Изначально мужчина жаждет комфорта. Хотя большинство мужчин – прирожденные поросята, они гораздо больше нуждаются в комфорте, чем может показаться на первый взгляд. Точнее, хотя бы в небольших элементах комфорта, которые они могли бы воспринять как знак внимания к своей персоне. Например, покупки новых тапочек или предложенной вами бутылочки пива за пять минут до начала трансляции футбольного матча иногда оказывается достаточно, чтобы мужчине захотелось пораньше приходить домой.

У меня есть подруга Настя. Дальше я, очевидно, частенько буду ее цитировать. Она очень «простая» дамочка и словесными перлами меня просто поражает. Я ей на супруга своего жаловаться недавно затеяла, мол, каждый новый абзац его научных изысканий – это такой перл, что прямо чечетку перед ним надо станцевать. А уж долгожданная покупка лампочки в настольную лампу – подвиг такой, что выйти навстречу ему в прихожую я должна с лавровым венком. Его проблемы так сложны, что, когда он их, наконец, решает, складывается впечатление, что вечный двигатель все-таки найден, а человечество прямой дорогой пришло в коммунизм. И ему обязательно надо об этом сказать, иначе все его достижения в его же глазах немедленно потускнеют. Не то, что мы, женщины… «А то как же, – хитро заметила Настя, – их надо хвалить, их надо поддерживать, их надо по шерстке, а мы что? Мы и так про себя все знаем, мы самодостаточные».

Сразу давайте определимся с темами, которые являются для мужчины наиважнейшими. Прежде всего, это его здоровье. И, между прочим, это та единственная ваша проблема, к которой готов серьезно относиться он. Его раздражает, когда вы переживаете из-за того, что поссорились с подругой или на работе вступили в серьезные противоречия с сотрудниками, исповедующими иную точку зрения. Такие ваши проблемы – для него не проблемы вообще. Он в принципе ничего не имеет против того, чтобы ваших подруг раз и навсегда смыло бы какой-нибудь волной, а словосочетание «женщина работает» вызывает у него на рефлекторном уровне внутреннюю язвительную усмешку, которую лишь его поверхностный образовательный лоск заставляет сдержать. Но когда вы случайно опустили палец на раскаленную сковородку и шматок кожи остался на ней, а из кухни донесся ваш душераздирающий стон, он метнется на помощь, собственноручно нальет в коньячную рюмку подсолнечного масла, опустит туда ваш пальчик, вспомнит полузабытое: «Успокойся, маленькая, сейчас пройдет», даст успокоительное, перенесет вас в постель, укроет пледом и сам дожарит эти чертовы драники. Правда, испортит, но все равно приятно. Мужчина боится умереть от простуды, каждый его чих кажется ему предсмертным, и он очень ценит, когда в ситуациях с его недомоганием вы порхаете вокруг него как сестра милосердия.

Вот он пришел с работы, утверждая, что его знобит и голова у него тяжелая. «Переработался, надо же!» – замечаете вы про себя и принимаетесь расстегивать пуговицы его пиджака, попутно становясь на цыпочки и нежно целуя в подбородок, одновременно с озабоченным видом прикасаясь ладонью к его «пышущему жаром» лбу. Проводите его до дивана, укройте пледом и предложите вздремнуть до ужина, попутно спросив, будет он ужинать в обычное время или ввиду его недомогания лучше прекратить приготовления и подать ему еду в постель, когда, наконец, у бедного больного проснется аппетит и появятся силы поесть. (Про бедного больного говорить вслух не надо, равно как и предлагать покормить его с ложечки, иначе сами расхохочетесь и все испортите.) Этот спектакль стоит того, чтобы его играть. Просто большинство наших женщин настолько с ходу отвергают полезность такого понятия, как «психология», что с ними неприятно общаться – достойным сожаления кажется их сознательное нежелание прожить воистину человеческую жизнь. Честное слово, не хочется здороваться с соседями после тех обрывков бездарных и беспомощных скандалов, которые доносятся иногда до меня из-за соседских стен. Вы понимаете, что нормальный мужчина не будет изо дня в день жаловаться вам на то, как у него все болит, потому что это просто не заложено в природе «среднего» мужчины, за исключением, конечно, тех случаев, когда у человека действительно серьезные проблемы со здоровьем и его постоянные недомогания стали частью вашей семейной повседневностью. Но здесь это, как правило, просто реальность, с которой вы вынуждены считаться, так же как с собственным пристрастием к халве и окрашиванию волос в тон «бургунд». Не беспокойтесь, слишком часто такое показательное выступление повторять не придется. А даже если и придется чаще, чем вы думаете, ну и что? Разве в иные моменты вам не кажется, что из ваших отношений ушла та нежность, которая присутствовала тогда, когда вы были просто бой – и герл-френдами? Разве не охватывает вас иногда ностальгия по тем временам, когда в каждом троллейбусе, на каждой лестничной площадке вы норовили прикоснуться друг к другу? Вот она, чудесная возможность возродить былое бурное проявление любви, муж сам невольно предлагает вам сценарий. Хотя так ли уже невольно? Помню, мы с моими Настей и Эллой гуляли как-то (это у нас так называется поход по магазинам с заходами на чашечку кофе), как вдруг зазвонил Настин мобильник и, поговорив несколько секунд с мужем, Настя повернулась к нам и с перекошенным побледневшим лицом сказала: «Девочки, с Игорем плохо, я побежала…» Она действительно побежала к метро, заставляя прохожих недоуменно оглядываться на нее. На следующее утро она позвонила и, облегченно вздохнув, рассказала, что ничего страшного не случилось, Игорю показалось, что у него высокая температура, на самом деле оказалось где-то 38. В общем, все нормально, он сейчас на работе. Я подумала, что, наверное, Игорь затеял этот экстренный вызов жены ради удовольствия увидеть в дверях ее смертельно испуганное личико и мгновенно повысить свою мужскую самооценку. А возможно, ему просто стало скучно сидеть одному дома вечером.

