Мы с трудом сняли комбинезон и уложили девушку на палубе. Бедняжка находилась в глубоком обмороке, но дыхание было равномерным, поэтому мы надеялись, что она скоро оправится от последствий стремительного подъема и резкой перемены давления. К счастью, перепад давления оказался не слишком велик: плотность воздуха внутри костюма была несколько выше, чем в атмосфере, а прочная оболочка делала риск минимальным. Такое давление не нанесло бы вреда здоровью земного ныряльщика и вряд ли остановило бы его.

По всей видимости, перед нами была женщина из Атлантиды, которую Хедли называл Мона. Если все подводные жители были так же красивы, как она, то раса атлантов достойна вновь появиться на земле. У Моны была смуглая кожа, прекрасные, выразительные черты лица, длинные черные волосы и удивительные карие глаза, которыми она глядела по сторонам с очаровательным любопытством. Морские раковины и перламутр украшали кремовую тунику и сверкали в темных волосах. Более пленительной наяды нельзя было и представить. Мона казалась воплощением вечной загадки океана. Постепенно в глазах женщины появлялось осмысленное выражение. С грацией молодой лани она вскочила на ноги и подбежала к борту.

— Сайрус! Сайрус! — закричала она.

Мы по радио успокоили тех, кто остался внизу. Вскоре они, один за другим, появились из глубины. Каждый взлетел в воздух на высоту тридцать-сорок футов и снова свалился в воду. Мы немедленно выловили героев и по одному подняли на борт. Все трое были без сознания, а у Сканлэна кровоточили уши и нос. Но уже через час все трое были в состоянии подняться на ноги. Любопытно, что первые действия каждого из них были достаточно характерны. Хохочущая толпа потащила Сканлэна в бар. Оттуда и сейчас доносятся веселые возгласы. Должен признаться, что шум не очень способствует работе. Доктор Маракот схватил кипу бумаг, вытащил толстую тетрадь, исписанную, насколько я могу судить, алгебраическими формулами, и молча пошел в каюту. А Сайрус Хедли немедленно бросился к девушке и, кажется, не собирается больше с ней расставаться.

Таково положение дел. Верю, что мощности нашего передатчика будет достаточно, чтобы станция на Кабо-Верде поймала сигнал. Детали этого удивительного приключения будут сообщены позднее непосредственными участниками событий».

После наших удивительных приключений на дне Атлантического океана множество людей написало мне, Сайрусу Хедли — ученому из Оксфорда, профессору Маракоту и даже Биллу Сканлэну. Нам удалось совершить глубоководное погружение на участке океана, удаленном на двести миль от Канарских островов. Рискованный эксперимент заставил пересмотреть господствующие теории о подводной жизни, давлении воды, но самое главное — позволил обнаружить древнюю цивилизацию, которая смогла выжить в исключительно неблагоприятных условиях. В письмах содержатся просьбы рассказать о погружении более подробно. Подобное желание понятно и легко объяснимо: записи, которые я отправлял на землю, слишком поверхностны и скрывают множество фактов. Некоторые документы до сих пор не стали достоянием общественности, особенно те, где описаны ужасные эпизоды наших встреч с Темноликим Властелином. Эти встречи представляют собой настолько экстраординарные события и ведут к таким удивительным выводам, что мы посчитали, что будет разумнее оставить их на потом. Однако сейчас наука готова принять наши умозаключения. Должен добавить, что с тех пор как ученые увидели мою невесту, достоверность наших рассказов не подвергается сомнению. Лишь поэтому я рискнул представить вниманию общественности эти записки. Надеюсь, что факты, изложенные здесь, не вызовут отторжения.

Перед тем как непосредственно перейти к ужасающим подробностям, я хочу вспомнить о замечательных месяцах, проведенных в подводной обители атлантов, об удивительных людях, которые с помощью прозрачных костюмов могут передвигаться по морскому дну с такой же легкостью, с какой лондонцы передвигаются по брусчатке.

