— Новикова посоветовала Антону, представить вас Яне в наихудшем свете, — подала и я свой голос. Захар обратил свое внимание на меня.

— И в каком же?

— Мажоры, бабники и все в том же духе, — кратко пояснила я.

— Понятно, — кивнул Захар, — итак мнение Яны обо мне, полностью опирается на слова Заливацкого и я по итогу для нее, — тут Захар нарисовал, на второй половинке доски, под своей фамилией круг, — полный ноль. И это в лучшем случае.

— По ходу, Заливацкий, ей просто пересказал все сплетни, что о нас по университету гуляют, — презрительно процедил Радим, потом повернув ко мне голову спросил, — Катя, а что о нашей компании в общаге говорят?

— Ты — гулящий мажор, Иван — садист, Макс — бабник, Валентин — девственник, а Захар — гей, — с готовностью перечислила я все, что слышала о них в паре слов.

— Я гей?! — Комично изумился Захар. Макс от его выражения лица сначала поперхнулся смехом, а потом, откровенно засмеялся. Радим старался удержать смех, как мог и только Валентину было совсем не весело. Сделав слишком большой глоток из стакана, он скривился в отвращении.

— И какого это знать, что тебя все вокруг принимают за гомика? — тоном не лишенным злорадства, спросил он.

— Я должен это обдумать, — взгляд Захара немного затуманился, та как он погрузился в свои мысли. Вернувшись в игровую зону, он снова сложив руки на груди, стал расхаживать из угла в угол.

— Так, перерыв! — радостно воскликнул Макс, поднимаясь с дивана, — Захар ушел в себя и вернется не скоро. Есть время перекусить. Где там наша пицца?!

Со стороны лифта раздался сигнал, оповещающий, что кабина прибыла и внутри нее есть посетитель, у которого нет магнитного ключа для входа в пентхаус.

— Пицца приехала! — довольно потирая руки, Макс направился к лифту, чтобы впустить доставщика.

Двери лифта разъехались, пропуская к нам парня в униформе. У меня не плохая память на лица. Несмотря на то, что форменная кепка была низко надвинута на глаза, на то, что он избегал смотреть по сторонам, и стоял у лифта, опустив лицо, ожидая, когда ему отдадут плату за доставку, я вспомнила этого парня. Друг Антона, который просил у него денег в долг. Радим достал бумажник, чтобы рассчитаться с ним. Пока Макс относил четыре коробки пиццы на кухню, я положила ладонь на кисть Радима.

— Дай ему побольше чаевых, — шепотом попросила я.

Радим удивленно глянул на меня, потом быстро смерил подозрительным взглядом доставщика. Как бы по-новому на него посмотрел. Не как на пустое место или обслуживающий персонал, а как на…соперника?

— Ты его знаешь? — улыбка на губах Радима из легкой и нежной, с какой он на меня до этого смотрел, резко превратилась в ревниво натянутую. А его взгляд стал напряженным.

— Нет, — быстро ответила, не повышая голоса и с максимальным обожанием смотря в лицо любимому, — но видела один раз. Это друг Заливацкого. Он у него денег на операцию матери просил, а Антон не дал.

Глаза Радима снова смерили парня с ног до головы, но уже без ревнивой неприязни. Достав купюры из бумажника, Радим подошел к доставщику. Протянул ему плату.

Красавчик в форме взял деньги, и быстро пересчитав, удивленно взглянул на заказчика.

— Здесь слишком много, — немного растерянно прозвучал приятный мужской баритон. По выражению его лица можно было легко прочесть все, что он думал в этот момент. Ему нужны эти деньги и такие чаевые для него, как дар небес, но подозрение, что ее дают не просто так, а по какой-то причине, задевало его гордость, заставило сказать, что сумма к оплате не верна.

— В смысле много? — небрежно и с легкой насмешкой произнес Радим, — парень ты пошутил? Новенький, что ли? Я всегда так ребятам с доставки плачу. Чтоб они рот лишний раз не раскрывали о том, что видели в этом пентхаусе. Надеюсь, ты тоже будешь помалкивать? Договорились?

