Одумались, перебороли страх и пустились в погоню?

Похоже на то. И если я не ошибся в своих предположениях, то плохо дело – с одним ножом много не навоюешь. Пристрелят как гнилую собаку, перекинут труп через сидушку драндулета и поедут себе получать приз за наконец-то замоченную легенду Зоны.

Такой вариант меня категорически не устраивал. Но укрыться было негде – кусты вокруг росли редкие, деревья хилые. Видимо, вонючее озеро отрицательно влияло на местную растительность, отравляя ей жизнь и препятствуя нормальному росту.

Оставалось только одно.

Я бросился к озеру, по пути вырвав из влажной земли пучок камыша. Потом зашел в воду по пояс и присел, погрузившись по самые глаза и прикрывшись квелым полудохлым веником. В принципе, если не приглядываться особо, то может прокатить – подобные метелки местами торчали из озера…

Не прокатило…

Правда, не прокатило не совсем так, как я предполагал.

На берег озера выехал облезлый советский мотоцикл «Урал» с коляской, за рулем которого сидел… Климентий. Этому-то чего тут понадобилось? Решил подзаработать и включиться в погоню вместе с вольными? Вполне возможно, судя по торчащему из коляски автоматному стволу. При должной сноровке выхватить оружие, подготовленное к стрельбе, может, даже так и быстрее будет, чем переводить его из положения за спиной в боевое.

Выпускающий Арены осмотрел озеро, повел носом, явно принюхиваясь, и радостно заорал:

– Обоняние, однако, меня не подвело! Вылезай уже, что ли, легенда Зоны!

Более мокнуть в озере смысла не было.

Я отбросил в сторону травяную маскировку и вылез на берег, поливая серую траву Зоны стекающей с меня вонючей водой.

– Ну и видок у тебя, – поморщился Климентий.

– Ты мой внешний вид приехал обсудить? – поинтересовался я.

– Да не, это я так, – пожал плечами выпускающий Арены. – Если нравится тебе в гнилом озере собой псевдопиявок кормить, это, конечно, только твое личное дело. Я тогда поеду, извини, что помешал.

– Смешно, – сказал я. – Чтобы это сказать, ты сюда ехал, всю дорогу вращая носом по ветру?

– Обоняние у меня хорошее, что есть, то есть, – осклабился Климентий, показав необычно отличные, крупные зубы – редкое явление для жителей Зоны, не особенно озабоченных гигиеной полости рта. – А тебя я искал потому, что решил с «Воли» свалить.

– Свалить с «Воли» – это прям в рифму, – кивнул я.

– Ну да, – вновь ощерился выпускающий Арены, на этот раз не по-доброму. – Достали эти жлобы. Так-то мне по правилам положено десять процентов хабара моего чемпиона, если он выиграет. А после тебя они мне заявляют, мол, хабар чемпиона мы забираем в пользу группировки, и, соответственно, шиш тебе с маслом, кушай, не обляпайся.

– Значит, все-таки в пользу группировки, а не несчастной матери, убитой горем? – уточнил я.

– Ага! И это уже не в первый раз, когда вольные мою долю зажимают. Ну и, короче, после твоей победы их сволочизм мою чашу терпения переполнил. Плюнул я, сел на свой «Урал» и поехал тебя искать.

– И на кой я тебе сдался? – поинтересовался я.

– Я ж профессиональный выпускающий, – хмыкнул Климентий. – Это только кажется, фиг ли там делать, только ворота на Арену открыть. А у нас еще помимо этого куча обязанностей, десять процентов хабара за одни только ворота не платят. И в любой группировке, где есть Арена, меня с таким чемпионом, как ты, с руками оторвут! Ну, в смысле нас, то есть.

Я невесело усмехнулся.

– По ходу, ты не по адресу. Я на Арену «Воли», считай, случайно попал. Стрелять в людей на потеху всяким придуркам – это не по мне.

– Ну, о твоих подвигах я наслышан, – в свою очередь хмыкнул Климентий. – Да и кто о них в Зоне не знает? Ты ж вроде как всяких уродов валишь, типа, за справедливость и все такое? Так вот доложу тебе, что на Арену нормальные люди не ходят. Только уроды, которые любят убивать себе подобных. Так-то в Зоне мочить кого хочешь занятие так себе, с последствиями – за каждого заваленного его группировка будет мстить. Даже одиночки объединятся и впрягутся в месть, если целенаправленно начнешь их отстреливать. А тут мочи противника, если сноровки хватит, и никто с тебя за это не спросит. Еще и шанс есть законно приподнять неслабый хабар.

