— Но... вы словно играете судьбой Ксанфа! — воскликнул Дор.

— Никаких игр, волшебник Дор, — важно покачал головой король Ругн. — Все очень серьезно. Но мы не отказываем себе в этой роскоши — быть благородными соперниками. Кто бы из нас ни победил, достойные правила ведения борьбы — прежде всего. Так и надлежит цивилизованным государственным особам.

Прыгун что-то протрещал. Паутина перевела:

— Но сражение нецивилизованных уже близко. Гоблины и гарпии собирают силы и готовятся уничтожить друг друга.

— О, ты выдал мой секрет, паук, — усмехнулся Мэрфи.

— Чему быть, того не миновать, — сказал волшебник Дор. — Ты хочешь сказать, что война между чудовищами — твоих рук дело?

— Никоим образом, волшебник, — возразил господин враг. — Вражда между гоблинами и гарпиями началась в глубокой древности и продлится, не сомневаюсь, еще не один век. А твой покорный слуга просто поспособствует, чтобы самое жестокое сражение началось в самое неподходящее для Ругна время.

— И где состоится это сражение, едва ли нужно гадать, — заметил Ругн, обращая свой взор на север, к недостроенному замку.

— Я надеялся сохранить это в тайне, — с легкой обидой в голосе произнес Мэрфи. — Неведение помешало бы тебе, Ругн, заблаговременно созвать войска для защиты замка. Но наши милые гости продемонстрировали удивительную проницательность.

— Значит, на этот раз ты проиграл, — заметила Милли.

— Сглазил кто-нибудь, — протрещал Прыгун.

— Мой волшебный талант не защищен от влияния других волшебников, — стал объяснять Мэрфи. — И чем могущественнее этот другой, тем шире его воздействие. Если на моем пути возник какой-то незаурядный волшебник, я просто не мог не ощутить удара. И не так уж важно, каким именно талантом обладает этот некто. Каким-то ветром к нам сюда занесло еще одного волшебника. И мы еще не знаем, как его появление скажется на ходе событий...

Мэрфи угадал, сам того не ведая. Именно ветром, ветром заклинания Дора занесло в мир гобелена.

Мэрфи принялся рассматривать Дора. «И чего он так смотрит!» — встревожился тот.

— Я бы хотел узнать тебя получше, сударь, — сказал наконец Мэрфи. — Предлагаю тебе поселиться у меня. Живи сколько хочешь, пока не соберешься в обратный путь. А может, замок скоро построят, и мы все переберемся туда. Замок — более надежное укрытие от чудовищ. Для нас сюрприз, что в Ксанфе нашелся еще один волшебник.

— Государь? — протрещал Прыгун, испытывая, кажется, некий трепет перед этим словом.

— Но вы же враг! — возразил Дор.

— Ступай с ним, — успокоил Ругн. — В моем домишке все равно всем не поместиться. Барышня погостит у моей жены, а паук, осмелюсь заявить, проживет и на дереве. Дор, уверяю тебя, Мэрфи не причинит тебе вреда. Он имеет право, согласно законам нашего соперничества, выяснять значение новых элементов. Особенно если они служат на пользу мне, его конкуренту. Я имею такое же право по отношению к его союзникам. А вечером милости прошу на ужин.

Несколько сбитый с толку, Дор отправился следом за Мэрфи.

— Ничего не понимаю, господин волшебник, — признался он. — Похоже, вы с Ругном просто друзья.

— У нас равные возможности. Это не дружба, но нечто вполне приемлемое. Есть в Ксанфе еще один сильный волшебник, повелитель зомби, но у него другие интересы. Ну и Ведна, так называемая недоволшебница, которая помогла бы мне, если бы я пообещал жениться на ней. Но я не согласился, и она приняла сторону короля. Ведна, однако, лицо второстепенное. Принимая во внимание все эти обстоятельства, мы с Ругном вынуждены довольствоваться обществом друг друга. Но теперь явился ты, и я просто горю нетерпением разгадать твою тайну, милейший Дор.

А милейший не знал, как ему выпутаться.

— Я из далекой земли, — сказал он.

— Очевидно, так, но я не знал, что и в Обыкновении живут волшебники.

— Я в общем-то не из Обыкновении, — промямлил Дор, изо всех сил стараясь не проговориться.