Поначалу наше положение в подводном государстве скорее напоминало положение пленников, нежели гостей. Со временем все изменилось. Благодаря гению доктора Маракота наше появление стало восприниматься как знак свыше. Атланты ничего не знали о нашем побеге. Они без сомнения предотвратили бы его, если б смогли. Очевидно, после нашего побега появилась легенда о том, что мы возвратились в некие высшие сферы, прихватив с собой самый прекрасный цветок из их сада.

Сейчас я хотел бы рассказать обо всем по порядку: об удивительном мире, где мы очутились, о невероятных приключениях, которые нам удалось пережить. Оглядываясь назад, я отчетливо вижу, что самым странным и необычным в бесконечной череде событий оказалась встреча с Темноликим Властелином. Эту встречу мы, без сомнения, запомним на всю оставшуюся жизнь. Иногда я жалею о том, что не задержался в Маракотовой бездне: слишком много загадок еще не разгадано, слишком много вопросов осталось без ответа. Мы довольно быстро учили язык атлантов, поэтому с каждым днем получали все большее количество информации.

Опыт помогал этим людям понять, чего следует бояться, а что абсолютно безопасно. Я хорошо помню, как однажды прозвучал сигнал тревоги. Мы немедленно облачились в прозрачные водолазные костюмы и выскочили наружу. Но что последовало за этим, почему мы бросились бежать и что нам следовало делать дальше, до сих пор окутано таинственной дымкой. Мы тогда не могли ошибиться: лица наших спутников-атлантов были перекошены гримасами ужаса. Когда мы добрались до подводного плато, то обнаружили группу греков рабов, которые торопились обратно в ковчег. Многие не выдерживали такого темпа, спотыкались и без сил падали в вязкий ил. Мне стало ясно, что целью нашей экспедиции являлось спасение этих бедолаг. Ни у кого не было оружия, вокруг не было и намека на опасность.

Вскоре всех рудокопов затолкали в помещение. Когда последний из них протиснулся в узкую дверь, мы оглянулись, чтобы рассмотреть, что их так напугало. Вдалеке мерцали два бесформенных, зеленоватых, светящихся изнутри облака с рваными лоскутными краями. Облака находились в полумиле от нас и скорее дрейфовали, чем двигались в нашу сторону. Их приближение вызвало настоящую панику среди атлантов. Они ринулись обратно и успокоились лишь после того, как плотно закрыли наружную дверь.

Мощные помпы откачали воду. Нам более ничего не угрожало. Над дверной перемычкой находился прозрачный кристалл, десять футов в длину и два фута в ширину. Луч света, направленный на него изнутри, чудесным образом преломлялся и расходился в воде широким пучком. Поднявшись по лестнице, которая была предназначена специально для подобных случаев, мы бросили сквозь грубое стекло взгляд наружу. Пара зеленоватых, округлых, светящихся объектов медленно вращалась в воде у самого входа. Увидев их, атланты оцепенели от ужаса. Вдруг одно существо рванулось вверх и прильнуло к стеклу с обратной стороны. Атланты немедленно столкнули меня вниз, чтобы вывести из зоны его воздействия. Очевидно, я оказался не слишком расторопным: небольшой клок волос подвергся пагубному излучению. Волосы в этом месте побелели.

Прошло немало времени, прежде чем атланты вновь осмелились открыть наружную дверь. Смельчак, которого отправили на разведку, был встречен очень радушно: его похлопывали по спине, крепко жали руки. Атланты всем своим видом выказывали восхищение его отвагой. Разведчик доложил, что вокруг все чисто, и на лица подводных обитателей вернулись улыбки. О странном видении никто более не вспоминал. Лишь название чудовища — пракса — несколько раз слетело с губ наших оживившихся товарищей. Больше всех радовался профессор Маракот: теперь ничто не могло помешать ему совершать привычные вылазки на дно с сетью и стеклянной вазой.

— Новая форма жизни: частично органическая, частично газообразная, — сделал вывод профессор. — Существо, без сомнения, обладает высоким интеллектом.

Сканлэн описал существо в менее научной форме:

— Адское чудовище.