Поворачивая к княжескому терему, встретили стайку молодых девиц, под предводительством взрослой женщины. Хотя какой взрослой? Лет так за двадцать пять, а остальным было от силы пятнадцать. По местным меркам - невесты.
Все в меховых накидках, несмотря на то, что дни стоят теплые, головы укрыты цветастыми платками, из-под которых шелком вытекают толстые русые косы, лица светятся улыбками и красотой без даже самого малого намека на косметику. Все-таки на Руси самые красивые женщины.
Завидев нас, они сразу зашептали, смеясь и поглядывая на тут же расправившего и так широкие плечи Демьяна. Вид у него стал как у павлина, разве что вместо веера-хвоста, разбитые щиты. Ну да, чего смотреть на какого-то боярина, ведь высокий и видный парень - косая сажень в плечах, выглядел гораздо брутальней чем я. Наверняка уже все о нем знают. Новик, но уже покрывший себя боевой славой, красавец с вьющимися волосами и пушком усов и бороды. Самый молодой сотник и хороший стрелок из лука. Да что говорить, конкурент местным женихам, которым я не завидую, потому что я Демьяну показал свои "хитрые приёмы", вот только желающих поработать манекеном пока не было. Теперь точно будут.
Девушки продефилировали мимо, одарив Демьяна мощным зарядом улыбок, от которых его сразу повело.
Мне же досталась только одна - от самой старшей. Эх, а как эта улыбка зарядила меня. Сразу перестали зудеть все ушибы, настроение скакнуло ввысь, а на лице сами по себе расправились все морщины. Если на меня одна улыбка подействовала, представляю, что творится с Демьяном, ему ведь досталась просто ударная доза. Ох, Демьян-Демьян, выдержишь ли ты такой мощный выброс гормонов?
Завернули за угол и у крыльца я увидел стоящего княжича. От него с поклоном отошел богато наряженный мужик. Владимир Юрьевич проводил взглядом его и повернулся к нам. Улыбнулся.
- Мыслил было, что все дятлы во крепостницу слетелись и стены долбят. Ан это вы потешным боем развлекаетесь. Грешен, посмотрел немного.
Когда это он смотрел и откуда? Никого не видно было, только часовые всё на нас пялились. А княжич подмигнул раскрасневшемуся Демьяну и спросил:
- Досталось на пироги?
И тут же спросил меня:
- А мне свои хитрые ухваты покажешь?
16.
В морозной мгле, как око сычье,
Луна-дозорщица глядит;
Какое светлое величье
В природе мертвенной сквозит.
Как будто в поле, мглой объятом,
Для правых подвигов и сил,
Под сребротканым, снежным платом,
Прекрасный витязь опочил.
О, кто ты, родина? Старуха?
Иль властноокая жена?
Для песнотворческого духа
Ты полнозвучна и ясна.
Твои черты январь-волшебник
Туманит вьюгой снеговой,
И схимник-бор читает требник,
Как над умершею тобой.
Но ты вовек неуязвима,
Для смерти яростных зубов,
Как мать, как женщина, любима
Семьей отверженных сынов.
На их любовь в плену угрюмом,
На воли пламенный недуг,
Ты отвечаешь бора шумом,
Мерцаньем звезд да свистом вьюг.
О, изреки: какие боли,
Ярмо какое изнести,
Чтоб в тайниках твоих раздолий
Открылись торные пути?
Чтоб, неизбывная доселе,
Родная сгинула тоска,
И легкозвоннее метели,
Слетала песня с языка?
( Николай Клюев. 1911 г.)
- Демьян, сзади!
Чёрт! Из-за больших щитов опять вынырнуло с дюжину поганых. Сразу стало тесно, и замелькала сталь. На! И ты получи! Мне что-то орут, но в гуле и звоне не слышно.
Отбил клинок и успел второй саблей полоснуть по скуластому лицу попавшего под руку степняка. Удар в плечо, сабля вылетела из руки. Подхватил чей-то щит и крутанулся, нанося удар его краем в спину монгола, бившегося с незнакомым ратником. Тот согнулся и ратник тут же ударил его мечом. Оглянулся. Там где был Демьян большая толпа поганых. Что-то ударяет сзади, высекая искры об наплечник. Разворот и в край щита врезается сабля, глухо застряв в древесине. Дергаю щит в сторону, взмах саблей. На! Успел отбить, поганец. На-на-на. Степняк отбивает мои удары щитом и пятится. Подсекаю его ногу - поганый падает, но добить не успеваю, приходится отбивать клинок вынырнувшего из-за щитов другого монгола. Увидел мельком, что толпа степняков раздалась, верней разлетелась, а в центре Горин с оглоблей в руках. Жив "косая сажень"!