— Молчание, мой друг! Я сам хочу угадать. Если не из Обыкновении, значит, все-таки из Ксанфа. Ты живешь севернее Провала?

— А ты помнишь о Провале? — в свою очередь удивился Дор.

— Но почему тебя это удивляет?

— О, прости, я перепутал... Я... у нас не все помнят о Провале.

— Странно. Провал просто незабываем. Значит, ты живешь к югу от него?

— Не совсем так... Понимаешь, я...

— Проверим твой талант. Можешь заставить говорить, допустим, этот камень?.. — И Мэрфи указал на сияющий изумруд.

— Какова твоя природа? — спросил Дор. — Сколько ты стоишь? Каков твой секрет?

— Секрет мой в том, что я сделан из обыкновенного стекла, — ответил камень. — Я фальшивый. Я ничего не стою. У волшебника таких, как я, целая дюжина. Нами он расплачивается с жадными глупцами, если те соглашаются его поддержать.

Мэрфи удивленно поднял брови.

— Но тебя, Дор, я не собираюсь обманывать, — поспешно проговорил он. — От тебя вообще трудно что-либо утаить. Ты просто блестяще узнаешь правду.

— Не спорю.

— Но в этом кроется еще одна тайна! Как мог столь мощный волшебник так долго скрывать свой талант? Почему мы о тебе ничего не знали? Как-то мы с Ругном запрягли волшебного нюха, чующего волшебство на земле, под землей, в воздухе и где угодно. И обнюхали здешние окрестности вдоль и поперек. Так было, кстати, найдено место для строительства замка. Нюх определил, что здесь высокая концентрация полезного волшебства. Если источник общексанфской магии не прямо под замком, то наверняка где-то поблизости. Но мы нашли волшебство, а не волшебников. Наше мнение — а оно основано на опыте — было таково: местности, удаленные от центра Ксанфа, ничего незаурядного в области магии дать попросту не могут. И вот приходит неведомый молодой человек, с виду совершеннейший обыкновен, по ухваткам настоящий солдат, и показывает нечто невообразимое — мощный волшебный талант. Согласись, это ставит все наши представления с ног на голову. Я отказываюсь верить. Я поверил бы, если бы допустил, что это какая-то новая магия. Особая магия, находящаяся за пределами нашего понимания. — Мэрфи на секунду оборвал свою речь и многозначительно поднял палец. — Временной сдвиг! — воскликнул он. — Вот подлинное объяснение! Ты из Ксанфа, но... из другого времени Ксанфа!

— Ты угадал, — вынужден был признаться Дор. Хитрить перед Мэрфи бесполезно.

— Но ты не из прошлого, — продолжил Мэрфи. — В исторических записях такой талант не отмечен. Хотя из-за этих обыкновенских нашествий и прочих катастроф многие исторические документы попросту утеряны. Но есть закон: чем дальше от правремени, тем утонченней таланты волшебников. А твой талант, надо признать, весьма утонченный. Наверняка ты из будущего. Из какого времени?

— Восемьсот лет вперед, — признался Дор, рассудив, что от Мэрфи ничего не скроешь. Мэрфи привел гостя в свой шатер.

— Отведай чаю с сахаром, — предложил он Дору. — Поблизости от моего жилища растет отчаянно сладкое дерево, и я этим пользуюсь. И расскажи наконец свою историю.

— Но я против вас! — выпалил Дор. — Я желаю победы короля Ругна.

— И правильно делаешь, — кивнул Мэрфи. — Правильные люди не могут не быть на стороне Ругна. Но к счастью, к счастью для волшебника Мэрфи, встречаются и неправильные люди. А ты должен понять, что неведение играет на руку мне, а не Ругну. Только строго систематизированные знания могут обеспечить прочность королевства.

— Но тебе, противнику прочности, зачем эти знания? Хочешь навредить мне? — И Дор потянулся к мечу.

— Волшебники с волшебниками не воюют, — напомнил Мэрфи. — То есть воюют, но не впрямую. Никакого личного ущерба. Я просто хочу понять, насколько значительно твое появление. Присутствие третьего могущественного волшебника может изменить соотношение сил в нашей борьбе. Если вы с Ругном станете перевешивать меня, я вынужден буду уступить трон и избавить всех нас от дальнейших мучений. Поэтому мы с королем и хотим незамедлительно выяснить, кто ты такой. Для этого он и отправил нас вдвоем.