Торн смотрел на динозавров затаив дыхание. Вскоре он обратил внимание на то, что такой похожий на листву кустарника узор из темных и светлых пятен покрывает не все тело животных, а только часть – примерно до середины груди. А выше шкура животных расписана блестящим ячеистым рисунком, имитирующим узор сетчатой изгороди.

Пока Торн наблюдал за этими животными, вся окраска их тел стала быстро меняться. Прежний узор поблек, животные сделались белыми как мел, а потом на этом белом фоне проступили темные вертикальные полосы, в точности соответствующие рисунку теней от оконных решеток.

И прямо у него на глазах два динозавра снова исчезли, будто растворились. Даже прищурившись и изо всех сил напрягая зрение, Торн смог лишь приблизительно угадать очертания тел ящеров. И если бы он не знал, что животные там, то вообще не увидел бы их.

Эти ящеры – хамелеоны! И такой потрясающей способности к мимикрии Торн не видел ни у одного другого животного.

Он медленно отступил от двери и пошел в глубь сарая.

– Боже правый! – воскликнул Левайн, уставившись в окно.

– Извините, – сказала Сара. – Но я должна была включить свет. Мальчик нуждается в помощи. В темноте я ничего не смогла бы сделать.

Левайн ничего не ответил. Левайн смотрел в окно, стараясь понять, что же он сейчас увидел. У него возникло такое же странное чувство, как в тот день, когда погиб Диего, – мимолетное ощущение какой-то неправильности в окружающем. И вот теперь Левайн наконец понял, что же это было. Но это превосходило все существующие представления о возможностях сухопутных животных к...

– В чем дело? Что там такое? – спросила Сара. Она подошла, стала рядом с Левайном и тоже посмотрела в окно.

– Что-то с Торном?

– Смотрите! – только и сказал Левайн. Сара посмотрела сквозь решетчатое окно.

– Куда смотреть? На кусты? И что? Что, по-вашему, я должна там увидеть?

– Смотрите! – повторил Левайн.

Сара присмотрелась получше и покачала головой:

– Извините...

– Смотрите, начиная от нижней части кустарника, – посоветовал Левайн. – И медленно переводите взгляд выше... Посмотрите хорошенько!.. И увидите их очертания.

Сара вздохнула:

– Ничего особенного...

– Тогда снова выключите свет, – сказал Левайн. – И вы увидите!

Она выключила свет, и на мгновение Левайн отчетливо увидел двух животных, бледных, почти белых, с темными вертикальными полосами на шкуре. И почти сразу же окраска животных снова стала меняться.

Сара Хардинг подошла к окну и посмотрела туда же, куда смотрел Левайн. На этот раз она сразу их увидела, как и предсказывал Левайн.

– Черт! – вырвалось у нее. – Там два животных?

– Да. Стоят плечом к плечу.

– И... Они меняют окраску?

– Да. Меняют.

Они наблюдали, как полосатый рисунок на шкуре динозавров быстро сменяется пятнистым узором, поразительно похожим на листву кустов рододендрона, возле которых стояли ящеры. И вскоре два динозавра снова полностью исчезли из виду, растворились в ночи. Но ведь такая совершенная имитация окраски окружающей среды невозможна, если только кожа животных не содержит нескольких слоев хроматофоров, как у морских беспозвоночных. Настолько полная мимикрия и такая быстрая приспособляемость к меняющимся внешним условиям свидетельствуют о том, что...

Сара Хардинг нахмурила брови и спросила:

– А что это за животные?

– Они хамелеоны, но, очевидно, очень необычные. Я даже не вполне уверен, что их можно отнести к разряду хамелеонов, поскольку практически все известные хамелеоны могут только...

– Что это за животные? – нетерпеливо переспросила Сара.

– Собственно, я бы определил их вид как карнотавры sastrei. Типичные представители вида, обнаруженного в Патагонии. Трех метров ростом, с такой своеобразной формой головы – вы обратили внимание на их морды? Короткий, приплюснутый нос, будто у бульдогов, а над глазами – пара длинных рогов, похожих на крылышки.

– Они плотоядные?

– Да, конечно, они хищники. У них...

– А где Торн?

