Парень засуетился, кинулся к джипу, завел двигатель. Следя за тем, как он хочет произвести на нее впечатление, девушка усмехнулась. "Однако видок у меня — халат, как у продавщицы, голые ноги и зимние ботинки. В таком виде только знакомство водить". Да и то сказать, на ее тридцать пятый, сменную обувь еще поискать! Хорошо хоть шлепки с собой были, а то по такой жаре пришлось бы босиком «дома» ходить.

Майя сказала неправду — до дежурства было еще далеко. Просто чужой непонятный мир вызывал у нее тревогу и тоску и опять хотелось туда, где все привычно по земному. Хотелось домой. Сейчас чуть ли не первый раз за два дня, Майя подумала про институт — «дом». Именно дом, где живут люди. Где она живет.

Может, привыкает помаленьку?

Дорогие читатели, не забывайте подписаться, чтоб не пропустить проду.

Вам несложно, а мне полезно)

Народного вече, на этот раз, решили не устраивать. В музейной комнате института собралось шестеро. Они уселись вокруг длинного, лакированного стола, окруженного застекленными шкафами и полочками с разноцветными образцами.

Не сговариваясь, сели, с одной стороны трое сотрудников института: Илья, Борис и Михаил Аркадьевич Штерн, а с другой, представители оказавшихся в зоне бедствия граждан, тем же числом. Это были: врач Алексей Федорович, само собой, прапорщик Николай и один из охотников, только недавно вернувшихся из поиска, себя он, без лишних подробностей назвал по фамилии — Семенов.

Вездесущего Марека на этот раз не было, он вместе с Егором Сорокиным отправился на разведку склада гражданской обороны, поручив Илье достойно представить его и всех прочих на ПВЗ (Первой Внеземной Конференции).

Первым попросил слова Семенов. Охотник производил монументальное впечатление. Широкоплечий, могучий, заросший курчавой бородой, напоминающий статью былинного богатыря, он сидел, скрестив руки и уперев локти в стол. Слова произносил медленно, основательно, словно гвозди вбивал.

— …Прошли мы по всему краю. Наша территория представляет собой круглое плато. Общая протяженность границы — километров двадцать пять-тридцать… точнее сказать трудно, почти везде пересеченная местность. Плато возвышается над землей на десять — пятнадцать метров. И только в одном месте, где глубокий овраг, до земли всего метров пять. Поверхность склона везде ровная, строго вертикальна к поверхности земли. Сей факт, мы проверили при помощи отвеса — привязывали грузик к веревке, опускали в нескольких местах — строго вертикальна!

Итог! Первое впечатление, будто мы с неба свалились на этот лес. Но это не так… сейчас объясню почему. Картина очень любопытная: деревья… те, которые извне… местами их стволы прилегают к склону вплотную — руку не просунуть. А несколько раз мы и вовсе замечали, что стволы будто срезаны вертикально и идеально прижаты к откосу. Но!.. над поверхностью плато ствол снова круглый! Что это означает? А это означает, что мы не упали с неба, а как бы образовались… возникли на этом самом месте.

— Ну, вот все и прояснилось, — саркастически пробурчал Борис, "возникли"…

Семенов несколько секунд смотрел на него тяжелым взглядом, от которого Боря беспокойно заерзал на стуле. Затем сказал без всяких эмоций:

— Я сообщаю факты, а выводы каждый волен делать сам. Далее. Мы спускались вниз…

— Все-таки спускались!.. — тон прапорщика был укоризненным. — Договаривались же! А если бы… Кто отвечать будет?

— Да спускались, — Семенов не обратил на укоризну никакого внимания, — вернее Славка спускался. Он шустро по деревьям лазит.

— И чего там? — заинтересовался Алексей Федорович.

— Ничего хорошего.

— В каком смысле?..

— В прямом! Деревья стоят плотно, кроны смыкаются, нижний ярус всегда затенен — как в глухой тайге. Поэтому внизу ничего не растет, один мох, да слой хвои… ну, или это листья у них такие… я не ботаник.

— А скажите, уважаемый… э-э… — Михаил Аркадьевич снял очки и потер переносицу

— Семенов, — сказал Семенов.