А поганые лезут и лезут. На! Но мой клинок отбит. Кто-то сзади валится мне под ноги, а я падаю на спину и вижу, как мне в грудь летит остриё. Рванулся в сторону и... падаю на пол.
Сажусь и трясу головой, приходя в себя.
Не к добру опять кошмары начались. Значит, что-то случится или пойдёт не так. Где и когда это случится? Почему во сне я с двумя саблями, а не со щитом? И что он значит?
Поднимаюсь и смотрю в окно. Ещё темно, но по шагам за дверью понятно, что народ собирается на заутреннюю.
Храм, как обычно, не может вместить всех, люди стоят даже в проходе и на крыльце. Внутри сумрачно, но как ни странно видна каждая мелочь. Фрески поражают своими яркими красками. Сонм святых невелик, но это неважно. А какая тут акустика! Сильный бас священника раздаётся со всех сторон, как будто многократно усиленный, но это только кажется.
Я опять чувствую накатывающую энергию, которая забирает все негативные эмоции, промывая душу начисто.
Священник смотрит добрыми глазами, и я каюсь в своих грехах. Выкладываю ему всё, утаив только то, что я из будущих времён, но мне кажется, что он знает про это и прощает мне и этот грех. Батюшка крестит и напутствует:
- Святое дело не может быть грехом. Защити отчую землю, сын мой.
Выхожу из храма как заново родившийся. Ну почему в будущем я такого не испытывал?
У крыльца меня ждёт дед Матвей и Демьян, рядом топчутся братья Борзовы. Сегодня мы едем на торг, а Демьян с близнецами будет тренироваться. Хлопаю Горина по плечу и говорю ему тихонько:
- Ты там поосторожней, не сломай ничего.
Тот щерится и шепчет:
- Да ничего им не будет.
- Сам-то не покалечься.
Демьян трясёт головой, а мы идём к конюшням. Как тут говорится "Боярин всегда на коне", и уже верхом выезжаем из ворот кремля, сразу попадая на торг, где нам необходимо прикупить недостающие вещи и поговорить с купцом, что недавно беседовал с Владимиром Юрьевичем.
Торг есть торг, неважно в каком времени, он везде одинаков. Такой же гул от спорящих, торгующих, или рекламирующих свой товар приказчиков. Да, тут нет привычных вещей, но их заменяют местные аналоги. Вместо туфлей и кроссовок - разнообразные сапоги, чувяки, тапочки, и даже лапти, которые тут может плести каждый. Рубашки почти одного покроя, отличаются только вышивкой и орнаментом, а вот штанов совсем как в будущем - каких только нет, разве что джинсов нет. Спортивными вещами тут не торгуют, их заменяют подшлемники, поддоспешники и кольчуги, все, что относится к оружию. Вот лавка с верхней одеждой - от легких кожаных безрукавок до теплых тулупов на любой вкус. Меха самые разнообразные - куньи, песцовые, собольи, беличьи, лисьи и бобровые. Странно, но бобровая шуба ценится дороже, чем из соболя. Я, помня теплые армейские овчинные тулупы, прикупил себе бобровую шапку, меховую куртку и налатник отороченный по краям куньим мехом, в очередной раз, подивившись на странные цены этого времени. Проехали мимо лавок торгующих упряжью, нам тут ничего не надо, трофейной много осталось. У оружейной лавки тоже не задержались, уж что-что, а оружием мы затарились с запасом, то же самое касается кольчуг и шлемов. Только вот дополнительных доспехов в виде небольших, чешуйчатых кирас нет, их только на заказ. Здесь это пока ноу-хау. Княжич, кстати подивился на наши доспехи, сразу оценив их, и тут же заказал такие в крепостной кузне. Пришлось дать один доспех как образец. В загашнике была заначка, в подарок Великому князю, но о ней я княжичу не сказал.