– Он скрылся в зарослях кустарника вон там, справа, несколько минут назад. Сейчас его не видно, но...

– Что мы будем делать? – спросила Сара.

– Делать? – переспросил Левайн. – Я, кажется, не совсем понял вашу мысль...

– Мы должны что-нибудь сделать, – медленно, как будто обращаясь к непонятливому ребенку, сказала Сара. – Мы должны помочь Торну вернуться.

– Даже не знаю, что тут можно сделать, – сказал Левайн. – Эти животные весят по пять сотен фунтов каждое. И их здесь двое. Я ему с самого начала говорил, что нельзя отсюда высовываться. А теперь...

Хардинг мрачно посмотрела в окно и сказала:

– Пойдите и выключите свет еще раз.

– Я бы предпочел...

– Идите и выключайте свет!

Левайна вдруг охватило раздражение. Он наслаждался замечательным научным открытием, этой совершенно неожиданной способностью, обнаружившейся у динозавров, более того, эта способность вообще уникальна, таким свойством не обладает ни одно известное позвоночное – и вот пожалуйста! Эта маленькая настырная девица вздумала им распоряжаться! Она орет на него, она смеет ему приказывать! Левайн оскорбился. В конце концов, эту Хардинг даже ученым не назовешь. Она просто натуралистка. Высокие теоретические сферы науки вообще недоступны ее пониманию. Она из тех недалеких людишек, которые копаются в помете животных и воображают себя великими исследователями. Приятное времяпрепровождение на свежем воздухе – вот и вся ее «научная работа». Но с настоящей наукой это и рядом не лежало...

– Включайте! – приказала Хардинг, глядя в окно. Левайн щелкнул выключателем и собрался было подойти обратно к окну, но тут Сара снова крикнула:

– Выключайте!

Он поспешно вернулся и выключил свет.

– Включайте!

Левайн снова включил свет.

Хардинг отвернулась от окна и прошла в другой конец комнаты.

– Это им не нравится, – сказала она. – Они забеспокоились.

– Ну, наверное, у них должен быть какой-то период задержки...

– Ага, я так и думала! Вот. Открывайте их! – Сара сгребла с одной из полок несколько фонариков и протянула Левайну, а сама пошла к стеллажу и набрала там батареек. – Надеюсь, они еще работают.

– Что вы собираетесь сделать? – поинтересовался Левайн.

– Мы, – мрачно поправила его Сара. – Не я, а мы. Торн стоял в темном сарае и смотрел через открытую дверь наружу. В магазине кто-то то включал, то выключал свет. Потом свет какое-то время оставался включенным. А теперь они снова его выключили. Площадку перед магазином освещала теперь только полная луна.

Снаружи послышалось какое-то шевеление, какой-то легкий шорох. Торн снова услышал звуки дыхания. А потом увидел двух динозавров, которые шли, выпрямившись, на задних лапах, удерживая равновесие с помощью мощных хвостов. Узор на шкуре животных быстро изменялся по мере их продвижения, и уследить за ними было очень трудно. Но динозавры определенно направлялись в сторону сарая.

Звери подошли к двери сарая, и на фоне лунного света Торн наконец ясно разглядел очертания их тел. Они выглядели словно уменьшенные тираннозавры, только над глазами выдавались вперед роговые наросты, а передние лапы были совсем короткие, похожие на какие-то обрубки. Хищники пригнули квадратные головы к земле и осторожно заглянули внутрь сарая. Зафыркали, принюхиваясь. Длинные хвосты ящеров медленно покачивались из стороны в сторону.

Животные были слишком крупными и не пролезли бы через дверь. На мгновение Торну показалось, что они и не пролезут. Но вот первый динозавр пригнул голову еще ниже, заворчал и сунулся в дверной проем.

Торн затаил дыхание. Он пытался сообразить, что же теперь делать, но все мысли куда-то разбежались, он вообще ни о чем не мог думать. Животные действовали неспешно и слаженно. Первый ящер отступил в сторону, давая пройти второму.

Внезапно в окнах магазина ярко вспыхнули несколько электрических фонариков. Лучи фонариков задвигались, заскользили по телам динозавров, заливая их светом. Фонарики медленно поворачивались из стороны в сторону, как прожектора на сторожевой вышке.