Еще одной змее, похожей на анаконду толщиной в слоновий хобот, копье угодило в нос — она зашипела как паровой котел и бросилась на обидчика. Но тому удавалось удерживать ее на расстоянии, не выпуская копья из рук. Тогда змея стала обвивать его кольцами, собираясь удушить и переломать все кости. Тут на помощь подоспел товарищ лучника, выпуская с близкого расстояния стрелы, пронзавшие кольца почти насквозь — однако они неотвратимо сжимались, вырывая из копейщика ужасный крик.

Диармид с ходу, на коне, отрубил голову змею. Голова покатилась на землю, а кольца тут же разжались, извиваясь в воздухе и слепо ища потерянную добычу.

Ртуть подставила плечо раненому принцу Алену:

— Держитесь, Ваше Высочество.

— А ты положись на меня, — обнял ее за талию появившийся рядом Джеффри.

— Тебя тоже ранило? — вскричала она в тревоге.

— В левую руку, — ответил тот, — так что вся надежда на тебя. Отступаем!

Так, поддерживая друг друга, они выбрались за ряды монстров, столпившихся вокруг дракона.

— Рубка пошла на славу. Холодное Железо остудило немало горячих голов.

Затем, внезапно, дракон, вызванный к жизни Корделией, пал, и вся толпа сгрудилась вокруг бездыханного тела.

— Алуэтта! — закричала Корделия, бросаясь навстречу. — Спасайся!

Она припала к бедру любимого, пытаясь затянуть рану, сшивая поврежденные мышечные волокна.

Алуэтта тронула голень Ртути и сосредоточенно нахмурилась:

— Яд. Сейчас изменим молекулярный состав…

Ртуть прикусила губу, подавляя крик боли.

Грегори присел над павшим копейщиком, опустив ладонь на рану в животе, затем покачал головой и перешел к другим раненым. Притрагиваясь ладонью к груди, он определял, не смертельна ли рана, и тогда начинал восстанавливать смятые ребра и прищемленные легкие.

Остальные воины с удивлением осматривали гигантские туши монстров.

— Даже не верится, — сказал один, — что мы их уложили в считанные минуты. Вот уж не думал, что придется биться с такими чудовищами. Как мы только справились с ними. Лорд?

— Ваши стрелы и наконечники из Холодного Железа, — ответил Диармид. — Это верная смерть для любого сказочного существа.

Ален попробовал встать на раненую ногу и удивился:

— Да ты просто чудо, дорогая!

— А ты был так храбр, что у меня чуть сердце не оборвалось в груди, — упрекнула его она. — Храбр и безрассуден.

Тут она принялась за рану брата, разглядывая ее.

— Спасибо, Алуэтта, — Ртути удалось сделать несколько уверенных шагов, уже не чувствуя боли от яда, которая только что пронзала голень, распространяясь все выше. — Но, наверное, это еще не все, на что способен Занплока!

— Все равно, это заметно обескровило их армию.

— Смотрите — здесь несколько десятков тварей! — закричал за ними чей-то голос, резкий и пронзительный. — Убейте их! Разорвите их. Разбросайте на части!

Оглянувшись, они увидели перед собой Занплоку собственной персоной. Он сидел верхом на рогатой ящерице с длинным змеиным хвостом. Колдун мчался прямо на них, а за ним выступали ряды человекоподобных существ с искаженными лицами, обезображенными голодом и страданием.

— Это же целая армия! — вскричала Корделия. — Как мы сможем выстоять против нее?

— Ты не сможешь, — оборвала ее Ртуть. — Беги, ведьма, пока есть время!

— Оставить тебя одну — бросить вас? Никогда!

— Выстоим, невестка, — Ален встал рядом с ней плечом к плечу. — Или вместе погибнем!

— Да, вместе! — воскликнул Джеффри, вставая с другой стороны, и привлекая к себе Алуэтту. Та удивленно посмотрела на нега, затем ответила решительной улыбкой и обратилась лицом к противнику, выдернув кинжал из рукава дорожного камзола.

Раздался рев, от которого лошади поднялись на дыбы. Молодые люди оглянулись и увидели громадную фигуру в доспехах с королевским гербом на щите, выступавшую во главе рыцарского отряда, сопровождаемого сотнями пехотинцев. Копья их были устремлены на Занплоку и его войско — и все копья были увенчаны Холодным Железом: его блеск в туманном свете утра нельзя было спутать ни с чем другим.