Ваша демонстрация предельного страха за его драгоценное здоровье для него – как бальзам на рану. Но тут есть опасность того, что вы позволите ему заиграться, и он станет злоупотреблять вашим желанием успокоить и поддержать его. Такой сценарий я переживала с отцом своего ребенка достаточно долго. Нет, я не хочу злословить о человеке, у которого действительно очень плохое здоровье и множество незалеченных хронических болячек. Но когда в период моей одержимости Яшей я рассказывала своим друзьям о том, что все его срывы, комплексы и дрянное отношение ко мне проистекают из моральной изношенности в борьбе с болезнями, мои друзья цинично усмехались, за что я готова была их убить, и говорили – так какого врача вам посоветовать, к какому знаменитому специалисту вас записать в очередь? Или он думает выздороветь от того, что пилит и обвиняет во всем тебя? Я возражала – просто он действительно болен… так, что ему никакой врач не поможет. Все мои ребята острили, что я напрасно заранее хороню своего возлюбленного – он, дескать, и меня переживет. Дай Бог, конечно, – но живет же пока. Хотя умереть после моего ухода обещал однозначно.

Здесь есть и такая проблема, как крен в другую сторону. Пока одни мужчины тщетно пытаются подвигнуть свою жену посидеть рядом с ним пять минут на диване, встревоженно измеряя температуру и гладя по голове, другие ежедневно танцуют балет под рабочим названием «Умирающий лебедь». Между прочим, это очень удобная в некотором плане для мужчины позиция. У моей знакомой есть муж, который не может участвовать в перевозке купленного только что холодильника, потому что ему нельзя поднимать тяжести; он не может врезать в дверь замок, потому что в юности резал себе вены от несчастной любви и теперь у него плохо действует кисть правой руки; он не может в мороз вынести на балкон белье, чтобы жена, распарившаяся во время стирки, не выбегала на холод, – потому что у него хронический бронхит; он не может вдеть нитку в иголку, когда жена поранила руку, потому что у него плохое зрение; и уж точно обрывает супругу, когда та, всхлипывая, рассказывает о том, как ни за что ни про что нахамили ей в очереди и изругали последними словами, хотя она ни в чем не виновата, – потому что у него слабое сердце, и ему может от волнения стать плохо. Этот персонаж, муж моей приятельницы… впрочем, к этому наша компания привыкла настолько, что когда звонит Светка и говорит, что надо тащить в перетяжку диван, мой муж, а одновременно мужья еще пары-тройки девчонок из нашей старой компании пишут в своих ежедневниках на ближайший день «Света, помощь». Подозреваю, что этот диван ее муж мог перенести в машину, попросив помочь водителя и на пять минут пригласив соседа… но Светка привыкла к тому, что такие оказии в ее доме проживаются очень болезненно, и вообще любая мужская работа в доме является синонимом вселенской катастрофы, потому что нужно снова просить, заискивать, готовиться к возможному раздражению в ответ. Надежды на то, что должен же человек осознать, что мужей подруг раздражает его беспомощность (точнее, образ немощного и слабого, очень выгодно нацепленный им в семейной жизни), я уже давно не питаю. Он привык к такому положению вещей. Оно его целиком устраивает, и я даже не знаю, есть ли смысл говорить с подругой о том, что ей пора сменить тактику поведения. Ведь на ее плечи в этой семье переложена далеко не только обязанность организовывать подобного рода мероприятия. Думаю, вы понимаете, что в их доме давным-давно всем стало ясно, что домашняя работа сведет ее мужа в могилу, потому постельный режим с газетой у телевизора на диване во время его пребывания в пределах квартиры – единственно для него возможный. Свету это все страшно измучило, но она пока не решается перейти к тихим бессловесным контрмерам в ответ. К примеру, поехать одной в отпуск. Она ведь никогда этого не делала. Поехать и отдохнуть от этого вечного мужского нытья. Вынудить его рискнуть кожей рук, потому что придется же ему хоть когда-нибудь помыть посуду, ведь на месяц чистой посуды в доме не хватит. Кроме того, она не представляет, как это можно оставить мужа без ужина. Она завидует мне, когда я еще могу позволить себе посидеть в больничном сквере с беременной подругой, а она уже вынуждена бежать домой. Потому что я могу объяснить мужу технологию дальнейшего обращения с отваренным в кастрюльке рисом и приготовленным к обжарке луком, успокоив его тем, что займет эта адская кухня всего десять минут. Светкин же супруг в ответ на такое дикое, по его мнению, предложение, просто взвоет в прямом смысле слова и посчитает себя жертвой заговора садисток, взявших в оборот его жену. Между тем я уверена, что ей нужно просто пережить это вытье несколько раз подряд, настояв на своем, – но ни в коем случае не дать мужу понять, что она взялась его воспитывать. Ведь, поясняю, я отнюдь не считаю, что ей нужно менять этого своего жуткого человека на какого-то другого. Она ведь любит его и нуждается в нем, хотя очень страдает оттого, что семейная жизнь превратилась в неподъемный конвейер.