Взгляд парня с доставки непроизвольно на слова Радима прошелся по помещению. Он точно подсчитал количество парней, а потом быстро глянул в мою сторону. Поймал мой спокойный выжидающий взгляд, в котором он четко прочитал, бери деньги и сваливай. Его губ коснулась еле уловимая презрительная улыбка. Молча, сунув деньги в задний карман джинсов, доставщик, шагнул в открытый лифт и нажал кнопку подземного гаража.

— Надо было ему в рыло заехать за то, что он сейчас о нас подумал, — процедил сквозь зубы Радим.

— Главное сам намекнул, хер знает, на что, а теперь обижается, — хмыкнул Макс.

— Что это за перец, что ты так ради него расщедрился? — с подозрением спросил Валентин.

— Катя сказала, он друг Заливацкого.

— Понятно, — соглашаясь, кивнул Валентин. Он сел на стул и перекатывая между ладоней уже опять почти пустой стакан, сказал, — прикормить, а потом перетянуть на свою сторону лишнюю пешку в этой шахматной партии, не помешает. Может у него, какая полезная для нас инфа на его дружка найдется.

А вот и повод подойти ближе к Валентину не вызывая ревности Радима.

— Я случайно слышала их разговор между собой, — подхожу и опираюсь, согнутыми в локтях руками на столешницу стола. Капелька на золотой цепочке под силой притяжения отходит от груди и виснет перпендикулярно плоской поверхности. Я одета в закрытую по шею тунику, повода глазеть на мое тело у парней нет. Макс спокойно нарезает пиццу, а взгляд Валентина выхватывает мой кулон. Я продолжаю говорить.

— Антон предложил этому парню работу, на которой сам, до начала отношений с Яной подрабатывал. И дал ему номер телефона. Сказал, что работенка не пыльная, много платят, и ему нравилась.

— Он ему, что телефон моей тети дал? — шумно выдохнул Макс.

— Скорее того места, где он с твоей теткой познакомился, — медленно растягивая слова, ответил ему Валентин. Его взгляд был прикован к моему кулону. Точно, как загипнотизированный он смотрел на него. Потом резко поднял взгляд и с ненавистью посмотрел мне в глаза.

— Я выясню, где этот урод работал, — процедил он сквозь зубы и отвел глаза в сторону, так как Радим, присоединился к нам за столом. Он принес для нас обоих по высокому стулу и сел рядом со мной. Макс выдвинул на середину стола коробку с нарезанной пиццей.

— Захар! — громко позвал он друга, — кончай круги нарезать. Пицца стынет!

— Я не голоден, — отозвался тот, — ешьте без меня.

— Надо проконтролировать, чтобы он не забывал есть, — беря себе треугольник пиццы, посетовал Макс, — а то, когда Захар начинает, какое-нибудь новое дело, так о еде напрочь забывает.

Валентин силился не смотреть на кулон, отводил глаза на потолок, следил за хождением по кругу Захара, пялился в пустой стакан, но тот, словно магнитом притягивал к себе его взгляд. Наконец он, просто, поставил локоть на стол и, закрыв глаза, уперся лбом в свою ладонь.

— Валька, ты чего? — обеспокоено спросил его Радим, так, как лицо Валентина сильно покраснело.

— Откуда эта вещь у нее? — не раскрывая глаз, с трудом выдавил из себя он, приводя в недоумение друзей своим поведением и даря мне чувство глубокого удовлетворения. От того, что ему сейчас так плохо от ревности. Он решил, что Саша передарила мне его подарок и теперь ревновал ее ко мне.

— Какая вещь? — нахмурился Радим.

— Кулон! — тяжело выдохнул Валентин, — она сегодня заявила, что они подруги! — Валентин открыл глаза и посмотрел на Радима немного сумасшедшим взглядом, — твоя змея дружит с Сашей! С каких пор это между ними, а?! Как долго они общаются, за ручки держатся и все такое?! Мило улыбаются друг другу!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Макс подавился и закашлялся. А брови Радима в шоке вздернулись вверх.

— Ты совсем сдурел?! — опешившим тоном воскликнул мой парень, — крыша из-за спермопередоза поехала окончательно? Трахни, наконец, свою Сашу и успокойся.

— Тем, более, что и она не против, — вставила я свое слово, — Радим, ты сам слышал, как она мне звонила и жаловалась, что ее парень без всякой на то причины бросил. Он ее измучил всю. Не говорит, что ему не так. А девушка очень его любит. Она милая и порядочная. Я даже уверена, что Саша еще девственница.