Два отряда встретились с глухим треском копий и звоном доспехов. Сражение мгновенно переросло в свалку, окончившуюся рукопашной: похожие на кровожадных монстров воины Занплоки бились с облаченными в броню рыцарями-латниками, бронзовые мечи схлестнулись с клинками из Холодного Железа. Копья вонзились в ряды всадников Занплоки, удары алебард обрушились на чудо-быков и гигантских ящеров. Солдаты противника взревели, пытаясь увести их с линии удара, но клинки Холодного железа нельзя было сдержать бронзовыми нагрудниками.

Ален, ухватив поводья рыцаря с королевским гербом, закричал, показывая в сторону речного русла:

— Там!

Рыцарь обратил свое забрало в ту сторону и увидел Занплоку, стоявшего в одиночестве посреди свары, — и устремился к нему, потрясая копьем и вызывая на поединок. Колдун не сразу заметил его: он потрясал кулаком и выкрикивал проклятия и угрозы, которых все равно не было слышно в общем гвалте сражения.

На склоне над полем боя стояла Корделия, сжимая руку брата в правой руке и ладонь Алуэтты в левой.

Другая рука Алуэтты была у Гвендолен, матери Корделии, а ее отец, лорд Чародей, стоял рядом с Ртутью.

Подданный ему народ, составлявший королевское войско чародеев, распевал песню на неведомом языке. И, пока они пели, туманный клубок, крутившийся вихрем над руслом реки, сжимался и закручивался вовнутрь — пока не исчез совсем — бесследно, окончательно и бесповоротно.

Дорога к отступлению была отрезана. Колдун оглянулся и понял это. Он рассвирипел.

— Ах, так! Ну, вы у меня еще попляшете!

Армия его страшных солдат завопила в один голос и попадала наземь, друг за другом, на глазах удивленных королевских солдат, растворяясь слизью, быстро высыхающей и испаряющейся.

Корделия упала в руки матери, обессилев окончательно. Гвен едва успела подхватить еще и ослабевшую Алуэтту, прислонившуюся к ней с другой стороны. Род Гэллоугласс обернулся к ним, усмехаясь, и правой рукой поднимая руку Ртути. Ее тут же принял в объятия, Джеффри.

Грегори посмотрел на бесчувственную Алуэтту с состраданием и только сказал:

— Хвала небесам, что вы пришли вовремя, отец!

Откуда вы узнали? Как догадались?

— Не думаешь же ты, что Туан позволил бы вам шестерым слоняться по нашим землям без подкрепления в виде небольшой армии, идущей у вас по пятам? — усмехнулся Род. — Как только он понял, что вы столкнулись со сверхъестественными силами, естественно, сообщил об этом вашим родителям!

— Бесконечно ему за это признателен, — сказал Грегори и направился к Алуэтте. — С вашего разрешения, мадам, — сказал он леди Гвендолен и принял невесту в объятия.

Род усмехнулся и тоже направился к Гвен, беря ее под руку, в то время как Ален заключал в объятия Корделию. А за ними вставал королевский рыцарь, заправляя меч в ножны и опуская забрало — открывая всему честному народу сияющий лик короля Туана.

Когда Ален и Корделия, слившиеся в долгом поцелуе, наконец отстранились друг от друга, принц взглянул на отца и спросил:

— Откуда ты узнал?

— Диармид оставил записку, — отвечал Туан. — Правда, у него хватило ума задержать нас на день. Так что я шел за ним следом, а он выслеживал вас шестерых.

Ведь негоже оставаться земле без коронного принца? — улыбнулся король Туан. — Тем более, когда и младший его брат тоже пустился навстречу приключениям. Твоя мать никогда бы мне не простила, если бы я бросил вас на произвол судьбы, — Туан опустил тяжелую руку в броне на плечо сына.

Несколько часов спустя после исцеления раненых и подготовки погибших к последнему пути, Гвен и Род сидели рядом с Туаном, поглядывая на молодых, которые были заняты оживленной дискуссией.

— Новый враг наступает, — сказала Гвен, — но наши дети сами справятся с ним.