Мне звонил кто-то из домашних.

Приблизившись к интеркому, я снял трубку:

— Да?

— Добрый день, ваше сиятельство, — на другом конце провода — голос дворецкого. — Это Клавдий, ваш мажордом. Сердечно извиняюсь за беспокойство в столь ранний час, но я звоню по просьбе вашего отца. Андрей Илларионович изволили интересоваться вашим самочувствием. Велено передать, что через четверть часа вся семья собирается в большом обеденном зале. Его сиятельство устроили торжественную трапезу в честь вашего прибытия.

Так.

Начинается.

Предложения сконструированы витиеватым образом, но Клавдий недвусмысленно намекнул, что видит во мне недоросля, который слишком долго спит. Вроде бы, уважение выказал, но при этом слегка подколол. Второй момент — дворецкий представился. Следовательно, он в курсе, что я лишился памяти. Надо держать ухо востро с этим упырем.

— Изволите дать ответ? — поторопил меня слуга.

— Я спущусь.

Неожиданно я понял, что дико голоден. При упоминании обеда живот болезненно свело. Не знаю, сколько времени я провел без еды в Атлантисе, но остановки времени, как я подозреваю, расходуют мой внутренний ресурс.

— Превосходно, — обрадовался Клавдий. — Я пришлю служанку, которая сопроводит вас до места сбора.

— Благодарю, — я повесил трубку.

Большой обеденный зал — подумать только. Значит, есть и малый. А еще дом напичкан слугами, охраной и неприятными подростками.

В прошлой жизни я проник в имение одного французского аристократа, которого мне заказали в «Ростехно». У чувака были собственные виноградники, фермы, служба безопасности, небольшой лесок и поле для гольфа. А еще — средневековый замок с кучей подземных переходов. Там мы устроили форменную мясорубку, но это к делу не относится. А что относится?

С мысли меня сбил стук в дверь.

Спальня открывалась простым нажатием ручки. Значит, блокировка односторонняя.

Передо мной стояла горничная. Очень симпатичная, я бы сказал. Аппетитная. Стройная фигурка, грудь уверенного третьего размера, миловидное личико и длинные русые волосы… с голубыми прядями. В стандартный черно-белый костюм служанки было внесено лишь одно изменение — платье укорочено таким образом, чтобы не скрывать роскошные бедра девушки. Ну, и приблизить ее к образчикам аниме, на которых плотно сидел мой предшественник.

— Доброе утро, ваше сиятельство, — девушка отвесила мне изящный реверанс. По виду я бы ей дал восемнадцать-девятнадцать. — Я — Милана, ваша горничная. Прибыла, чтобы сопроводить вас к обеду.

Милана избегала смотреть мне в глаза.

Личная горничная?

Круто.

Вот только есть у меня подозрение, что Витенька использовал это юное создание в своих грязных играх. Надо будет с этим разобраться, но позже.

— Рад знакомству, Милана, — выхожу в коридор и закрываю за собой дверь. — Я готов.

— Тогда прошу.

Мы двинулись по коридору в сторону главного корпуса.

Девушка мне понравилась. Попка, ноги — всё на уровне. Не знаю, забавлялся с прислугой мой носитель или нет, но я бы не отказался провести ночь с такой красоткой. Вот только спешить я не стану — сперва займусь выстраиванием с нуля собственной репутации.

— Милана, — я зашел издалека, — думаю, вы в курсе, что я ничего не помню.

Девушка изобразила на лице участие.

— Так вот, — продолжил я, — не обращайте, пожалуйста, внимания, на мои глупые вопросы. Иногда я могу интересоваться вещами… которые вам кажутся очевидными. Договорились?

— Конечно, ваше сиятельство, — Милана старательно избегала моего взгляда. — Спрашивайте, о чем хотите. Я в вашем распоряжении круглые сутки.

Последняя фраза прозвучала двусмысленно.

— Хорошо, — я кивнул. — Давай перейдем на «ты»?

— Как вам будет угодно, ваше…

— Называй меня Виктором. Без всех этих церемоний.

Мы наконец-то достигли закругляющейся мраморной лестницы.

