– А если мы ему поверим, он сможет это сделать?

Линда вышла вперед, у ее ног с одной стороны неслышно ступал Джеремайя, с другой возбужденно скакал Ланг, так что хлопали его шелковистые ушки.

– Ник, – она не стала ждать ответа Хадлетта, – Ник, возьми меня за руку!

Линда не просила – она приказывала, и он, сам того не желая, повиновался. Девушка повела его за собой, и остальные расступились, давая им дорогу. Они опять подошли к кинжалу, но Линда не выпустила его руку, а вместо этого сказала:

– Попробуй еще раз – теперь!

Ник хотел было воспротивиться, но это вдруг показалось неважным. Откуда-то мощным потоком влилась новая уверенность. Кинжал… сдвинуть с места кинжал…

Сосредоточиться… смотреть только на узкую полоску стали… кисть… пальцы, которые стиснут рукоять… поднимут кинжал…

Ник по-прежнему чувствовал сопротивление – но одновременно ощущал и прилив новых сил. Они исходили от вложенной в его ладонь руки Линды, от кота и собаки, сидящих у его ног. На какую-то секунду им овладело удивление, но Ник тут же отогнал его прочь. Только кинжал, думать только о кинжале…

В воздухе начало сгущаться туманное облачко. Из него, палец за пальцем, сформировалась кисть, уже не призрачная, а вполне твердая на вид. С кисти мысль Ника переключилась на всю руку. Она тоже медленно вырастала, протянувшись от кисти к его плечу.

– Сюда! – мысленно приказал он.

Рука стала медленно укорачиваться, сомкнутые на рукояти пальцы тащили кинжал. Подтянув клинок к ногам Ника, она исчезла, сталь звякнула о камень.

Рука Линды выпала из его ладони. Но именно девушка обрушилась на молча стоявших зрителей.

– Вы видели! – запальчиво проговорила она. – А я все время была у вас на глазах, я-то никаких дел с Герольдом не имела! Но я передала Нику свою энергию, чтобы он сломал стену вашего недоверия, и эти двое – тоже. – Она наклонилась и взяла на руки Ланга, слегка коснулась головы Джеремайи. – Теперь вы скажете, что мы все лжем? – добавила она.

– Джеремайя! – Миссис Клэпп поспешила к коту. Он повернул голову на зов; она подхватила его, словно боясь, что с ним приключилось что-нибудь скверное, и он тихонько ткнулся носом ей в щеку. Затем уперся ей в грудь передними лапами, вырвался и соскочил на пол. Однако не отошел, а стал тереться об ноги.

– Вы двое… – начал Хадлетт, но Линда тут же его поправила:

– Мы четверо! И думаю, любой из вас может так сделать – вы просто не пытались. Нику пришлось – чтобы спасти свою жизнь. А вы теперь хотите его за это покарать!

– Подтащил-таки – и безо всяких фокусов. – Уполномоченный гражданской обороны подобрал кинжал и взвесил на ладони, словно желая убедиться, что это действительно кинжал, а не призрак. – Я видел своими глазами.

– Да, подтащил, – согласился викарий. – Дорогая, – обратился он к Линде, – возможно, ты совершенно права. Никто из нас никогда не подвергался подобному испытанию, так откуда же нам было знать? Ты в самом деле уверена, что и животные это могут?

К Нику уже отчасти вернулись силы. В этот раз он устал гораздо меньше, может быть потому, что ему помогали.

– Животные… они знают… – Он замялся.

А что они в самом деле знают? Лично Ник имел дело только с Джеремайей, и то один-единственный раз. Поверят ли они в то, что Джеремайя материализовал мышь? Что до способностей Ланга, то Ник слышал лишь ничем не подтвержденные заверения Линды.

– Они знают, – снова начал он, – многое… затрудняюсь сказать, что именно. Джеремайя может усилием мысли создавать различные образы. – Снова рискуя, что ему не поверят, Ник рассказал о мыши; о яблоке он умолчал, не желая, чтобы на кота обрушилась та же ярость, что ранее на него самого.

– И Джеремайя тоже! – Миссис Клэпп вытаращила глаза на ластившегося кота. – Но как… как он мог, сэр? – спросила она у викария. – Он же… он же просто кот. Живет у меня с рождения. Это последний котенок старой Флосс. Он ей так трудно дался, что она умерла. Уж я его жалела – несчастную кроху! Я из игрушечной бутылочки кормила его молоком и яйцом, и… и… Джеремайя – просто кот! – почти выкрикнула она, как будто любое иное мнение означало конец всяческому благополучию и безопасности.

