До вечера я занимаюсь садом, помогаю готовить ужин и читаю книгу. Отложив её в сторону, смотрю на часы и прислушиваюсь к тишине, царящей в доме. На стрелках уже девять, Раиса и Таня справились со своей работой и ушли отдыхать в гостевой домик. Там у них есть все необходимое для жизни. Очень даже уютно и мило – Раиса недавно проводила для меня экскурсию.

А Давид ещё спит. Наверное, будить его не стоит. У него можно сказать полноценный выходной день.

Прохожу в ванную комнату и, отрегулировав напор воды, забираюсь в душевую кабину. Закрыв глаза подставляю лицо под теплые струи воды. Я могла бы молить Юсупова о спасении брата, могла бы пообещать ему что угодно взамен… Но не стану этого делать, потому что неожиданно на одной чаше весов оказались и Женя, и Давид. Рискнув жизнью одного, я могу подставить под удар другого. Уверенна, что брат выпутается. Придумает какой-нибудь план без меня. Резко включаю холодную воду, чтобы освежиться и тут же выключаю её.

Выбравшись из душа, прохожу в комнату и надеваю на себя платье. Волосы оставляю влажными, расчесав их и убрав в высокий хвост.

В доме царит гробовая тишина. Медленно бреду по коридору и останавливаюсь у комнаты Юсупова. Мне хочется войти и лечь с ним в одну постель, ощутить на себе теплую кожу и сильные руки. Между страхом и желанием увидеть Давида пересиливает второе.

Бесшумно толкаю дверь и прохожу в темную комнату. Шторы здесь плотно задвинуты, в полную мощность работает кондиционер, остужая помещение до морозного холода.

Давид и правда спит. Размеренно дышит, прикрыв глаза и закинув одну руку за голову. Он предстает передо мной в совершенно непривычном виде. Никакого делового костюма и рубашки. Чёрные спортивные трико и такого же цвета футболка.

Можно на секунду забыться и подумать, что он обыкновенный земной человек. Никакого криминала, никакой опасности… Мы могли бы быть счастливы, нарожать много детей и уехать отсюда далеко-далеко. К морю, например, чтобы нас никто не нашёл…

Когда все закончится, мы разведемся, Катя.

Мотаю головой, делаю несколько шагов к нему навстречу не в силах отвести взгляд. Широкая грудь отчётливо вздымается. Иногда прерывисто, иногда ровно. Уверена, что даже сны ему снятся такие же, как и его жизнь - кровавые и опасные, где смерть буквально следует по пятам…

Осторожно касаюсь темной густой щетины на его лице… Юсупов никогда не бреется до идеальной гладкости, но небритость ему даже идёт.

Неожиданно Давид открывает глаза. Хмурится сильнее, испепеляя меня взглядом, перехватывает за кисть руки и дергает на себя. С визгом заваливаюсь на его тело, часто дышу и слышу, как сильно стучит собственное сердце.

- Ты напугал меня! – произношу чуть громче обычного.

Давид молчит и не позволяет быть сверху слишком долго. Опрокидывает спиной на простыни, наваливается всем своим телом и вдавливает меня в матрас. Мои руки закинуты над головой, ноги широко расставлены. Я ощущаю его возбуждение и звериную похоть каждой клеточкой своего тела.

Он впивается в мои губы дерзко и грубо, царапая кожу своей щетиной и проникая в меня языком. Не лаская, а будто насилуя.

Давид опускается ниже, к шее и оставляет на ней влажные следы… С каким-то звериным рыком дёргает моё платье вниз и оголяет грудь с затвердевшими сосками.

Перестаю дышать. Просто замираю на месте и с любопытством наблюдаю, как он лижет мою грудь языком, поочередно втягивает в теплый рот сначала один, а затем другой сосок. Так томительно-сладко… Так остро и приятно… Завораживает и возбуждает до предела.

Юсупов на секунду прерывается, тянется к тумбе и достает из ящика презерватив. По-прежнему удерживая мои руки над головой, свободной рукой раскатывает его по всей длине и, отодвинув в сторону белье, входит в меня.

Из груди вырывается всхлип. Давид рычит, словно израненный зверь и медленно во мне двигается, растягивая под себя.

