Тем неожиданнее для всех оказался отъезд Кэтлин из Дандолка вместе с отцом, которого многие увидели в первый раз. Ведь именно в это лето должна была состояться их с Беном свадьба…

Воспоминания, воспоминания, остались одни воспоминания, подумала Кэтлин и посмотрела на часы. Она просидела в машине больше часа. На душе было тоскливо. Хорошенькое начало новой жизни, печально усмехнулась Кэтлин. Злости на Бена у нее не было совсем. Очень хотелось, чтобы он снова взял ее за руку и повел за собой. Вот тебе и независимая женщина! Да уж, напрасно она пыталась все время обманывать себя. Единственным ее желанием, когда она стремилась сюда, было снова оказаться в его объятиях. Но, видимо, не судьба.

Кэтлин вставила ключ в зажигание и завела мотор. Пора было ехать.

Подъехав к дому, Кэтлин поставила машину так, чтобы она не бросалась в глаза. Надо было выйти из машины и войти в дом, но ноги не слушались ее. Она снова погрузилась в воспоминания.

Десять лет они прожили вместе с матерью в этом доме. Кристина ведь не всегда была строгой с ней. Сколько интересных баллад она пела ей на ночь! Кэтлин до сих пор помнила их. А сколько сказок и легенд она узнала от матери… Больше всего ей нравилось слушать о маленьких зеленых человечках, чьи многочисленные племена обитали в Ирландии. О лепраконах, которые населяли глухие уголки природы: заросшие кустарником берега болот, узкие горные долины, пещеры, одинокие курганы, а там, где еще сохранились леса, просеки и поляны.

Когда однажды Кэтлин, в очередной раз набедокурив, спряталась в подвале, Кристина чуть не сошла с ума, пока искала свое непослушное чадо. Чтобы отвадить дочь на будущее прятаться в таких местах, мать рассказала ей о племени злых клуриконов, которые прячутся в доме и не любят, когда к ним вторгаются без спроса маленькие девочки.

Кэтлин улыбнулась, вспомнив, как убедительно звучали слова матери. Долго она потом верила в существование маленьких человечков. Ничего удивительного, многие взрослые люди в Ирландии верят в них до сих пор.

Старый дом, показалось ей, стал еще меньше. Вид у него был обшарпанный. Краска на стенах и ставнях выцвела и местами облупилась. Но газон перед домом был аккуратно подстрижен, цела была и низенькая ограда из штакетника. Интересно, кто проявил такую заботу, думала Кэтлин, выгружая из машины чемоданы и коробку с продуктами, которые она купила в Дублине.

Дверь, видимо, перекосилась, потому что никак не хотела открываться. Пришлось Кэтлин налечь на нее всем телом. Наверное, клуриконы заполонили весь дом и теперь не хотят ее пускать, с грустной улыбкой подумала она.

Пройдясь по комнатам и невольно сравнив их с квартирой Филиппа, Кэтлин поразилась той нищете, в которой они с матерью прожили десять лет. В некоторых местах отставали обои и сыпалась штукатурка. Наверное, новую жизнь придется начать с ремонта, решила Кэтлин.

Подойдя к допотопному высокому комоду, она с любопытством стала разглядывать стоявшие там фотографии, на которых была изображена она сама в разные годы своей жизни. Здесь она совсем крошка на кружевном покрывале. Эта фотография была сделана еще в Италии. А вот она в темно-зеленом школьном платье, ей восемь лет. Взгляд на фотографии напряженный и немного испуганный. А вот групповой снимок — она среди своих одноклассников, здесь ей пятнадцать лет, и она над чем-то хохочет. А это — ее последняя фотография, на которой они запечатлены с Беном в день помолвки. Его рука обнимает ее за плечи, они смотрят не в объектив, а друг на друга, счастливые, улыбающиеся.

Кэтлин вздохнула. Вот и все, что ей осталось на память о нем: фотография да резные деревянные рамочки, которые он любовно сотворил собственными руками. Нет, еще была красивая деревянная шкатулка, над ней Бен корпел несколько месяцев.

Она прошла в свою комнату, которая больше походила на детскую из-за того, что рисунки на обоях изображали веселых героев мультфильмов, и стала искать заветную шкатулку. Найдя ее в пустом шкафу, Кэтлин бережно стерла пыль и ощутила пальцами тепло, исходящее от дерева, из которого Бен с такой любовью сделал эту затейливую вещицу. Такую не стыдно и в музее народного творчества выставить, подумала Кэтлин и снова убрала подарок Бена в шкаф.

