– Прикрыли бы вы дверь, что ли, – сказала она. У девушки были темные волосы и ресницы, ярко контрастировавшие с бледной кожей, и чуточку раскосые глаза.

– Неужели у вас летом всегда так? – спросил Кейт через плечо, закрывая дверь.

– Временами, – ответила девушка.

Кейт потер щеки и пощупал нос. Нос был на месте, только Кейт его не чувствовал.

– Что ж тут тогда зимой-то творится?

– Зимой примерно то же самое, только повеселее, – улыбнулась девушка. Кейт взглянул направо и увидел, что вторая половина чайной занята небольшим магазинчиком, торгующим всякой мелочевкой и сувенирами. У самой двери стоял высокий стеллаж, на котором лежали рулоны ткани, а за ним – вешалка со свитерами и куртками.

– О, куртки! Класс. Наверно, мне стоит купить себе теплую куртку, – сказал Кейт. – Как по-вашему, сегодня точно не потеплеет?

– Может, потеплеет, а может, и нет. Обещать ничего не могу.

– Так я и думал, – ухмыльнулся Кейт. – В этой своей ветрянке я до дома живым не доберусь. А ты, Холл?

Но молодой эльф уже с интересом изучал куртки на вешалке. Кейт еще раз улыбнулся девушке и принялся тоже перебирать куртки. Все они, как и пиджаки, были сделаны из одинаковой материи. На ощупь она казалась одновременно шершавой и гладкой. Кейт развернул ярлычок, пришитый к вороту одной из курток, и прочел – «Гаррис твид».

Ткань была с секретом. Издали она казалась однотонной, но вблизи становилось видно, что в нее вплетены десятки цветов. В ткани, которая на вид состояла из одних только оттенков красного, были видны золотистые и голубые ниточки, похожие на спрятанные самоцветы, а между ними мелькали черные жилки, заметные, только если смотреть совсем вплотную. Один из рулонов, сложенных на стойке у двери, был украшен серыми полосами, которые на самом деле состояли из сплетенных розовых, черных и зеленых нитей.

На стене висел небольшой листочек с рассказом о «Гаррис твид». Кейт прочел его, потом отобрал несколько курток померить. А Холл все перебирал их, точно зачарованный, и только время от времени говорил: «Ух ты!»

– Все эти куртки сшиты вручную несколькими местными портными, – сообщила подошедшая сзади девушка. – И ткачи тоже местные.

– Вы хотите сказать, что эти люди ткут прямо у себя дома? – удивился Кейт.

– Ага. И торгуют тоже. Зайдите в любой из домов, где увидите вывеску «Гаррис твид». На подлинных тканях стоит печать – крест на шаре. Ее ставит инспектор Ассоциации. Но предупреждаю, – строго сказала девушка, подняв палец, – покупайте только то, что вам действительно нравится. Потому что этим вещам сносу нет.

– Круто!

Кейт отказался от красных, черных и коричневых, торфяного оттенка, вещей, выбрал себе куртку из сине-зеленого твида, отблескивающего красным, черным и золотистым, и расплатился с девушкой за прилавком.

– Мне сразу стало теплее! – заверил он ее.

– Эй, Дойли, валите к нам! – крикнул Чарльз из-за своего стола. – Вы и так последние.

– Спасибо еще раз, – сказал Кейт и направился к своим товарищам.

– Сейчас принесу вам чаю, – сказала девушка.

– А это зачем? – удивился Эдвин, увидев новое приобретение, которое Кейт положил себе на колени.

– Чтобы избежать смерти от переохлаждения.

– Да ты что? Через пару дней снова потеплеет! А представляешь, сколько пива можно было купить на эти деньги?

– Ты знаешь, я бы не стал рисковать воспалением легких только ради того, чтобы иметь возможность квасить в течение двух недель. А с собой у меня теплых вещей нет, одна только ветрянка.

Все покатились со смеху. Мисс Андерсон вежливо поправила:

– Кейт, у нас эта одежда называется «ветровка». А ветрянка – это ветряная оспа.

Кейт пожал плечами и усмехнулся.

– Когда-нибудь я сяду и напишу книгу о логике британского сленга в сравнении с американским. Эй, Холл, иди сюда! Еще успеешь свои денежки потратить.

Холл скрепя сердце оторвался от полок с тканями.

– У нас дома, – многозначительно сказал он Кейту, – были бы от них в восторге. Особенно если им действительно сносу нет.

