Затем, оставив последнего в немалом замешательстве, он вышел на улицу и по большому бульвару направился к Дворцу Правосудия. Жюв был весьма озадачен этой историей.

– Дело странное, – рассуждал полицейский сам с собой, – непонятно почему, но упорно создается впечатление, что Фантомас каким-то образом к нему причастен. С другой стороны, личность этого Владимира мне совсем не известна… Что же касается хитрой молодой красотки…

По правде говоря, в мыслях Жюва не было уж такой ясности. Он ускорил ходьбу. И уже неподалеку от отеля, где остановился, инспектор попытался подытожить имеющиеся на данный момент факты.

– Проворство, с которым было совершено преступление, а также его важность, наводят на мысль о Фантомасе. Обстоятельства же заставляют подозревать в убийстве князя Владимира. Фантастическая изобретательность, проявленная при побеге из тюрьмы ловкой девицей, арестованной по этому же делу, подталкивает к самым тревожным выводам…

Но в этот момент рассуждения Жюва были прерваны. Перед ним стоял служитель гостиницы.

– Вы – мсье Рауль?

– Да, – ответил Жюв, назвавшийся этим именем.

– В таком случае, вот депеша для мсье.

Жюв схватил телеграмму, поступившую от парижской Службы безопасности на имя, выбранное Жювом по совету мсье Авара. Телеграмма была зашифрована, однако инспектору не потребовалось много времени, чтоб ее перевести:

«Немедленно возвращайтесь в Глотцбург, Фридрих-Кристиан II требует личной беседы с вами».

Еще не дочитав текст, Жюв наморщил брови и прикусил губу.

– О! Фридрих-Кристиан II требует меня лично. Что это могло значить?

И полицейский вновь увидел перед глазами молодого короля, которого так коротко узнал во время его пребывания в Париже. Тогда Жюв занимался историей, названной прессой «дело поющих фонтанов», в которой, как всегда, не обошлось без трагического участия Фантомаса.

– О! – продолжал рассуждения Жюв. – Должно быть, монарх вызывает меня в связи с прозвучавшим именем моего старого «дружка»…

Инспектор, пожав плечами, выговорил сам себе:

– Посмотрим, посмотрим… Это я, наверное, по глупости не догадался, что речь идет об антверпенском деле. И очень похоже, что Фридрих-Кристиан II желает побеседовать со мной об этом убийстве. Он, видимо, хочет удостовериться, действительно ли Владимир, его кузен и официальный посланник, был убит, стал жертвой в этой зловещей истории!

Жюв аккуратно сложил телеграмму, засунул в портфель и позвал:

– Швейцар, дайте мне справочник.

И, вздохнув, инспектор добавил:

– Ох, уж и придется мне помотаться с этим треклятым делом…

Через два дня Жюв, одетый в черный пиджак и шелковые брюки, находился в королевском дворце Гессе-Веймара. Он имел довольно жалкий вид, бросал настороженные взгляды во все стороны и недоуменно шептал:

– Да что же это такое? Что это все значит?..

И впрямь, было чему удивляться.

Едва инспектор успел высадиться с парохода в столице Гессе-Веймара, как сразу побежал к портному, чтобы сшить костюм, необходимый для королевской аудиенции. И по дороге Жюв просто не мог не заметить крайнее волнение, царившее в маленьком городе.

Улицы были запружены возбужденной толпой, то и дело дворцовые кареты сновали туда-сюда, и отовсюду слышался зловещий звон колоколов.

В чем дело?

Вскоре Жюв узнал все от своего портного, к счастью, говорившего по-французски.

– О, мсье! – воскликнул тот. – Такое несчастье! Сегодня хоронят князя Владимира, кузена его величества Фридриха-Кристиана II.

В эту секунду инспектор еле удержался от крика удивления и досады.

Он чуть было не начал подробно расспрашивать портного, но вовремя остановился.

– Хоронят князя Владимира, – пробурчал Жюв, – следовательно, обнаружили его труп, следовательно…

Но он тут же замолчал, притворяясь глубоко равнодушным к предстоящей сегодня церемонии. Между тем, с того момента, как Жюв узнал о похоронах, его стало терзать жгучее любопытство.

