P.S. От редакции: Вот видите, до чего доводит трахание мозгов, так давайте же воздерживаться то этого противоестественного полового извращения!

Достоянием редакции стали две однотипных истории, в каждой из которых молодой человек лишился своего нефритового стержня. Нам они показались весьма поучительными, и поэтому мы предлагаем их вашему вниманию.

В нашей лаборатории стоял РН-метр. Это такой прибор, если кто не знает, для измерения кислотности жидкостей. Сунешь в стакан электрод, стрелка и покажет, что там у тебя, кислота или щелочь.

А один из электродов, старый, не работал. Куда бы его не погрузили, все одно показывает – кислота.

А один наш лаборант, Пашка, начитался книжек про йогов. Там было написано, что эти йоги могут безо всякого вреда для здоровья употреблять концентрированную серную кислоту. И Пашка стал йогом.

Приведет в лабораторию новую девчонку, РН-метр с неисправным электродом включит, в стакан с водой его погрузит, стрелка и показывает РН 1. Кислота. Пашка эту «кислоту» залпом! Девочка в экстазе.

Но однажды накладка вышла.

Пашка РН-метр для очередной девочки приготовил, и за ней на вахту пошел. А кому-то срочно потребовалось РН померить. Он электрод на новый заменил, измерение сделал и оставил у прибора стакан с настоящей кислотой.

Поняли? Хихикаете? А Пашке не до смеха было!

Только он кислоту выпить собрался, а девочка ему говорит:

– А йоги могут в кислоту любую часть тела опустить и им ничего не будет…

А Пашка чего, он же думает, что там вода… Он и вытащил свой елдак. Красивый он был… Как говорили…

Вся лаборатория на Пашкин вой прибежала! Девочка в углу трясется, член у Пашки дымится, с него на штаны капает и они на глазах покрываются дырками. Кое-как засыпали пострадавший орган содой, дистиллированной водой промыли.

После этого Пашка два месяца в больнице был. Залатать его залатали, но от члена осталась половина…

В нашей лаборатории новичков проверяют на знание физики таким способом: берут сосуд Дьюара с жидким азотом. А у него температура – 193 градуса. Засовывают туда резиновую трубку. Через несколько секунд она замерзает, ее вынимают и бьют по ней молотком. Трубка вдребезги! Потом один человек дьюар наклоняет, а другой моет этой жидкостью руки.

Это вполне безопасно. Между кожей и жидким азотом остается газовая прослойка, поэтому грязь отмерзает и смывается, а руки целы.

Так один двоечник увидев это и ничего не поняв, решил выпендриться. Собрал он своих приятелей, таких же «знатоков физики», и поспорил, что пописает в сосуд Дьюара.

Засунул он свой хрен в горлышко, но как только он начал ссать, жидкий азот вскипел и выплеснулся вместе с застывшей мочой обратно. Член бедолаги моментально оказался в корке льда. Он попытался ее отколупнуть, и отколупнул вместе с членом. Член упал на пол и разбился. Так его обратно и не пришили…

По странному совпадению, эту историю мне рассказали два ее участника, никогда не видевшие друг друга. Для одного – это была шутка, для другого – трагедия. Но все по порядку.

Это произошло в широко известной Бутырке, старейшей следственной тюрьме Москвы.

Случилось так, что задержали одного моего друга. Статья обвинения была легкой, после суда его выпустили, дав условный срок, но в камере ему пришлось провести около полугода.

Вот его рассказ:– В тюрьме делать не фига. Развлечений – нуль. Это если не считать вызовов к следаку, пяти зачитанных до дыр книжек из тюремной библиотеки на тридцать бандитских рыл, завтрака, обеда и ужина.

Времена тогда были не голодные и всегда оставалась черняжка. Это такой хлеб повторной выпечки. Из-за него в камере не продохнуть. Шибко сильно он стимулирует выделение кишечных газов. Но хлебу есть и другое применение.

Система простая. Берется мякиш, кладется в целлофановый пакет, заливается водой, два-три плевка и все это оставляется на сутки-двое, пока не закиснет.

Готовая масса вываливается на марочку, так зеки называют носовой платок, и протирается сквозь ткань. Получается клейстер. Его размазывают тонким слоем по тому же целлофану и он сохнет.

Из получившейся массы можно лепить что угодно. Наиболее верующие делают четки. Игроки – кости. А тем, кому просто делать нечего – лепят всяких монахов.

Это такая куколка. Стоит – вроде богомолец. Ручки сложил, глазки закатил, сам в сутане. Только голые ступни из-под одежды виднеются.

А поднимешь его, из-под рясы показываются голые ноги, а между ними торчит огромная стоячая елда.

Так вот, в соседней камере были бабы. Мужики к ним «дорогу» протянули и обменивались любовными записками. О, это отдельный разговор! Какие только сексуальные утехи не придумывали изголодавшиеся мужики! Девки, впрочем, не уступали.

И кому-то пришла в голову идея: порадовать баб.

Набрали черняжки, и из клейстера сваяли огромный, сантиметров тридцать, член с красной головкой. Два стержня для шариковой ручки на нее извели.

Наши мастера расстарались. И прожилки сделали, и пупырышки всякие. Получился как живой.

Едва сквозь решетку пролез.

Даже в нашей камере, на что стены толстые, был слышен бабий визг.

Но вскоре женскую камеру разогнали.

А теперь продолжение. Та же история, но с другой стороны. Женской.

Оказалось, что в бабьей камере находилась моя знакомая. Недавно ее выпустили, и она поведала мне окончание жизни съедобного члена

. – Не знаю, как у мужиков, но нам всегда есть о чем поговорить. Скука в тюрьме, конечно, смертная, но занятие найти можно.

Особенно, когда рядом мужики. Они нам записочки шлют, а мы почти всей камерой за вымышленных девок ответы сочиняем.

Изгалялись как могли.

И однажды мужики пишут: принимайте подарочек. И передают что-то тяжелое, в газетку завернутое.

Пока этот сверток через решетку пропихивали, бумага порвалась и мы увидели, что они нам прислали.

Радость на всю хату!

Но сначала мы опасались его по назначению использовать. Мало ли, размокнет, испортится. Но потом осмелели. Даже очередь установили.

Каждая по часу пользовала. Больше всего везло тем, кому он попадался после отбоя. Всю ночь стоны да охи.

Правда попалась одна бабенция. Принципиальная. Она отказалась искусственный член пользовать.

– Он же из хлеба. Это грех.

Ну, мы посмеялись, и зря.

Однажды просыпаемся, а у той, которая ночью баловалась, член пропал. А эта, отказчица, что-то под матрацем прячет.

Мы всем гуртом ее стянули, матрац подняли, а под ним – остатки члена.

Оказалось, она дождалась, пока временная хозяйка заснет, и его выкрала. А пока все спали, она его ела!

Засохший клейстер – штука прочная, но эта баба умудрилась сглодать его почти полностью. Лишь головка осталась да пара сантиметров.

Разъяренные бабы чуть не разорвали предательницу.

На шум вертухаи примчались и разогнали нашу камеру.

Та же, что член съела, потом чуть не померла от несварения желудка. Ее откачали, но слава осталась. Всей тюрьмой ей присвоили прозвище: Хуеедка.