Странно, что в доме нет ни одной фотографии матери. Она вспомнила портрет, который видела в доме отца во Флоренции. Если бы он не сказал, что рисовал его с Кристины, она бы никогда, наверное, не догадалась, что женщина на портрете, похожая на прекрасную языческую богиню, ее мать. Видимо, тоска по любимому мужу так рано состарила ее.

Кэтлин заставила себя пройти на кухню, где тоже все показалось ей устаревшим, словно из прошлого века. Конечно, мать здесь ничего не меняла, на это нужны были средства, которых у нее не было. Кэтлин покраснела. За все эти годы ей в голову не приходило послать матери денег.

Она выглянула в окно, выходившее в огород, которым когда-то очень гордилась Кристина Флинн, и заморгала от изумления. Ожидала увидеть бурьян, а увидела аккуратно обработанные грядки и клумбы с осенними цветами. У забора гордо возвышались еще не отцветшие кориопсисы с золотыми головками. Кто-то явно заботился об огороде ее матери.

Решив сполоснуть лицо, Кэтлин повернула кран над умывальником. Воды не было. Тогда она попыталась включить электрическое освещение, хотя уже все поняла. Разумеется, после смерти матери в доме отключили воду и электроснабжение, могла бы раньше догадаться. Растерянная Кэтлин стояла в безжизненной кухне, когда кто-то вдруг громко постучал во входную дверь и вывел ее из столбняка.

Открыв дверь, она не сразу поняла, чья это длинная фигура занимает весь проем. Сердце ее забилось как безумное, когда она признала Бена Маккарти. Он был все в том же джинсовом костюме, и лицо такое же мрачное. Но она сразу почувствовала себя уверенней, ведь Бен всегда приходил ей на помощь в трудные моменты.

— Привет, Бен, — выпалила она нервно, — вот уж не ожидала, что ты окажешься моим первым гостем.

Рот Бена скривился в мрачной усмешке.

— Можешь мне поверить, я не собирался наносить тебе визиты.

— Тогда почему ты здесь?

— Из любопытства, в основном, — небрежно ответил он. — К тому же позвонила сестра и заставила меня пойти к тебе.

— Ты говоришь о Фанни? Как же она узнала о моем приезде?

Когда-то они с Фанни были очень близкими подругами. Но, когда Кэтлин рассказала ей в письме о том, что собирается остаться в Нью-Йорке и будет работать в салоне Филиппа, разорвав таким образом окончательно свою помолвку с Беном, Фанни заняла сторону брата и осудила подругу, после чего их переписка прекратилась.

— Ты забыла, что наш дом находится по соседству?

— Неужели Фанни не уехала?

— Нет, она по-прежнему живет в старом доме наших родителей.

— А родители?

— Им я построил новый дом. Они переселились в Дублин, мальчишки учатся там в университете.

— Значит, ты выполнил свое обещание. Странно, что Фанни не уехала. Кэтлин помнила, что ее подруга называла их город захолустной дырой, а старый дом — крысиной норой и не могла дождаться, когда у нее появится возможность выбраться отсюда.

— А как она поживает?

— Насколько я понял, в данный момент она радуется, что ты вернулась. Изрядно потрепанная, но живая.

— Я не потрепанная, Бен. Со мной все в порядке, просто я очень долго была в пути и устала.

Бен недоверчиво смотрел на нее, склонив голову набок. Кэтлин перевела дыхание, разговор с бывшим женихом требовал от нее огромного напряжения. И все-таки она решилась спросить.

— Не знаешь, случайно, кто ухаживал за огородом и цветами?

Бен насмешливо посмотрел на нее.

— Моя сестра.

— Твоя сестра? — Кэтлин сильно удивилась. — Должно быть, Фанни сильно изменилась. Раньше у нее не наблюдалось желания копаться в земле.

Бен рассмеялся.

— В этом смысле она ничуть не изменилась. Она нанимает поденщиков, которые приводят в порядок ее огород, а заодно и ваш. — Он посерьезнел. — Иначе здесь давно бы все заросло сорняками, — добавил он с едва заметной грустью.