Полицейский в самом деле в течение всей поездки непрерывно размышлял об антверпенском деле. Прогнав в памяти все детали, собранные воедино, Жюв пришел к выводу: более чем вероятно, что его старый «приятель» Фантомас не имеет ни малейшего отношения к убийству Гаррисона.

Зато инспектор не сомневался, что кое-кто другой очень даже причастен к нему, и этот другой – не кто-нибудь, а именно сам князь Владимир. Жюв пришел к такому выводу путем элементарного рассуждения.

– Убитый Гаррисон, – сказал он себе, – имел приличную сумму, кроме того, он находился в компании князя, который впоследствии исчез, как, впрочем, и денежки. Черт меня подери! Ведь вроде было совершенно ясно, что их стырил «его высочество». А кто же еще?

Все аргументы сыщика основывались, в сущности, на том, что до сих пор был не найден труп Владимира. И поэтому, прибыв в Глотцбург, Жюв оказался буквально сраженным известием о похоронах князя.

Теперь, когда тело обнаружено, все добросовестные построения летят в тартарары…

Жюв и сам не заметил, как приблизился к королевской резиденции, почти машинально поднялся по лестнице, оказался в приемной… И вот открылась дверца, появился придворный в ливрее и объявил зычным голосом:

– Его королевское высочество Фридрих-Кристиан II.

В этот момент Жюв согнулся вдвое. Он с должным вниманием относился к подобным формальностям и знал этикет королевского двора. Он был глубоко тронут приемом, оказанным ему королем Гессе-Веймара.

– Добрый день, Жюв, – произнес без лишних церемоний монарх. – Это очень любезно, что вы откликнулись так быстро на мой зов. Впрочем, я хорошо знаю вашу преданность. Я никогда в вас не сомневался…

– Ваше величество так добры и великодушны, – проговорил инспектор. – Ваше величество имеют повсюду такое влияние, уважение и вдруг… привлекают мою персону…

– Полно, полно, Жюв. К чему комплименты?

Король Гессе-Веймара указал сыщику на кресло и промолвил:

– Жюв, я должен с вами серьезно поговорить. Забудьте, что я король, вспомните лучше про нашу дружбу… Я попросил вас приехать, чтобы вы оказали одну услугу.

– Что бы ваше величество не соизволило приказать, – отчеканил Жюв, – я всегда в его распоряжении.

На это Фридрих-Кристиан II топнул ногой.

– Нет, – сказал он, – это не приказ, а именно просьба, я повторяю…

И изменившимся тоном, внезапно выдавшим его огромное волнение, король продолжал:

– Жюв, вы в курсе того, что происходит? Вы знакомы с обстоятельствами темного дела в Антверпене?

– Да, – ответил инспектор, – я знаю эти печальные события.

– Вы знаете, – промолвил Фридрих-Кристиан, – что сэр Гаррисон, посланный королевским двором Англии, вез большую сумму, выплаченную моим правительством, в сопровождении моего собственного кузена князя Владимира, и что он был убит и ограблен?

– Да, знаю.

– Вам, конечно, известно – до сих пор не найдено тело моего несчастного кузена, возможно, убитого в то же самое время, что и сэр Гаррисон?

При последних словах Жюв буквально подпрыгнул в кресле. Казалось, он забыл про всякий этикет и позволил спросить королевскую персону:

– Что вы говорите? Не нашли тело князя Владимира? Но как это?! Ведь сегодня Глотцбург в трауре!

И Жюв указал на королевские сады. В открытом окне были видны траурные флаги. Повсюду – мрачная зловещая атмосфера.

– Как же так? – воскликнул инспектор. – Кого же сегодня хоронят?

Слушая полицейского, Фридрих-Кристиан II удрученно опустился в кресло.

– Жюв, – сказал он, – вам не известно, может быть, самое ужасное в антверпенской истории. Послушайте меня… Я вручаю в ваши руки не только собственную честь, не только честь князя Владимира, но и честь всего Гессе-Веймара…

Король говорил с таким напряжением, что волнение передалось и сыщику.

– Ваше высочество может не объясняться и не открываться скромному полицейскому… Я всегда был и остаюсь искренне преданным вам и сделаю все от меня зависящее…