– Мы не пойдем в особняк? – прошептала Дафна ему на ухо, поднявшись на цыпочки.

– Может быть, вам лучше вернуться? Я могу посторожить и один.

– Я намерена оставаться на улице столько же, сколько вы, так что даже и не думайте сплавить меня отсюда.

Он не возражал, хотя и следовало бы. Они отошли на несколько шагов через просвет в кустарнике и, пользуясь этим новым прикрытием, направились к большому дому в конце аллеи. Здесь их тоже встретила тишина. Ни одно окно не было освещено; как видно, сегодня Селвуд не ждал гостей. Адриан был бы рад, если бы мог быть уверен, что действительно никто не появится.

Они осторожно обогнули дом (он впереди, она – по пятам за ним) и миновали ряд подвальных окошек – холодных, темных и пустых. Просто идеальное время, чтобы забраться внутрь и оглядеться, подумал он. Вот только присутствие Дафны…

Она хотела помогать. Да, она имела на это полное право, а ему требовалось чье-то содействие – из-за больной руки. Но сможет ли он защитить ее, если в том возникнет нужда? Он дотронулся до повязки на запястье; действовать этой рукой может быть трудно, но не невозможно.

Пожалуй, стоит рискнуть. Такой шанс нельзя упускать. Он пробрался через кусты и стал пробовать одно окно за другим; Дафна, с горящими от возбуждения глазами, поспешила к нему на помощь.

Когда, наконец, они дошли до последнего окна в ряду, Адриан присел на корточки и задумался. Все заперты. Придется высадить одно из них, но он сомневался, что это удастся сделать бесшумно.

С другой стороны, кто может услышать? Если они попадутся, ему придется объяснить, почему он предпочел обследовать особняк тайно, не предупредив Селвуда… но что ему может сделать Селвуд? Ну, а что касается Дафны, так Адриан сомневался, что Селвуд станет причинять кузине какой-нибудь вред. За тех двух молодчиков, конечно, Адриан бы не поручился, но ничто не указывало на возможность их присутствия здесь.

Думать да гадать о возможных трудностях – только зря время терять. Он снова принялся дергать окна, пока не обнаружил такое, где рама несколько покоробилась и отошла от оконной коробки.

– Нужно что-нибудь прочное, но гибкое… – шепнул он. – Что-нибудь вроде моего кучерского хлыста.

Дафна огляделась вокруг.

– Вы думаете, что сможете просунуть его внутрь и отвести задвижку?

– Тут это может получиться. – Он быстро улыбнулся ей. – Давайте пройдемся назад, до конюшни.

Она покачала головой.

– Я останусь здесь и буду наблюдать. А что, если кто-нибудь появится, пока вас не будет?

– Это именно то, чего я опасаюсь.

– Идите, а то мы всю ночь проспорим.

Зная ее, можно было не сомневаться, что так и будет. В конце концов, он устроил ее в засаде, так чтобы она сама была в тени, а сам поспешно прошел к конюшне и вернулся с хлыстом и веревкой. Хлыст казался просто идеальным орудием для задуманного предприятия, если только он не окажется слишком толстым.

Он действительно оказался толстоват. Верхний конец проскользнул достаточно легко, но каких-нибудь двух дюймов не хватило, чтобы дотянуться до ручки задвижки и отвести ее. Пришлось отжимать раму, перемещая упор каждый раз на малую долю дюйма.

– Вы сумели!.. – Дафна, стоя на коленях рядом с ним, схватила его за рукав. – Теперь уж осталось совсем чуть-чуть… достали! Тяните на себя!

Он так и сделал. Они услышали скрип, а потом окно резко отскочило на полдюйма, когда задвижка уже перестала его удерживать. Адриан вытащил свой хлыст, а Дафна потянула раму на себя. Окошко было открыто.

– Нам бы следовало захватить фонарь, – прошептала она. – Придется прыгать вниз? Как вы думаете, тут высоко?

– Сейчас узнаем. – Адриан отстранил ее, а потом стал спускать хлыст в погреб. Ему пришлось опустить его на порядочную длину, прежде чем послышался глухой стук от удара, когда кнутовище коснулось пола. Зажав на ремне то место, откуда следовало отсчитывать длину, он вытянул хлыст назад; результат заставил его призадуматься. – Десять футов, что-то около того. Вам лучше подождать здесь.