– Ну, так-то ты по адресу, конечно, обратился, я с виду, получается, в шайке тех уродов первый, – сказал я. – Но на деле не мое это.

– Я бы не сказал, – протянул Климентий, оглядывая поле битвы с мертвыми гнилыми собаками. – Эта стая в окрестностях «Вектора» хорошо известна. Жрала все, что движется, и никто ее ликвидировать не мог – уж больно у нее пси-вожак хитер был. И «был» тут, как я вижу, ключевое слово, которое теперь ко всем членам его стаи относится.

А потом он окинул взглядом меня.

– Знаешь, скажу честно: выглядишь ты не очень. Если шмот еще теоретически можно отстирать, то снаряги и оружия у тебя по факту нет. А это, сам понимаешь, до первого бандюгана, которому твои комбез и берцы приглянутся.

Тут спорить было глупо – Климентий был прав на все сто.

– Соответственно, имею к тебе предложение. «Наймиты» сейчас свою Арену организовали, но к ним мало народу пока идет – побаиваются наемников, репутация у них уж больно суровая. А боятся зря. Я с ними пересекался по-деловому, знаю, о чем говорю. Они, конечно, профессиональные киллеры, но у них свой кодекс чести есть, покруче, чем у боргов. По крайней мере, на Арене они точно никого не кинут. А тебе однозначно нужно подзаработать на нормальное оружие и снарягу. И бои у «Наймитов» – это реальный способ приподняться. Тебе не один хрен, где мочить всякую пакость, в поле или на Арене? И что там будет пакость, которая спит и видит, как тебе голову оторвать, я тебе гарантирую. Можно сказать, этот аспект я беру на себя.

Что говорить, убеждать Климентий умел, этого у него не отнять. К тому же, положа руку на печень, если б не патроны, которые он мне подарил, меня б сейчас, скорее всего, уже доели гнилые собаки. Так что я был ему должен – а ходить в должниках я не люблю.

– Ну, допустим, я соглашусь, – сказал я. – Оружие для Арены я где возьму?

– Это не переживай, я тебе свой автомат одолжу, – осклабился Климентий во всю ширину пасти. – Он у меня не простой, а закаленный в аномалии, хрен сломаешь, даже если очень захочешь! С ним ты однозначно всех противников уделаешь. Ну что, по рукам?

– Ладно, давай попробуем, – кивнул я.

Академик Захаров принимал посетителей раз в неделю по четвергам, отводя на это не более часа своего личного времени. В основном это была оценка и покупка редчайших артефактов, о чем знали все постоянные клиенты ученого. Распространенную мелочовку круглосуточно скупали специально обученные кибы академика, а так называемые «уники», попадавшиеся в Зоне крайне редко, приобретал только хозяин бункера лично.

Правда, в последнее время с уникальными артефактами в Зоне стало не очень, потому Захаров особо не перетруждался. Пришел в приемный пункт, находившийся рядом со входной дверью в бункер, увидел по камерам, что никого нет, развернулся и ушел, благо других дел было по горло.

Но на этот раз возле входа в бункер стоял какой-то наемник.

– К вам просится, – прогудел запакованный в экзоскелет охранный киб, сжимающий в огромных лапищах компактный бельгийский пулемет FN Minimi. – Что принес, не говорит. Уже три часа стоит.

– Вовремя надо приходить, – буркнул академик.

– Так что делать, хозяин? Заводить?

– Да-да, заводите.

Второй киб, вооруженный полуавтоматическим карабином «Вепрь», очень годным на короткой дистанции, нажал на кнопку, и тяжеленная бронированная дверь нехотя отворилась ровно настолько, чтоб в образовавшуюся щель мог протиснуться один человек, – с некоторых пор Захаров очень трепетно относился к своей безопасности.

– Заходи, – рыкнул киб в микрофон.

Наемник дернулся от неожиданности, когда над его головой заревел скрытый динамик, – задумался, видать, – сплюнул себе под ноги с досадой и через минуту стоял перед прозрачным бронестеклом, отгораживающим хозяина бункера от посетителей.