— Скажите, уважаемый Семенов, кого-нибудь из местных, э-э… обитателей, вы там не наблюдали? Я имею в виду живых. Ну, скажем, э-э… птичек, там, белок, или э-э… кого-нибудь еще?

— Нет там никого живого. Пусто, тихо.

— Странно, э-э… вы не находите?

— А вы находите, что в нашей ситуации есть что-то обычное? По сути вопроса, могу предположить следующее: местных обитателей разогнал холод. Все, конечно, помнят, что в момент нашего, так сказать, перемещения, температура опустилась ниже сорока градусов мороза. Насколько ниже не знаю — на нашем термометре шкалы не хватило. Когда все уехали, мы со Славиком остались у этой стены тумана — интересно же, чем дело кончится. В какой-то момент, джип стал промерзать насквозь, когда попытались уехать, еще и двигатель заглох. Уже думали, кирдык нам, но тут вдруг температура стала расти и резко усилился ветер. Туман мигом сдуло, и мы тогда в первый раз увидели этот лес… но только на пару минут. Дальше началась настоящая снежная буря, и видимость упала до нескольких метров. Холодный воздух с плато, попер во внешний мир, а ему на смену поднимались теплые потоки. Короче, такой кавардак начался… наш "Паджерик" под две тонны весит, а его трясло словно картонку. Думали, с обрыва нас сдует, но ничего обошлось… движок, наконец, завелся, и мы раком, раком, вслепую отползли от края, — рассказывая это, прежде невозмутимый Семенов, слегка возбудился, на его щеках появился легкий румянец. Все молчали, видимо вспоминая свои тогдашние ощущения. Илья тоже вспомнил, как они с Мареком бежали обратно в институт, преодолевая сопротивление, рвущегося им навстречу ледяного ветра. "Повезло, что не замерзли…" Он поежился.

— Вы надеюсь, поняли, к чему я это рассказывал? — продолжил Семенов, после эффектной паузы. — На ближайших к обрыву деревьях листья почернели и сморщились. Кто из местных обитателей не смог удрать, те скорей всего околели. Остальных, волна холода с плато разогнала на километры вокруг. Но, похоже, скоро они вернутся. Уже возвращаются… по крайней мере, насекомые.

— Да! — встрял Илья. — Мы сегодня видели нечто любопытное…

Но и ему не дали досказать. Загалдели наперебой. Оказывается, все уже видели нечто любопытное. Кто мух, кто комаров, кто вообще непонятно кого. Всех перебил, гулкий бас Семенова:

— Господа! Разрешите мне все же закончить! — он оглядел присутствующих, и, убедившись, что они вновь обрели способность слушать, продолжил:

— Есть еще один любопытный момент. Мы… то есть наше плато, перегородило небольшую речку. С одной стороны, так сказать, запруды, река разлилась, затопив окрестный лес. С другой же стороны, осталось высыхающее старое русло. Вот, собственно, все. Вопросы?

Михаил Аркадьевич по школьному поднял руку. Семенов уставил на него вопросительный взгляд прищуренных серых глаз.

— Слушаю?

— Я хотел э-э… порассуждать, насчет вашего последнего тезиса про речку. Всем присутствующим, надеюсь уже понятно, что на текущий момент одной из самых насущных, я бы даже сказал, э-э… животрепещущей, для нас проблемой становится отсутствие источников питьевой воды. Не только, конечно, питьевой… умываться, стирать одежду тоже надо. Но пить, это, прежде всего. Я, конечно, понимаю, что проблема кажется надуманной, когда вокруг сугробы. Но!.. снег э-э… тает на глазах. При такой жаре, его хватит на день-два, не дольше. С едой у нас тоже напряженно… но все, наверное, знают, что без еды человек может прожить больше месяца, а без воды э-э… не протянет и недели…

— Я не подписывался на больше месяца без еды… — проворчал милиционер.

— А я и попадать сюда не подписывался! — добавил Борис.

Штерн сделал останавливающий жест рукой.

— К этому мы, безусловно, вернемся! Но давайте э-э… сперва закончим про воду — без нее нам не выжить! Так вот… уважаемый Семенов, меня, как и всех присутствующих, прежде всего, интересуют две вещи: где находится эта разлившаяся речка и можно ли туда добраться, э-э… на автомобиле?