Глаза дикие, затянутые темной поволокой безумия… Смотрю в них и чувствую, как тону. Так глубоко и сильно, что сопротивляться не имеет смысла. Думаю о том, что больше без него не смогу. Когда всё закончится, я просто никуда не уйду. Останусь здесь: в его доме, в его постели, в его сердце… Он не сможет меня прогнать.

Кисти рук затекают, когда Давид усиливает толчки и часто двигает бедрами. Пытаюсь высвободиться и он позволяет, послабляя хватку. Теперь я могу трогать пальцами его лицо, шею, подняв футболку, касаться разгоряченного тела. Куда дотягиваюсь – нежно целовать.

Внизу живота собирается знакомый жар. Накапливается с каждым толчком, грозя разлиться во мне удовольствием с минуты на минуту.

- Катя, Катя… что ты со мной делаешь? – спрашивает Давид, зарываясь в мои волосы.

Этот вопрос риторический и не требует ответа.

Юсупов наваливается на меня всем телом, пригвождает к матрацу, сбавляет темп. Мнёт мои ягодицы пальцами, закидывает мои ноги себе на талию, таким образом проникая глубже и до упора. Порочные шлепки тела о тело разносятся по комнате, проникают мне в уши, заставляя дрожать от интимности происходящего.

- Мой… только мой и ничей больше… Не отдам.

Огненный шар внизу живота лопается так резко, что у меня спирает дыхание. Тело немеет, перед глазами всё плывёт, становится нечётким и таким далёким.

Впиваюсь ногтями в спину Давида, сквозь футболку царапаю его и даже кусаю за шею, теперь уже без капли нежности, так же дико, словно заражаясь от него безумством.

Юсупов приходит к финишу следующим. Я чувствую как тяжелеет его член, как затрудняется дыхание, как в несколько коротких рывков движения стихают вовсе.

В комнате становится тихо-тихо. Слышно только как мы оба часто дышим в унисон. Мне хочется лежать с ним в обнимку вечность. Гладить его, касаться, трогать, дышать и растворяться в его запахе…

Давид резко поднимается с кровати и проходит по комнате. Догадываюсь, что он хочет принять душ.

- Зачем приходила? – спрашивает меня, будто очнувшись.

Не сразу нахожусь, что ответить, потому что мои мысли остались далеко-далеко, где-то в параллельной вселенной.

- Мне нужно в клинику, чтобы сдать анализы.

- Я знаю, Ольга говорила, - кивает Давид. – Постараюсь завтра организовать твою поездку туда.

- Ладно.

Приподнимаюсь на локтях, рассматриваю себя критичным взглядом. Белье разорвано, платье  помято и болтается на талии.

- Только без глупостей, Катя, - предупреждает Юсупов, прежде чем скрыться за дверью ванной комнаты.

- Не волнуйся, я не стану искать встречи с братом, Давид.

***

Давид скрывается за дверью ванной комнаты. Слышится мерный шум воды.

Поднимаюсь с постели, поправляю на себе платье, насколько это возможно и решаю уйти. Юсупов не просил меня остаться, поэтому я решаю, что так будет лучше.

Уже в своей комнате подхожу к зеркалу и не смогу сдержать в себе улыбку. Видел бы меня брат… На кого я сейчас похожа? Волосы растрёпаны, губы пылают, на коже остались красные следы от колючей щетины Давида. Он целовал так больно и приятно одновременно… Я не знала, что такое вообще возможно.

С платьем придётся поработать. Попрошу у Раисы иголки и нитки, пришью тонкие разорванные бретельки на место. Где-то в постели Юсупова потерялись две мелкие пуговицы, которые были расположены по центру платья. Но это всё мелочи… и без них оно красивое.

Засыпаю я достаточно быстро несмотря на то, что всё время жду Давида. Вскакиваю с кровати после каждого шороха в коридоре, начинаю путать сон и реальность, потому что в моем сновидении Юсупов близко, рядом. Гладит меня, обнимает, бережно целует в шею.

Но в реальности он так и не приходит.

***

- По УЗИ всё хорошо, Катя, - произносит Ольга Ивановна, когда заканчивает осмотр. – Можешь одеваться.

Она садится за стол и выписывает направление на сдачу крови.

- Перед назначением гормональной терапии я должна убедиться в том, что у тебя нет сахарного диабета, не повышен уровень холестерина и отсутствуют другие хронические заболевания. Как только придут результаты мы с тобой встретимся ещё раз. Я приеду и привезу тебе лекарства, проведу короткий инструктаж по применению.