– Ну, так купи их для дома! – сказал Кейт. – И побольше. Только имей в виду, у нас еще целых две недели на то, чтобы пошляться по лавкам здешних ткачей и выбрать. А я буду на раскопе работать в своей куртке. Она непродуваемая, девушка сказала.

– Ну и идиотом ты будешь выглядеть в этой куртке и своей вьетнамской шляпе! – сказал Мартин.

– Ничего, зато, по крайней мере, буду единственным в своем роде. А ты будешь таким, как все! – отшутился Кейт.

За чаем с кексом мисс Андерсон изложила планы на ближайшие две недели:

– Экспедиция работает вон там, в долине, но мы туда сегодня не пойдем. Они передали мне через хозяйку чайной, чтобы сегодня мы не приходили. – Группа взвыла. Мисс Андерсон повысила голос. – Тише, тише! Обещаю: такое, как было в Инвернессе, здесь не повторится. Профессор Паркер вам понравится. Он очень доброжелательный человек.

Парни ей не очень-то поверили. Мэтгью с Мартином кисло переглянулись и мрачно подналегли на кекс. Кейт вспомнил доктора Страуда и подумал, что еще двух недель такого издевательства он не выдержит.

Но тут отворилась дверь, и на пороге появился невысокий круглолицый человек в шляпе, замотанной шарфом, чтобы не слетала с головы.

– Мисс Андерсон! – провозгласил он, разматывая шарф. – Пенелопа Андерсон! Как я рад вас видеть! Кстати, я уже говорил, что голубое вам очень идет?

Мисс Андерсон, явно польщенная, расплылась в дружеской улыбке:

– Профессор Паркер! Ну и сюрприз! А вот и ваша новая рабочая сила.

Она указала на группу. Туристы замерли и уставились на профессора.

Физиономия его лучилась добродушием. Он направился к ним с распростертыми руками, как будто незамедлительно собирался обнять всех сразу.

– Вы уж извините, что я задержался. Не рассчитал, что в дождь сюда ехать вдвое дольше. Я так рад всех вас видеть, вы просто не представляете!

Он спустился по ступенькам – дверь в чайную находилась несколько выше уровня пола, – и оказалось, что он смотрит на них снизу вверх, хотя они сидели, а он стоял. Кейт понял, что Паркер – карлик. Юноша покосился на Холла – тот во все глаза уставился на профессора.

– Это вполне обычная мутация генетического кода! – прошипел Кейт. – Прекрати пялиться!

Холл вздрогнул и заставил себя отвернуться.

– Прошу прощения, я был неучтив, – вполголоса сказал он. – Но мне на миг показалось, будто это один из моих сородичей.

– Да, сурово, – сказал Кейт. – Все равно как если бы Мастер вошел, да?

– Он даже ниже нас! – заметил ошеломленный Холл. Кейт ткнул приятеля локтем в бок.

– Тсс! Потом. Он что-то объясняет...

Профессор уселся рядом с мисс Андерсон на скамейку и очень серьезно обратился к группе.

– Вам следует сознавать, что этот памятник имеет большую историческую ценность.

– Ну вот, началось! – довольно громко сказал Мэттью. Добродушный вид археолога его не убедил, и он все время ждал подвоха. Все надежды на лучшее, которые он питал в начале тура, были загублены доктором Страудом. Это было не очень-то справедливо по отношению к Паркеру, но Кейт понимал Мэттью.

Паркер развел руками, обращаясь одновременно ко всем.

– Мы очень на вас надеемся. Я не раз замечал, что многие из участников подобных туров оказываются истинными энтузиастами археологии. Добро пожаловать на раскопки. Полагаю, у нас будет время познакомиться поближе.

Мэттью ожидал чего угодно, только не этого. Он растерянно уставился на профессора. Мисс Андерсон пристально посмотрела на Мэттью и жестом посоветовала ему закрыть рот. Мэттью рот закрыл.

– Я ведь вам говорила, что тут будет совсем не так, как в Инвернессе, – сказала руководительница.

– Ур-ра-а! – завопил Эдвин. Макс расплылся в улыбке, заложил руки за спину и откинулся назад, прислонясь к стене.

– Надеюсь, вы мне оставили немного кекса? – осведомился Паркер, когда темноволосая барменша пришла убирать со стола. Девушка улыбнулась и кивнула в сторону накрытых тарелок, стоящих у кассы.