Позавтракали мы практически молча, пару раз перебросились незначительными фразами, и все. Мне показалось, что Тимур мыслями был где-то не здесь.

Когда с едой было покончено, мужчина уехал по своим делам, оставив меня на доктора.

Врач, уже хорошо знакомый мне, задал кучу вопросов, осмотрел меня с ног до головы, и порадовал тем, что перелома, судя по всему, нет. Но рентген было бы неплохо сделать, о чем он как раз и сообщит Тимуру Сергеевичу.

После ухода врача я хотела немного расслабиться, отдохнуть, но, видимо, мой мозг решил, что я восстановилась, и пора меня окунуть во всю случившуюся жесть носом.

Если вчера я не могла понять где реальность, а где нет, то сегодня как раз осознание того, что произошло, навалилось на меня двойной дозой. Мозг начал подкидывать мне картинки вчерашнего дня: похищение, подвал, я на коленях на грязном полу…

Я поежилась, обняв себя руками. Стало трудно дышать, когда я начала всерьез воспринимать, что только благодаря Тимуру я еще жива. Нет, так нельзя.

Я встала с кровати и отправилась к Татьяне. Мне нужно с кем-то разговаривать, чтобы не накрутить себя.

Таня хлопотала по хозяйству, когда я зашла на кухню.

— Ой, Анечка! — как всегда эмоционально встретила меня женщина. — Садись! Тебе чая сделать?

— Лучше кофе, — улыбнулась я, присаживаясь за стол.

— Хорошо, кофе, так кофе.

Женщина засуетилась, и через пару минут передо мной выросла чашка с ароматным напитком и гора шоколада.

— Я сегодня специально заказала твой любимый шоколад, — улыбнулась Таня, садясь напротив.

— Спасибо, — я сделала глоток кофе, отламывая плитку сладости.

— Ты как? — я чувствовала, что женщине не совсем комфортно задавать этот вопрос.

— Не знаю, Тань, — честно призналась я. — Временами кажется, что я в порядке, а бывает, накрывает так, что трудно дышать. Наверное, нужно время.

— Конечно, нужно. А еще крепкое плечо рядом.

Я улыбнулась, пряча свою улыбку в чашке с кофе.

— Тут не так все просто, — произнес я в итоге.

— Что же тут сложного? — возразила мне Татьяна.

Я хмыкнула.

— Ну, я, как бы, ушла… А теперь я снова, по воле случая, оказываюсь здесь. И не понятно, что дальше.

— Да все понятно, — улыбнулась Таня. — Ты бы видела Тимура Сергеевича в последние сутки, — она махнула рукой, как бы говоря, что это был кошмар. — Я даже не показывала носа, чтобы меня случайно не задело.

Я улыбнулась, допивая кофе. Иногда нужно с кем-то разговаривать, иначе и свихнуться можно. Еще меня очень печалило, что я не могу обо всем рассказать маме, я не в праве так ее пугать.

Посидев с получаса с Татьяной, я отправилась наверх. Не выдержав, я заглянула в помещение, которое готовила для Тимура. К моей радости, ремонт там продолжался. Рабочих сегодня не было, но это и не удивительно. Наверняка, Тим всех повыгонял, чтобы не мешали мне отдыхать.

Довольная, я закрыла дверь и направилась в свою мастерскую. Поставив холст на мольберт, я улыбнулась, проведя пальцем по кисти. Как же я соскучилась. В моей комнате, которую я снимаю, явно для всего этого просто места нет.

Сегодня я решила выплеснуть всю боль, которая образовалась в груди после вчерашнего дня, на полотно. Я рисовала абстрактно, вымещая страхи, унижение и свою беззащитность на ни в чем не повинный холст. За этим занятием меня и нашел Тим.

— Я, похоже, все же настаиваю на психологе, — с легкой улыбкой произнес он, глядя на мою эмоциональную мазню.

— Ну, знаешь ли, — наигранно надула я губы, — возможно, когда-то, кто-нибудь купит это за миллион долларов.

— А почему не за два? — переводя взгляд с холста на меня, спросил Тимур.

— Потому что я скромная, — улыбнулась я, откладывая кисти.

Воцарилась тишина, после которой последовало короткое:

— Как закончишь, спускайся в гостиную, я буду там.

— Хорошо, — кивнула я, — я, в общем-то, закончила. Только руки и кисточки помою.