– Не говорите глупостей. Залезайте первый, а меня вы сможете подхватить здоровой рукой.

Здоровой рукой. У него были бы две здоровых руки, не окажись он таким неуклюжим. И Дафна, спасибо ей, ни единым словом не упрекнула своего посрамленного странствующего рыцаря. Вместо этого она сама протянула руку помощи. Да, она могла бы стать мужчине надежным партнером.

Он привязал веревку к дереву и проверил ее длину. Спуститься по веревке на пол он сумел бы без всякого труда, но о том, чтобы взобраться по ней наверх, не могло быть и речи. Если только… Он начал завязывать петлю, но обнаружил, что не может приложить достаточное усилие левой рукой, чтобы затянуть узел как следует. И опять ему понадобилась помощь Дафны.

Вскоре они сформировали на веревке четыре петли; веревка была достаточно прочной, чтобы выдержать его вес. Удовлетворенный полученным результатом, Адриан вновь спустил конец веревки в окошко. Теперь из-за петель она стала короче, но ее длины еще хватало, чтобы он мог достать ногой до нижней петли; он мог в случае опасности выбраться сам и помочь выбраться Дафне. Успокоенный, он сел на оконный выступ, перевернулся, ухватился здоровой рукой за раму и спустился по веревке до конца. Ему, при его росте, до пола оставалось не более двух-трех футов. Он выпустил веревку и легко приземлился.

Темнота обступила его со всех сторон, но она не была полной. Через другие окошки просачивался слабый свет. Одно, прямо над ним, было загорожено: в проеме сидела Дафна. В следующее мгновение она повторила его движение и повисла на руках. Он подхватил ее здоровой рукой за талию и бережно опустил свою легкую ношу на пол перед собой. Другая его рука поднялась, осторожно придерживая ее, и он скорее почувствовал, чем услышал, ее участившееся дыхание.

Долгим было мгновение, когда они стояли так – ее руки покоились на его плечах, а его руки обвивали ее талию. Инстинкт боролся со здравым смыслом – и победил. Его руки напряглись и привлекли ее ближе к нему; он наклонился и уже чувствовал, как свежий аромат ее волос наполняет его, а выбившаяся прядка щекочет его щеку.

Она внезапно отстранилась.

– Нам нужен фонарь.

Нет, ему был нужен совсем не фонарь. Он провел рукой по ее волосам, злясь на самого себя… он все еще хотел удержать ее в руках, почувствовать губами ее губы. Каким же скотом надо быть, чтобы воспользоваться преимуществом момента теперь, когда она полностью в его власти.

Быть скотом, думал он, могло бы оказаться намного приятнее, чем быть джентльменом.

Он заставил себя вновь обратиться к мыслям о том, что их окружало. Его глаза уже приспособились к темноте подвала, и он мог различать предметы и видеть стены – те, которые находились недалеко. Помещение, в которое они попали, было небольшим и почти пустым. Кроме того, Дауэр-Хаус находился с другой стороны. Любые подземные ходы должны были начинаться не здесь.

Найти дверь они смогли просто – ощупью продвигаясь вдоль стен. Через минуту они уже стояли в просторном коридоре. Дафна беспокойно поглядела вверх, словно у нее было ощущение, что потолок давит на нее своей тяжестью. Адриан не мог винить ее за это, особенно сейчас, во мраке и холоде. Он довольно долго не трогался с места, пытаясь сориентироваться, а затем направился к тому концу дома, который был ближе к зданию пансиона.

Коридор оканчивался длинной камерой, вдоль стен которой были расставлены дубовые бочки, наподобие тех, что заполняли погреба в Дауэр-Хаусе. Высоко под потолком располагались многочисленные окошки, благодаря которым видимость здесь была получше. Дафна наткнулась на полку, и раздалось дребезжание потревоженных бутылок. Вино, догадался Адриан. Если вход в туннель действительно открывается отсюда и если им пользуются, его должно быть легко найти.

Однако прошел час, и Адриан признал свое поражение – по крайней мере, временно.

Дафна поднялась с того места около одной из бочек, где она, стоя на коленях, ощупывала доски.