А то, что у тебя невероятно громкий голос и начальственная жестикуляция, так это и не важно, потешься немного!»

– Короче, тут у нас такое говорят, будто бы к этому делу причастен Аркаша Гуревич.

– Это Слон, что ли?

– Он самый.

– А ему-то какой резон? Ведь это его же обменник.

– Вот то-то и странно, что его… Такое впечатление, что он замутил какую-то свою игру, а какую именно – непонятно, – продолжал Тихий, едва ли не сокрушая своим басовитым голосом вершины сосен. – Он парень весьма изобретательный, может, опять выдумал чего-то хитрое!

– А другие обменники в районе кто чистил?

– Это тоже его дело. Но там все прозрачно, просто избавлялся от конкурентов. Сначала организовывал ограбление, запугивал хозяина точки, а потом просто перекупал обменник. Вот и все! Схема отработана до мелочей. Сколько у него сейчас этих точек, даже сказать трудно, но развернулся широко! Можно сказать, что в Москве он монополист.

Редкие прохожие, словно тени, появляющиеся вдали на грунтовых дорожках парка, заставляли ненадолго прерывать разговор, после чего беседа возобновлялась.

– Что за человек этот Слон?

Тихий невесело усмехнулся:

– А в ваших оперативках о нем ничего не сказано? Он весьма заметная личность на сегодняшний день.

– Кое-что имеется, но хотелось бы услышать, так сказать, из первых уст. Одно дело, когда читаешь информацию, и другое дело, когда разговариваешь со свидетелем. Многое можно выразить и мимикой.

– Хм, мимика, говоришь… Если только так, капитан. – Швырнув под ноги выкуренную до самого основания сигарету, Тихонов вытащил следующую и тщательно размял ее толстыми пальцами. Где-то Полуянов его понимал, он точно так же поступал с куревом, считая, что без этой нехитрой процедуры табачок не будет сладким. – Тогда понимаю, – согласился он, воткнув сигарету в уголок рта. – Ну что тебе сказать о нем… Рекомендовал его нам Глухой, сказал, что это его человек и он не подведет. А Глухой парень весовой, так что его приняли хорошо. Кажется, Слон закончил какой-то экономический вуз, не без способностей, знает себе цену… Умный, осторожный. В короткий срок буквально подмял под себя всех. Нет области или точки, которая бы его не интересовала. Скажу тебе так, капитан, этот Гуревич всегда трется там, где водятся приличные деньги. Так что свое экономическое образование он оправдывает сполна. Признаюсь, поначалу я даже не думал, что Слон сумеет у нас прижиться. Полагал, что он человек случайный… У нас ведь по большому счету все на кулаке устроено, не так сделал, получай по зубам! Не то сказал, будь добр снова за базар ответить. А в случае с ним все пошло по-другому.

– Гуревич не выглядит силачом, больше смахивает на какого-то доходягу, – заметил капитан.

– В том-то и дело! Однако как-то с самого начала он сумел поставить себя так, что его не задевают. Есть в нем какой-то стержень, отчего трогать его никому не хочется. А сейчас Слон уже так высоко взлетел, что и не достанешь! Чтобы только подойти к нему, нужно через толпу охраны пробираться.

– А как личность?

– Мутный он какой-то, не поймешь, что у него за душой прячется. С таким лучше не ссориться. Он мне напоминает маленькую шавку, которую ты пнул между делом, уже позабыл про нее, а собачонка, оказывается, затаила на тебя обиду. Обойдет тебя незаметно и за ногу цапнет! Вот такие они и есть самые опасные. Никогда не знаешь, что у него на уме. Будет тихим, обходительным, слова грубого не скажет, а потом, когда уходить станешь, так просто шмальнет из пистолета в спину, и поминай как звали! Я знаю, о чем говорю. Таких людей следует опасаться.

– Вот видишь, весьма исчерпывающая характеристика, – улыбнулся Полуянов, – у нас такого в оперативках не прочитаешь. А в целом у тебя проблем нет?

В своем районе Тихий за последние пять лет переродился в весьма крупную криминальную фигуру и контролировал в родном округе банковский бизнес. Тяжелый период он переживал два года назад, когда часть авторитетов решила подвинуть его с денежного места и выдвинула своего человека. Вот тогда он обратился к Полуянову за помощью. Конкурента Тихонова по наводке агента оперативники подловили на катране, подбросив ему паленый ствол, и в настоящее время тот отбывал пятилетнее заключение. Была еще пара мелких услуг, которые Полуянов организовал для своего информатора, расчищая ему место к трону.

– Кое-что имеется… В Тверской колонии кумовья дорогу перекрыли… А там братва на сухом пайке сидит! Ты бы как-то повлиял на них, не по-людски это. А потом, я сейчас за дорогу отвечаю…

– Есть у меня там кое-какие связи… – туманно протянул Полуянов, соображая, как следует подкатить к барину колонии. Если он подойдет к нему сам, так тот может ему отказать (не тот уровень!). Следовательно, нужно отыскать человека, к которому бы он прислушался. Пожалуй, лучше всего действовать через оперативную часть колонии. – Не обещаю, но сделать кое-что попробую.