Графиня Лотилия облегченно выдохнула, потом нахмурилась, царственно повернула голову в сторону зардевшейся девчушки, и, оглядев ее с ног до головы, презрительно фыркнула:

— Дорогой! Когда мы вернемся домой, я обязательно свожу тебя в Заречье…

— Зачем? — удивился граф.

— Там, в коровниках, попадаются буренки с выменем раза в два покрупнее…

— Фу, Тилли, о чем ты говоришь? — поморщился граф. — Там — животные… А тут — чудо природы…

'Чудо природы' расцвело, потом догадалось поставить на стол блюдо и… повело плечами. Да так, что ее действительно немаленькая грудь призывно заколыхалась.

— Чудо, говоришь? — зашипела графиня, и я понял, что ее мужа надо спасать. Причем как можно скорее. Впрочем, сам граф среагировал на тон супруги намного быстрее меня:

— Дорогая! Не забывай о долге гостеприимства! Мы обсуждаем женщину, которая понравилась графу Утерсу, и которая сегодня ночью будет греть его постель… Соответственно, говорить о ней иначе как в превосходной степени я не имею права…

Графиня слегка покраснела, затравленно посмотрела на меня и захлопала ресницами:

— Простите, граф! Я иногда бываю ужасно ревнива… Девушка действительно очень мила, и я… полностью одобряю ваш выбор… Кстати, если вам нравятся женщины… такого типа сложения, то я могу прислать к вам свою наперсницу Олсинею. Смотрится она ничуть не хуже, и вдобавок довольно умна и начитана. То есть сможет развлечь вас еще и светской беседой…

— Благодарю вас, графиня… — учтиво ответил я. — Только на сегодняшнюю ночь у меня несколько другие планы…

— Как вам будет угодно… — пожала плечами Лотилия. И снова улыбнулась. Подавальщице. Так, что та мгновенно поняла намек и исчезла за дверями кухни. — Итак, дорогой, ты рассказывал нам об аресте того умника из Тихого Плеса…

— Умника? — граф удивленно посмотрел на жену, на меня, а потом зачем-то заглянул в полупустой кубок: — Какого умника?

— Того, кто отказался платить мытарям баронессы Майянки… — графиня снова захлопала ресницами. Но уже с легкой угрозой.

— А-а-а… Точно! — тут же спохватился граф. — Ну, а дальше все было, как всегда: Сучка Квайст прислала с мытарями два десятка солдат, и те зарубили и умника, и его сыновей. Нет, не так — зарубили сыновей, а умника — вздернули…

— За что? — возмутился я. — Он же был в своем праве?

— Иногда прав тот, у кого больше прав… — пожал плечами граф. — В общем, такова жизнь, и… не нам ее менять…

…Кинжал медленно опускается вниз, и замирает, почти касаясь глаза моего похитителя. А он смотрит на оседлавшую его девочку и изображает ужас…

Изображает? Так это что, игра? Я непонимающе смотрю на высокую, исполненную достоинства женщину, стоящую у подножия широченной лестницы, и замечаю на ее лице тень хорошо скрываемой улыбки.

— Сдаешься? — воинственно восклицает девочка, и грозно сводит брови у переносицы.

— А что мне остается делать? — вздыхает Аурон Утерс. И при этом тоже усиленно старается не улыбаться!

'Что за балаган?' — мелькает у меня в голове.

— В общем-то, ничего… — ухмыляется девчушка. Потом убирает кинжал в ножны и… несколько раз подпрыгивает на широченной груди графа: — Что ж, раз ты признал свое поражение, то я…

— Айлина! Оставь брата в покое! Ты что, не видишь, что Ронни не один?

Услышав рык матери(?), тетки(?), воспитательницы(?), девочка съеживается, поворачивает голову в мою сторону, густо краснеет и виновато смотрит на брата:

— Прости… Я просто обрадовалась, услышав, что ты вернулся…

'Обрадовалась? Сестра? Возвращению брата? И он в это поверит?' — спрашиваю себя я. И во все глаза вглядываюсь в ее моторику. А через мгновение понимаю, что она не лжет. Ни в одном слове: в ее взгляде — самая настоящая радость, а пальцы правой руки прикасаются к щеке Утерса-младшего с нежностью!!!

— Не обращай внимания… — одними губами произносит мой похититель. И я сглатываю подступивший к горлу комок: в его глазах горят те же самые чувства, что и у его сестры!

А следующие слова графа заставляют меня почувствовать зависть:

— Я тоже очень рад тебя видеть…

'Рад. Действительно рад… Или мне это только кажется?'

— Могу я попросить тебя заняться моей спутницей?

— Кто такая? — грозно нахмурившись, девочка слетает с его груди, и, повернувшись ко мне, с интересом оглядывает меня с ног до головы.

— Моя пленница… — мгновенно оказавшись на ногах, объясняет Аурон Утерс. Потом растерянно смотрит мне в глаза и… по-мужицки чешет затылок: — Принцесса…

Догадаться, чем вызвана эта заминка, не так сложно: кажется, он просто НЕ ЗНАЕТ, как меня зовут!

Я криво усмехаюсь и прихожу ему на помощь:

— Илзе Рендарр… Простите, графиня, но ваш брат так и не нашел минутки свободного времени для того, чтобы поинтересоваться именем девушки, которую выкрал из королевского дворца Рендарров…

Вместо совершенно нормального презрения, чувства превосходства или хотя бы усмешки в глазах девочки появляется ВОСХИЩЕНИЕ!!!

— Ух-ты!!! — восклицает она, а потом тыкает брата кулачком в бок: — А Рендарры — это те, которые живут в Свейрене? А как ты пробрался во дворец? А почему ты не взял с собой меня? А…

— Айлина! Марш к себе в комнату!!! — рычит их мать, и я отказываюсь верить своим глазам: в ее взгляде — НЕОДОБРЕНИЕ! Причем не тем, что Аурон Утерс не помнит моего имени, а ПОХИЩЕНИЕМ!!!

'Нет, этого точно не может быть!' — перепуганно восклицает мое второе 'я'. — 'А может, ты просто перестала Видеть?'

Мысль такая четкая, что я с ужасом смотрю на Аурона Утерса. Потом прикасаюсь к тем местам, куда он вгонял свои иголки и прихожу к очевидному выводу: их школа Видения использует иные принципы работы с сознанием. То есть мое сегодняшнее искаженное восприятие действительности — результат того, что он сделал со мной по дороге. Скорее всего тогда, когда я спала…

— Ну, ма-ам!!! — восклицает девочка, делает шаг в сторону донжона, а потом вдруг останавливается и расцветает в улыбке: — Нет! Я не могу! Ронни только что попросил меня позаботиться о принцессе Илзе Рендарр, и я просто обязана проводить нашу гостью в ее покои…

Усилием воли отогнав подкравшееся было отчаяние, я вглядываюсь в лицо девочки, и пытаюсь понять, что именно я вижу не так.

'Любопытство… Чувство долга… Простодушие…Упрямство… Хитрость… И ни следа самодовольства, зависти или подлости… Как такое может быть?'