– Ну конечно, Мод, конечно, просто кот. – Леди Диана обвила рукой сутулые плечи миссис Клэпп. – Но этот мир, может быть, как-то изменяет животных. Смотри, он беспокоится о тебе.

Огромный кот сидел на задних лапах, вытянув передние вверх, так что они доставали выше колен миссис Клэпп, и удерживал равновесие, запустив когти в ее юбку. Он издал какой-то тихий и нежный звук.

– Джеремайя! – Она неловко присела и взяла его на руки. На этот раз кот не пытался высвободиться, а начал тереться о ее подбородок и громко замурлыкал.

– По мне, ну и пусть он может странные вещи, – объявила миссис Клэпп секунду спустя. – Уж Джеремайя плохого не сделает. Вот сейчас дал знать, что паренек правду сказал, – доброе дело. Джеремайя – хороший кот.

Хадлетт и леди Диана помогли ей подняться, она все так же не выпускала Джеремайю.

– Конечно, Мод. И как все кошки, – продолжал викарий, – он, несомненно, смотрит на вещи куда разумнее, чем большинство людей. Не беспокойся за него.

Страуд вновь привлек всеобщее внимание к Нику.

– Слушай, приятель, – он протянул руку, ту самую, от удара которой у Ника на лице наливался синевой кровоподтек, – я не обижусь, если ты дашь мне ответную затрещину. Я маленько поторопился, признаю.

– Я не в претензии, – искренне ответил Ник. – Я и не ждал, что мне поверят, я сам в это верил с трудом. И мне не хочется в свою очередь дробить тебе челюсть. – Он с облегчением рассмеялся, пожалуй слишком громко. – Зато я бы хотел, чтобы вы все послушали то, о чем я тут не раз думал…

Ник не был уверен, время ли ему говорить напрямик. Однако сейчас англичане к нему расположены – потому что ранее поспешили несправедливо его осудить. Подозрения могут зародиться вновь, и лучше ему все высказать теперь, пока они еще чувствуют себя виноватыми и испытывают неловкость.

– И о чем же? – спокойно спросил Крокер.

Никакого чувства вины, понял Ник.

– Да вот – вы слышали, я повторил слова Герольда. Страуд рассказал, что видел он. Все мы знаем, что бродяги бегут и что с севера, похоже, надвигается беда. Нам известно только одно по-настоящему безопасное место

– город.

Ник ждал новой вспышки гнева. Он предлагал им, с их точки зрения, неприемлемое.

– Ты хочешь сказать – заключить сделку с Герольдом? – яростно проговорил Крокер. – Ну нет! Вы видите, куда он клонит? – обернулся он к остальным. – То, что он протащил кинжал по полу, еще не значит, что он не продался! Я говорю: продался! Пусть докажет, что это не так!

Они снова отпрянули назад. Да, Ник рассчитал неверно. Страуд опять так же скоро пустит в ход свои кулачищи? И в руках у него кинжал…

– Да как я могу доказать?

Страуд смотрел не на него, а на викария.

– Пусть он сделает это, сэр, если захочет. Все сразу и разрешится.

– Хорошо, – устало отозвался Хадлетт. – Тогда, Николас, пройди, пожалуйста, с нами…

Ник не знал, что от него требовалось, но желал, чтобы, как предлагал Страуд, дело было решено. Либо они его сейчас признают, либо ему придется уйти. И, понял он, перспектива быть изгнанным ему очень-очень не нравится.

Викарий повел его к маленькой пещере, где хранились припасы, от которых, впрочем, уже оставались жалкие крохи. Страуд и Крокер двинулись следом. Когда все зашли в закуток, Крокер проговорил:

– Хорошо. Ты сказал, что представишь нам доказательства. Раздевайся.

– Что? – растерялся Ник.

– С человеком происходят определенные физические изменения. Мне помнится, я говорил тебе о них, Николас, – пояснил викарий. – Их можно распознать уже очень скоро после того, как заключена сделка. С тех пор, как ты видел Герольда, прошло более двух суток. Если ты принял его предложение, мы увидим.

– Понятно. – Ник начал стаскивать с себя рубашку.

Если им нужны доказательства, они их сейчас получат.