Тим кивнул и покинул мою мастерскую. Я еще раз взглянула на холст, а затем с сожалением встала со стула. Нужно идти решать свою судьбу. Да и мне интересно, как Тимур меня нашел. Надеюсь, на его откровенность, но слишком рассчитывать не приходится.

Я спустилась вниз, ощущая какое-то дежавю. Все это уже было однажды: и серьезный разговор, и мое нервное состояние. Только в тот раз все было несколько проще. Но и Тимур был настроен жестче.

Я села в привычное для меня кресло, постеснявшись сесть рядом с мужчиной. Утром гормоны сыграли со мной злую шутку, отключив голову, а вот сейчас я опять начала соображать.

— Я говорил с врачом, — начал Тим. — Он сказал, что нужно сделать рентген.

— Да, я в курсе, — кивнула я, косясь в сторону бара. Тимур уловил мой взгляд и хмыкнул.

— Вина?

— Да, — со вздохом произнесла я. И даже не то, чтобы мне хотелось выпить, сам факт, что я смогу смотреть на бокал и болтать в нем бордовой жидкостью, пока мы будем разговаривать, меня успокаивал. Вино в бокале вводит меня в некий транс.

Тимур достал из бара бутылку, которую начали еще мы с ним, и плеснул мне в бокал El Viejo.

— Спасибо, — тихо произнесла я, принимая алкоголь из его рук.

— С чего ты хочешь начать? — спросил меня мужчина, когда я сделала глоток. Я была не готова к такому вопросу.

— Я даже не знаю. А ты с чего хочешь? — перевела я ответственность за результат нашего общения на Тимура.

— Давай я начну с того, что проще мне, — Тим выпрямился на диване, усаживаясь поудобнее.

Я кивнула, ожидая продолжения.

— Я тебе могу сейчас уверенно сказать, что тебе больше ничего не угрожает.

Я это знала. Но все равно, услышать это от осторожного Тимура — нечто.

— Спасибо, Тимур, — искренне произнесла я. — Я, правда, пока не могу этого осознать и поверить… Это они убили моего брата?

— Да, — коротко ответил мужчина.

— За что? — спросила я, искренне не понимая. — Они у меня все спрашивали про какую-то флешку, но я не знаю, о чем речь… И, похоже, они тоже это поняли, потому что… — я запнулась. Когда ты хочешь произнести фразу «потому что их главарь приказал меня убить, а прежде сделать со мной все, что они пожелают», язык как-то отказывается поворачиваться.

— Что, Ань? — Тимур подался вперед. По тому, как он сжимал бокал с вином, я поняла, что он сам еле сдерживает свои эмоции.

— Ну, потому что, их главарь сказал, что я больше не нужна, — за признанием последовал огромный глоток, словно я запивала горькие слова вкусным вином.

Раздался хруст стекла, и я вздрогнула.

— Черт! — выругался Тимур, стряхивая с рук остатки бокала и вина.

— Боже, — я вскочила с кресла, — ты порезался?!

— Ерунда, — буркнул Тим, — Аня, сядь обратно. Это потом уберут.

Я смотрела, как на белом пушистом ковре разливается красное пятно. А еще на пальцах мужчины начала появляться алая жидкость.

— Ну, нет, я так не могу, — снова подорвалась я.

Таню Тим уже, похоже, отпустил, поэтому я сама нашла пластырь и пылесос. Не хватало, чтобы кто-то еще из нас порезался.

— Прекрати суетиться, — с долей усмешки произнес Тимур.

Я молча залепила пластырем ему все раны, а затем пылесосом убрала мелкие осколки. Купные собрал Тимур и положил на тумбу.

Закончив с этой неожиданной мини-катастрофой, я снова села в кресло и взялась за бокал.

— И как ты его только умудрился разбить? — недоуменно произнесла я, слегка надавливая на стенки бокала.

— Не уходи от ответа, Аня, — произнес мужчина. — Расскажи все от и до, раз мы затронули эту тему.

Ну вот, надо было самой решать, с чего мы начнем наш разговор.

— Я шла на работу, — начала я, стараясь говорить ровно, хотя внутри все закручивалось жгутом, — двое людей меня перехватили, затолкали в машину. Потом привезли в какой дом. Там был третий, их главный. Он начал меня спрашивать про какую-то флешку. Я сказала, что не знаю, он не поверил, поэтому я получила удар в живот. Потом у него появились какие-то срочные дела, и меня кинули в подвал. Не знаю, сколько я там просидела, но поверь, твой подвал и их — большая разница. Чтобы ты понимал, моими соседями там, в кромешной темноте были крысы.