— Не положено, — испугалась горничная. — Есть определенные формы обращения, принятые в обществе…

— Ладно, — я решил не настаивать. — Тогда на людях соблюдай эти формы. В личном общении, без свидетелей, упростим задачу.

— Согласна, — девушка бросила на меня удивленный взгляд.

— Отлично, — я провел рукой по перилам, отполированным бесчисленными прикосновениями. — Послушай, Милана. У тебя очень красивая внешность.

Девушка зарделась.

— Мне нравятся твои волосы, — продолжил я, — но возникает один вопрос. Ты сама решила выкрасить пряди?

— Это же вы… то есть ты… мне приказал, — Милана сделала вид, что поправляет картину на стене необъятного холла. — Еще в мае.

— А тебе самой нравится?

— Я не люблю аниме.

Плюс один тебе в карму.

— Тогда приведи себя в порядок, — разрешил я. — Покрась волосы в тот цвет, который тебе по душе. И вообще, с этого дня ты можешь носить платье любой длины. И выглядеть так, как считаешь нужным.

Милана наградила меня долгим, изучающим взглядом. Целая смесь чувств — от скрытой радости до изумления и даже неверия.

— Правда?

— Правда, — заверил я. — Не знаю, как у нас складывались отношения в прошлом, но, поверь, я изменился. Ты можешь разговаривать со мной откровенно и подсказывать, если я что-то делаю неправильно.

Глаза девушки расширились.

— Ваше си…

— Виктор, — поправил я. — А еще лучше — Витя.

— Витя, — исправилась горничная. — Мне велено сопроводить… тебя… к торжественному обеду. Сразу отмечу, что выбранная тобой форма одежды… ее сложно назвать подобающей случаю.

— Ты права, — согласился я. — К сожалению, у меня в шкафу одна дрянь, надеть нечего. Потом займусь изучением всего этого тряпья. Что-то выброшу, что-то прикуплю.

— Я могу оказать посильную помощь.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я. — Идем.

Мы двинулись через анфиладу покоев, увиденных мной вчера, но в какой-то момент свернули в неизвестном месте. Лед между мной и служанкой слегка подтаял. Пожалуй, Милану можно использовать в качестве источника информации. Горничная поведает многие вещи, скрытые от моего взгляда.

Останавливаемся перед двустворчатой дверью. Массив дерева, наборный, с резьбой и декоративными вставками.

— Большой обеденный зал, — сообщила девушка. — С вашего… с твоего разрешения я отправлюсь убирать комнату.

— Без проблем, — сказал я.

Уверен, что со слугами надо держать дистанцию, но Милана мне приглянулась. Кроме того, я на чужой территории. Любой сторонник пригодится.

Открыв дверь, я вошел в зал.

Помещение сразу придавило меня своими размерами и величием. Трехметровой высоты потолок с фреской, изображающей карту земного шара. Многоступенчатые хрустальные люстры с лампочками, стилизованными под свечи. Вездесущая лепнина, позолота, старинный сервант, напольные часы и статуя мужика с двуручным мечом. Дальняя часть комнаты закруглялась, что указывало на эркер. Сквозь панорамные окна в зал проникал дневной свет. Шторы — плотные, дорогие, перевязанные внизу подхватами. И длиннющий белый стол, который я бы сравнил со взлетной полосой, протянувшийся от входной двери до самых окон.

Вдоль стола расселись члены моей семьи.

Андрей Корсаков — в дальней торцевой части. По левую и правую руку от отца сидели старик со старухой — явно мои дедушка и бабушка. Чуть дальше — мужик в военном мундире, как две капли воды похожий на отца. Только младше. Несколько женщин. Младшее поколение — пара девушек моего возраста, парень лет пятнадцати, семилетняя кучерявая малышка и коротко стриженый карапуз на высоком детском стуле. Вся эта компашка звякала столовыми приборами, оживленно переговаривалась и неспешно поглощала изысканные блюда, оперируя десятками разнокалиберных вилок и ножей. Корсаковы вырядились в элегантные летние костюмы. Дамы соорудили высокие прически и украсили себя дорогими украшениями — серьгами, колье, браслетами. За каждым аристо безмолвной тенью маячил слуга. Лакеи подавали кушанья, на которые указывали их хозяева, снимали крышки, наполняли бокалы вином или соком.